На пятый день пребывания в медотсеке боль начала уходить. Врач, оказавшийся тоже андроидом, сообщил, что чувствительность нервной системы снизилась до нормы, и пациентка готова к выписке. Так начался новый этап ее жизни.
Еще в первый день, когда Айну перевели из медотсека, она тщательно изучила выделенную каюту. Своих вещей у нее не осталось. Элохим забрал все: и одежду, и документы. А рюкзак она сама бросила в поле.
На вопрос, где одежда, Стикс ответил коротко: утилизирована. А потом замкнул на ее запястье полоску из серого гибкого материала.
– Это ксанар, – он подтвердил догадки, которые уже бродили в ее голове, – средство связи с искусственным ассистентом.
– Как Афина?
– Почти. И маячок. Снять его невозможно, так что я теперь всегда буду знать, где ты находишься и в каком состоянии.
Айна молча бесилась, но понимала, что истерика не поможет: она на вражеской территории, под неусыпным контролем.
– Чья это каюта? – спросила она.
– Моя.
Стикс внимательно посмотрел на девушку, удовлетворенно хмыкнул, отметив, как она побледнела и закусила губу, и добавил:
– А теперь и твоя.
– Я не буду спать с тобой!
Это вырвалось быстрее, чем Айна успела прикусить язычок.
Брови элохима выразительно поднялись:
– А тебе кто-то предлагал спать со мной?
В его тоне было столько насмешки, что она растерялась.
– Нет, но…
И снова этот странный, загадочный взгляд, в котором смешались ирония, сожаление и надежда. Стикс навис над ней, всматриваясь в лицо и словно ища в нем что-то. Он был так близко, что его дыхание коснулось ее щеки, заставив покрыться румянцем.
Айна смущенно отвела взгляд.
Почему близость этого мужчины так влияет на нее? Он же враг! Она должна его ненавидеть!
И в то же время где-то глубоко-глубоко в душе она испытывала к нему что-то сродни благодарности за свою спасенную жизнь и… смятение. Смятение девушки, оставшейся наедине со взрослым мужчиной.
Он коснулся ее щеки. Как всегда, его рука была в перчатке. Даже здесь он их не снимал.
– Если я захочу спать с тобой, то сообщу, – сухо вымолвил. – А пока твоя спальня там.
Стикс развернул ее в сторону неприметной двери из матового материала, ведущей в соседнее помещение.
– Моя спальня слева, у нас одна стена смежная. В общей каюте можешь заниматься чем угодно, но к моей не смей приближаться. Особенно если дверь закрыта. Не стучать, не отвлекать, что бы ни случилось.
– Больно-то нужно! – буркнула девушка.
Он посмотрел на нее с сомнением.
– И вот еще. Что бы ты ни услышала… если почувствуешь себя неуютно, просто запрись в своей каюте. Я настроил замок на тебя, так что система никого не пропустит, а взломать эти двери, не разрушив станцию, невозможно.
Открыв рот, она уставилась на него.
– То есть вы тоже не сможете войти?
Стикс поморщился.
– Да. Это мера предохранения.
Больше он ничего не сказал. Ушел, приказав ей обустраиваться.
Спальня оказалась просторной каютой трапециевидной формы с закругленными углами. В ее узком основании находилась дверь, а широкое – занимал огромный экран, транслирующий вид на Землю. Такая форма помещения вызвала у Айны стойкую ассоциацию с кругом, от которого отделили кусок.
В центре спальни возвышалась сонная капсула-кокон. Выглядела она как яйцо, увеличенное до размеров односпальной кровати, и была сделана из белого волокнистого материала, напомнившего Айне моток сладкой ваты.
На ощупь материал оказался почти невесомым. Рука легко проникла сквозь него в теплые недра капсулы. И тут же с потолка раздалось:
– Пульт регулировки плотности и температуры находится с левой стороны.
– Кто здесь? – Айна вскинула голову.
Она сумела сохранить на лице маску спокойствия, но ее пульс подпрыгнул так, что грохот крови отдался в ушах.
– Искусственный ассистент второй категории.
Девушка огляделась, но и так было ясно, что в каюте кроме нее никого нет. Только под потолком загорелся крошечный зеленый огонек.
– Как тебя зовут?
– У меня нет имени, только номер модели, – голос произнес что-то длинное и непереводимое, вероятно, на языке элохимов. – Но вы можете звать меня Линк, как нувэр Хассель.
– Хорошо, – вздохнула Айна, наблюдая за огоньком, – буду звать тебя Линк.
Огонек мигнул, сменил цвет на желтый и произнес:
– Запись вашего голоса и внешние параметры внесены в базу данных.
– Это еще зачем? – нахмурилась девушка.
– Чтобы я мог эффективнее взаимодействовать с вами.
Она прищурилась.
– И что же входит в твои обязанности?
– Прежде всего ваше образование, эрна, и коммуникабельность. Нувэр Хассель внес некоторые правки в составленную мной программу. Сегодня у вас свободный день, а завтра вам придется приступить к занятиям.
– Каким еще занятиям?
– Вы можете ознакомиться со списком предметов. Я отправил его на ваш ксанар.
Браслет на руке отозвался легкой вибрацией. Айна машинально подняла руку к глазам и остолбенела. Серая невзрачная полоска светилась матовым желтым цветом, таким же, как огонек под потолком, который переполз поближе к девушке.
– Нажмите на рабочую поверхность ксанара и примите сообщение, – произнес интеллектуальный помощник.
Айна покрутила браслет. Он светился одинаково по всей длине.
– И где здесь рабочая поверхность? – проворчала она и ткнула пальцем наугад.
Браслет мигнул синим, из него выстрелил тонкий луч и развернулся веером, создав над запястьем девушки виртуальный 3-D экран. Айна замерла, пожирая его глазами.
У людей таких технологий не было. Все, что им разрешалось, это простенькая мобильная связь, радио и аналоговое телевидение, тщательно контролируемое пришельцами. А вот у самих элохимов, по данным Конфронта, было много диковин. И сейчас у нее на руке одна из них. Чудо инопланетной техники.
Инопланетной?
Айна хмыкнула. Эти тенганарцы, как сказал Стикс, прибыли не из параллельной реальности, а из другой звездной системы. Или галактики. Они не боги, а просто инопланетяне. Более сильные, более развитые, долгоживущие…
Список предметов был составлен на знакомом транслите, но напротив каждого пункта виднелась строчка непонятных символов.
– Что это? – поинтересовалась девушка.
– Это дублирование текста на эсуари.
