— Не вашего ума дело, милейший. Разве вас не учили, что совать нос в чужие дела — хамство? — бросил он.
Жека не отставал:
— Что случилось с вашей супругой, барон?
— Какая назойливость и бестактность! — вспылил Врадлик, отставляя бокал, но на вопрос ответил: — Она погибла. Понятно? Исильда, мой цветок, душа моя, пропала на том чертовом болоте. Уяснили? — Барон встал. — Теперь прошу меня простить, нужно предаться одиночеству. — Он быстро вышел из гостиной. Тяжело хлопнула входная дверь особняка.
Брыжч расстроено вздохнул, одним махом выпил вино, утер усы и сказал:
— Вот так и живем.
* * *
Жека курил на крыльце, глядя в темноту, туда, где был пруд. Пели сверчки, завели гам лягушки.
— Какие мысли? — к нему вышел Савельев с трубкой наготове. Волшебник без вопросов коротко взмахнул рукой, зажигая табак. Миххик кивнул, пригубил мундштук.
— Не пойму — зачем? — отозвался маг.
Следователь ожидающе сипел трубкой.
— Зачем ей все это?.. Уйти из своего болота к человеку. Добровольно. Жить в небольшом озере. И главное — каждый вечер, ненадолго, лишь для разговора, срывать с него пелену безумия. Для чего?
Миххик молчал.
— И главное, посуди сам: водяной ни словом не обмолвился о жене барона. А ведь, если она исчезла на его болоте, которое он знает как свои плавники, разве он бы этом не знал?
Савельев покивал.
— Возможно, они в сговоре, — предположил маг. — Или болотник утаил это от нас.
— Не думаю, — сказал Миххик. — Он слишком подставляется. А впечатление полного болвана он не произвел.
— Согласен, — кивнул Жендальф. — Остается только одно.
— Любовь без границ? — хмыкнул следователь.
Жека скривился.
— Нет. Ей от него что-то нужно, это очевидно. Но что? — он взглянул на Савельева.
— Есть хороший способ это узнать, — сказал Миххик.
Жека косо взглянул на следователя, догадываясь к чему тот клонит.
* * *
Брыжч растеряно поскреб пальцами небритую щеку.
— То есть как?.. — переспросил он упавшим голосом.
Жека терпеливо выдохнул.
— Нужно усыпить барона. Надолго, — повторил маг. — Скорее всего, русалка и есть причина его бед.
— Да ну! — отмахнулся доезжачий. — Брехня! Только ее стараниями патрон…
— Посудите сами, — вмешался в разговор Миххик. — Его жена загадочно исчезла, тела не нашли. Водяной нам ничего об этом не сказал. А ведь должен был. Потом вдруг барон встречает на том самом болоте прекрасную деву, неожиданно быстро влюбляется и забирает к себе.
Миххик сделал паузу, давая Брыжчу переварить сказанное. Псарь исступленно глядел перед собой. Он отер лицо ладонями.
— Ну, дак это… — выдавил он нерешительно. — Баба она видная, красивая…
— И только после разговора с русалкой он в своем уме, — дожал Савельев.
Собачник подтянул табуретку, сел за кухонный стол.
Топольский и Нео сидели напротив и смотрели на борьбу чувств на лице Брыжча.
Псарь шумно вздохнул, быстро взглянул на Жеку и коротко кивнул.
— Завтра вечером, перед свиданкой, напою патрона настойкой. А там уж сами. Только это, — он обвел суровым взглядом всех четверых. — Чтоб с Врадликом все в порядке было, добро? Что б эта бестия глупостей потом не натворила…
В кухне повисло тягостное молчание.
— Да все будет ништяком, бро, — уверенно сказал Нео.
Брыжч не знал, что такое «ништяк» и «бро». Он вообще не всегда понимал этих странных людей и о чем они говорят. Но отчего-то старому собачнику верилось, — хотелось верить, — что все именно так и будет. Ништяком.
* * *
Барона уложили в гостиной на софу. Его организм быстро сдался перед лошадиной дозой снотворного. Волшебник поднялся в его комнату и с помощью Брыжча подыскал одежду, которую вельможа часто одевал на свидания.
Жендальф стоял напротив большого настенного зеркала и глядел на свое отражение. На нем была светлая шелковая рубашка с серебряными пуговицами, отличные замшевые брюки и остроносые сапоги с широким голенищем, уложенным гармошкой.
В комнату вошел Нео. Он скептически осмотрел товарища. Одеяния барона были немного великоваты магу и сидели мешковато.
— Я так выглядел, когда шмотки брата в детстве донашивал, — сказал Черкашин, привалившись плечом к стенке и сложив руки на груди. — А с рожей что? Русалка вроде не слепая. — Максим метнул вопросительный взгляд на Брыжча. — Не слепая же? — Псарь мотнул головой.
— С рожей… — Жека почесал короткую бородку. — Рожа не проблема… Заштукатурим.
— Ты мастер грима? — вытянул бровь Черкашин.
— Волшебством, балда, — мягко возразил Жека.
Максим шлепнул себя ладошкой по лбу, спросил:
— Слушай, все хотел спросить. Вот ты же маг, чародей и все такое. Чего ж ты не выколдуешь эту русалку из пруда? Не набросишь на нее заклинание правды, чтоб она все разболтала? Или не превратишься в копию барона одним движением руки, а? Вообще, почему не разруливать все дела одним мановением руки?
Жека поправил воротник, заправил рубашку в брюки.
— Вот ты пиво любишь? — спросил он.
— Ну да.
— А что будет, если ты будешь пить его каждый день и много? Очень много.
Черкашин задумался.
— Ну, почки полетят… спиваться начну, наверное…
— Во-от, — похвально отозвался друг, затягивая ремень потуже. — Тут примерно то же самое: надо знать меру. И у каждого она своя. Волшебство хорошая вещь, но если часто им пользоваться — пристрастишься, начнешь зависеть от него.
Максим с серьезным видом слушал Жеку.
— А большие выбросы магической энергии — сильно обесточивают. Вроде как удар по печени после пьянки, смекаешь?
Черкашин медленно кивнул.
— Так вот, — продолжал наставительно Жендальф. — Все, о чем ты говоришь — сделать теоретически можно. Но потом случится «магическое похмелье». — Максим хмыкнул. — И не факт, что из него получится выйти. И не факт, что если выйдешь, то в своем уме. Да и не освоился я с пересонажем толком. Все умения и знания проявляются спонтанно, всплывают в критические моменты.
Максим задумался, он смотрел в пол, погрузившись в размышления. В дверях появился Топольский, хлопнул Нео по плечу. Тот вздрогнул от неожиданности, резко обернулся.
— Так и без зубов можно остаться, — предупредил его Нео. Олег ощерился.
— Ну как? — спросил Жека вампира, вздернув подбородок и выпрямившись, демонстрируя наряд.
