Но помня, какими капризными порой бывают художники, я решил дать ему возможность закончить картину. В конце концов, её без проблем можно будет где-нибудь использовать. Например, повесить в приёмной мэрии, чтобы каждый посетитель, особенно влиятельный, мог проникнуться. Так что в данный момент я просто сидел и ждал, когда гоблин закончит.
А вот промаявшаяся весь день бездельем Шарли, не найдя в комнате ни одного жука, в итоге спёрла у Гурука баночку жёлтой краски и, макая в неё лапку, принялась разрисовывать стены какими-то линиями. В которых я, спустя какое-то время, увидел что-то вроде паучков. Поначалу они напоминали детские каракули, но Шарли старалась и с каждым разом паучки получались всё лучше. Но надолго Шарлотты не хватило. Вскоре она угомонилась и уснула, забравшись на свободный стул.
— Гурук закончить, Владыка! — радостно объявил гоблин, размазывая по носу цветную кляксу.
— Эй, спорщики! — окликнул я парочку диспутантов в уголке, вставая с кресла и разминая шею. — Хорош скандалить, принимаем работу.
— Ооо… — протянул Горт, приблизившись к холсту. — Какая невероятная духовность! Конечно, детали расходятся с истинным обликом, но, глядя на картину, я прямо ощущаю, как меня окутывает безопасность и спокойствие.
Я ещё разок критически оглядел холст и мысленно хмыкнул. Да, вышло неплохо, но разве настолько? Хотя, что взять с фанатика.
— А всё же с орчихами вышло бы несравнимо лучше, — проворчал Эртус, но добавил, — однако я согласен с господином Гортом. Я смотрю на это произведение и чувствую, что моя душа… упокаивается?
— Эээ, стоп! — тут же всполошился я. — А ну, отвернись! Никаких упокоений! Что мы без такого толкового казначея делать будем?
И вообще, какого чёрта я один опять ничего не чувствую? Вы тут сговорились, что ли?!
— О, не беспокойтесь, господин Нотан, — поспешил меня успокоить Эртус. — Не до такой степени упокаивается.
— Смотри мне, — пригрозил я немёртвому казначею и вновь повернулся к картине и гоблину-художнику. — Ну что же, Гурук, поздравляю. С этой минуты ты нанят на должность мастера художественного цеха. Скажи мне только, почему при таком таланте ты пошёл в стражу?
— Это… Долгий история, Владыка… — замялся Гурук. — Я когда-то правда быть художник. Рисовать семья барона Вульта. Хорошо жить! Очень хорошо. Пока не переспать с дочка барона.
— После чего барон решил укоротить тебя на голову и ты ударился в бега, — кивнул я. — И пошёл в стражу, чтобы тебя было сложнее найти. Всё верно?
— Да, Владыка. Но как вы догадаться? — удивился Гурук.
— Интуиция, — вздохнул я, припоминая сотню-другую подобных историй. — Ну да ладно, не думаю, что это проблема. Итак, Эртус введёт тебя в курс дела и…
Мою речь прервал неожиданно завибрировавший браслет. Да ладно?! Неужели?! Смотрите-ка кто решил объявиться спустя почти две недели! Не обращая внимания на вопросительные взгляды, я коснулся пальцем браслета, открывая сообщение. Как выяснилось ещё во время путешествия на телеге, для окружающих меню браслета совершенно невидимо, так что сообщения от Аллегри я мог читать совершенно спокойно в любой момент.
Эй-эй, Нотан! Классно вышло! (｡^‿^｡) Правда, больше похоже на бабулю Тиамат, но мне всё равно нравится! Продолжайте в том же духе! （⌒▽⌒）
Слушай, я знаю, что вдруг резко пропала, но на то была серьёзная причина. Очень серьёзная! (°o°) В твоём мире вышла новая часть моей любимой игрушки и, в общем, я хотела сначала только зайти и создать персонажа… Но в результате не успокоилась, пока не сделала все ачивки! (̀ώ)✧ Уверен, ты меня поймёшь. Ничего страшного ведь за время моего отсутствия не случилось? Ты вроде неплохо устроился и даже начал работать над моей репутацией. Так держать! ∠(^ー^)
P.S.
Игра действительно удалась.
P.P.S.
Одолжу тебе консоль, когда смогу спускаться в Тельвар. (･ω<;)☆
— Владыка, с вами всё в порядке? — донёсся до меня обеспокоенный голос шамана. — Что вас так разгневало? Нам всё таки выгнать Гурука?
Оставив эти вопросы без ответа, я подошёл поближе к изрядно побледневшему художнику и, приобняв его за плечо, поинтересовался с кривой улыбкой на лице:
— Гурук, дружище, не откажи Владыке в просьбе. Нарисуй мне завтра ещё один портретик. Особенный. Лично для меня.
Глава 16. Владыка и экзорцизм
— Шарли, девочка моя, — задумчиво сказал я, барабаня пальцами по сжимаемой в руках кружке с чаем, — не кажется ли тебе, что ты слегка раскабанела?
Шарлотта в ответ встала на дыбы и гневно замахала лапами.
— Прости, неудачно выразился, — смутился я. — Я не хотел сказать, что ты толстая. Но ты определённо стала, хм, значительно крупнее со дня нашей встречи.
Паучиха озадаченно потёрла «макушку» и развела лапками. Ну да, и правда. Молодой, растущий организм и всё такое. Чему я удивляюсь? Вот только если раньше паучиха целиком умещалась на ладони, то к сегодняшнему дню Шарли могла лечь на ладонь брюшком и спокойно обхватить руку лапами. Про её любимую подушечку я вообще молчу.
Это вообще нормально для местных пауков? Пусть даже не в меру разумных? И узнать ведь не у кого… Кого я ни спрашивал, включая повидавшего многое Эртуса, все лишь озадаченно мотали головами. А ехать в столицу, к арахнологам университария, ради такого ерундового вопроса как-то чересчур хлопотно.
Может она и правда просто переедает? Гоблины регулярно таскают ей здоровенных тараканов, а среди работников мэрии, что заглядывают ко мне по разным важным вопросам, начала входить в оборот мода приносить с собой какого-нибудь упитанного жука, специально для Шарли. Как к заморскому царю с гостинцами для его любимого льва, ей-богу. И, словно всего этого ей было мало, Шарлотта начала охотиться на мышей, покусившись на вотчину специально живущих в мэрии усатых мурлык. Когда я об этом узнал, то всерьёз забеспокоился о судьбе кошек в отдалённом будущем. Нет, не из-за того, что хвостатые вскоре останутся без добычи и работы, из-за чего будут «уволены». А от понимания, что в скором времени добычей могут стать сами мурлыки. И, во избежание недопониманий и печальных эксцессов, я постарался донести до паучихи мысль, что на кошек охотиться нельзя.
— Ладно, пока будем считать, что ты просто растёшь, — вздохнул я и отхлебнул чайку, переведя взгляд на разложенные передо мной бумаги.
Маховик постепенно раскручивался. На окраинах города кипела стройка, вовсю набирались рабочие в будущие цеха, а Гурук усердно ваял эскизы для штампов. С особым портретом Аллегри, правда, не срослось. Едва гоблин делал первые мазки, как что-нибудь загоралось. Например, холст. Или кисти. Или берет Гурука. К счастью для последнего, в этот момент за дверью как раз оказался Горт, собиравшийся заглянуть по паре вопросов, так что художник отделался парой подпалин на лысине. После настолько однозначных намёков мне пришлось от идеи отказаться, опасаясь, что дальше Аллегри перейдёт к молниям и выберет целью меня.
