— Пошли, — сказал вампир, когда все справились. Он потянул тяжелую металлическую дверь подъезда, вошел в тускло освещенный пролет. Поднявшись на третий этаж, он подошел к сорок первой квартире, достал из кармана брюк ключ, отпер простенькую дверь, и нырнул в темный проем. Остальные вошли следом.
Олег щелкнул выключателем на стене, под потолком зажглась лампочка, обнажив нутро помещения. Это была обычная квартира, судя по всему трехкомнатная, с голыми, белыми стенами и ровным бетонным полом.
Топольский быстро прошел по коридору, к дальней комнате.
— Здесь, — сказал он сипло, оглядывая остальных. Из кармана куртки он выудил еще один ключ, сунул в замочную скважину, повернул и нажал на ручку. Дверь со скрипом открылась.
Нео приоткрыл рот от удивления, Жека присвистнул, Миххик повел бровями.
По ту сторону лежала каменисто-песчаная пустыня. Сухой ветер задувал в дверной проем, бросался песком. Там был день: небо, подернутое тонкой пеленой туч, светлое пятно солнца было в зените.
— Прошу, — Топольский пригласил жестом войти.
— Без обид, Олег Анатольевич, — сказал Савельев. — Но только после тебя.
Олег пожал плечами и перешагнул порог. Едва он ступил на растрескавшуюся, глинистую почву, как ветер бросил в него горсть песка, заставив зажмурится.
Следующим вошел Жека, за ним — Нео и Савельев.
С обратной стороны никакого здания не было. Только полупрозрачная, точно стеклянная, панель двери посреди бескрайней пустоши.
— Однако, — заметил Нео, озираясь.
— Пошли, — сказал Топольский, продевая руки в лямки рюкзака.
Остальные с недоверием взглянули на распахнутую дверь в квартиру, и, помешкав, отряд двинулся в путь.
Было не жарко. Идти вполне комфортно. Только сильный ветер время от времени швырял пыль и песок в лицо, толкал в спину.
— Топать долго? — спросил Максим, приставив ко лбу ладонь козырьком и всматриваясь в даль.
— Долго… — мрачно отозвался Топольский.
— Сильно? — уточнил Черкашин.
— Увидишь, — буркнул Олег.
Следующие два часа почти не разговаривая. Только Нео и Жека однажды затеяли спор о достоинствах разных марок пива.
Наконец в пейзаже появилось как-то изменение — равнина полого уходила вниз, скатываясь в небольшую долину, вылизанную ветром. На дне было несколько валунов и крупных камней.
— Привал, — объявил Топольский, стягивая рюкзак и спускаясь в ложбину. Он сел на камень, расстегнул молнию сумки, и достал непрозрачную бутылку из черного пластика. Миххик опустился на землю, опершись спиной об относительно ровную глыбу, и вынул из сумки еду. Жека умостился на камень поменьше рядом с Топольским и принялся за бутерброд с ветчиной. Черкашин вкусам не изменял: с глухим плотным чпоком сорвал карманной открывалкой пробку с бутылки пива, зашелестел упаковкой чипсов.
Голод в Нереальности был похож на настоящий: урчало в желудке, просыпался аппетит, а если долго не есть, возникало ощущение усталости. Правда, трапезы в Виртуальности никак не влияли на голод в мире реальном. Хотя, говорят, люди с лишним весом до отвала наедаются в мире грез и психологически им легче переносить диеты.
— Иду я тут, значит, и кумекаю, — заговорил Нео, косо глядя на Топольского. — Дружаня мой Олежка — вомпер. Кровосос, извиняюсь, если по-простому. И насколько мне помнится, вампиры пьют… — он вытянул шею и вопросительно посмотрел на Жеку и Миххика.
— Кровь, — глухо заключил Жендальф.
— Совершенно верно, — кивнул Максим. — Так вот, — Нео тяжело взглянул на Топольского, затем на бутылку у того в руках. — Ты, Олежка, не водичку ведь тянешь?
Уголки губ Топольского дрогнули.
— Ты на что намекаешь? — насупился Миххик.
Нео криво улыбнулся.
— Догадайся, — отозвался Черкашин. — Чисто теоретически: может ли статься, что однажды Олежка решит нас отобедать? Нет, я в вампирах не спец и людям склонен доверять, но…
Миххик и Жека переглянулись. Топольский хмыкнул, вертя бутылку в руках.
Максим молчал, глядя в темные глаза Топольского.
— Господин Черкашин не уверен, может ли он чувствовать себя в безопасности рядом со мной, — сказал Олег. Он пожевал губами, вздохнул: — К сожалению, не может. Но пока есть вот это, — он тряхнул бутылкой, — опасаться нечего.
— А когда «это» закончится? — спросил Жека.
Топольский сказал просто:
— Будет голод. Дикий и всеобъемлющий. — Вампир помолчал. Добавил: — Надеюсь, до этого не дойдет. Обычно не доходит.
— Обычно, — буркнул Черкашин.
— Обещаю: тебя съем в последнюю очередь, — улыбнулся ему Топольский.
— Спасибо, тронут, — отозвался Максим.
— Ты ешь, — заметил Савельев. — Не стесняйся.
Топольский кивнул, подмигнул Черкашину, и сделал несколько смачных глотков из бутылки. Облизнув окровавленные губы, спрятал еду в рюкзак.
— Надо идти, — сказал Олег, поднимаясь и забрасывая сумку за спину.
Мужчины нехотя принялись собирать пожитки.
Солнце постепенно клонилось к закату, окрашивая небо в багрянец. Ветер не стихал, и верным спутником следовал за редкими гостями своих владений. Когда начали опускаться сумерки, Миххик заметил вдалеке огоньки.
— Что это? — спросил он Топольского, указывая вперед. Олег остановился, прищурился.
— Хранители, — сказал он. — Поспешим. — Вампир тряхнул сумкой и ускорил шаг.
Ночь стремительно опускалась на пустыню. С остатками дня уходило и тепло, ветер яростно шипел песчаным вихрями под ногами.
— Что нужно делать? — спросил Миххик, поравнявшись с Топольским. Впереди уже можно было различить несколько горящих костров и неподвижные фигуры у огня.
— Ничего, — отозвался Олег. — Просто ждать.
Наконец они вошли в круг света костров. Позади черной бездной зияла пустыня, небо очистилось от дымки и сверкало мириадами звезд.
Топольский снял сумку с плеч.
— Пришли, — сказал он, осторожно делая шаг вперед.
В нескольких метрах друг от друга горели четыре костра. Ветер играл с пламенем, — то пригибал к земле, то вздымал в небо рыжие хвосты. Немного поодаль от кострищ, на голой земле, сидели человекоподобные создания, покрытые мягким светлым мехом. Большие веки были сомкнуты, они словно медитировали или дремали. Длинные руки лежали на бедрах поджатых ног.
— Мишки-гамми… — восхищенно прошептал Нео, во все глаза рассматривая хранителей.
— Устраивайтесь, — сказал Олег, отстегивая каремат. — Будем ждать.
— Нам ничего не надо делать? — уточнил Жека, облюбовав местечко поближе к огню.
