— Как и мне, — добавил Вирт. — Там, в моих владениях, ты будешь в невыгодной позиции, будешь чувствовать себя уязвимым. Если оставить тебя здесь одного — уязвимым буду я.
— И? — следователь вытянул бровь.
— Останемся здесь оба, — Кибер тупо глядел Савельеву в глаза. — У меня нет центра, этот облик лишь форма, копия. Она может оставаться здесь сколько угодно. Я начну сотрудничество с людьми. А ты будешь их гарантией, залогом безопасности.
— Надзирателем моим, значит, устроишься, — вздохнул Миххик.
— Иные варианты бесперспективны. Даже в случае моей ликвидации ты уже не вернешься. Так воспользуйся положением разумно.
Следователь понимал, что сотрудничество с Виртом невозможно ни в каком виде. Рано или поздно, он найдет способ устранить Миххика, как главную угрозу. И тогда конец всему.
— У меня есть встречное предложение, — сказал Савельев, неторопливо приближаясь к Киберу.
Тот неотрывно глазел на человека.
— Удовлетворительных вариантов больше нет, — заявил он. — Но я выслушаю тебя.
— Есть, — кивнул Миххик, подойдя на нужное расстояние. — Мы пойдем в другое место.
И следователь начал действовать.
Он что было сил сорвался с места, влетая в Вирта, и тут же распахивая дверь в ничто за его спиной. Кибер поспешно закрыл ее, но, потеряв равновесие, уже падал. Савельев почти сразу открыл второй ход, заваливая в него противника, и он также был захлопнут. Пока Вирт держал два хода, он упустил момент, когда они оба оказались вплотную к третьей двери. Миххик велел ей открыться. Из прохода дохнуло холодом. Савельев сделал рывок, втягивая Вирта в пустоту. Дверь запоздало захлопнулась. Они завалились на бок, Кибер мгновенно вывернулся, выбросил руки, стараясь обхватить запястья следователя. Миххик наподдал ему в пах коленом, но видимо гениталий кибер-существо не отрастил, и удар не дал эффекта.
— Я могу сделать тебя кем угодно! — громко сказал Вирт, очевидно имитируя крик. — Ты будешь воплощением всех идеалов человечества… — продолжал он. — Вместе мы покорим другие миры…
Миххик смог высвободить одну руку, ударил снизу вверх, аккурат в подбородок неприятеля. Но удар получился не сильным.
— Отрекись… — напирал Вирт. Ему удалось провести захват, заломив руку Савельева. Затем он со всего маху ударил Миххика лбом в лицо. Следователь на секунду обмяк, и соперник тут же воспользовался брешью в обороне: обхватил кисти рук человека и с силой вывернул их. Савельев взвыл. Руки горели болью.
Кибер вскочил и принялся наносить удары ногами, метя в голову. Бил он монотонно, без чувства, как робот. Но сильно и наверняка.
— Мы должны заключить союз… — изображая дружеский тон, говорил Вирт, продолжая избиение. Лицо Миххика превратилось в кровавую маску, он пытался закрываться, старался отползти, но поймал еще несколько сильных ударов по локтям, и руки вовсе превратились в плети.
После очередного крепкого пинка, Миххик на секунду потерял сознание. Вирт схватил его за шкирку. Оглядевшись, отыскал дверь в пустыню, распахнул ее и потащил свою добычу к выходу. Савельев усилием воли затворил ход. Кибер швырнул его наземь, и нанес еще несколько ударов в туловище и голову. Миххик едва держался в сознании. И в тот момент, когда Вирт вновь сгреб его за барки и поволок к уже открытому выходу, в отбитой голове следователя зародилась мысль…
Савельев теперь не боролся. Он выигрывал драгоценное время, давая рукам хоть немного восстановиться, чтобы написать имя врага.
Когда они уже были у самой двери, и Вирт, идя впереди, оказался по другую сторону, в пустыне, а Савельев все еще находился в ничто, следователь мысленно дал команду двери закрыться. Тихий хлопок. Отсеченная рука Вирта так и сжимала ворот пиджака Миххика. Он стряхнул ее, привалился спиной к дверям, мысленно не давая им открыться. Конечно, Кибер войдет через другие. Но так появятся лишние секунды. К тому же, неизвестно, где будет находится точка входа.
Вирт как мошка в молоке, всплыл черной точкой метрах в пятидесяти. Отрастить кисть он не удосужился. Враг бросился к Савельеву, уже занесшего дрожащую руку, дабы начертать имя.
Первые буквы робко зажглись неровными огненными линиями перед следователем.
Кибер бежал, приближаясь.
— Я сделаю тебя величайшим героем людей! — выпалил он на бегу, ошалело глядя на последние буквы, вспыхнувшие в воздухе.
— Не время для героев, урод, — просипел Миххик, выведя перед собой «Виртуальность», и взмахом перечеркнул надпись. Вирт подломился на бегу, словно кто-то невидимый подставил ему подножку. Он рухнул плашмя, по инерции прокатившись еще несколько метров. Безвольное тело встряхнулось, мелко задрожало. Черные язвы одна за другой открывались на нем, сжигая цифровую плоть изнутри.
Савельев сидел и глядел, как тлеют остатки Кибер-сущности. Вот и все, пути назад больше нет.
Он с кряхтением встал, прижимая левую руку к животу. Постоял немного, и, убедившись, что Вирт исчез, открыл дверь, и вышел в пустыню.
Утро показало русую макушку на востоке, но солнце еще не взошло. Миххик осмотрелся. Дверей ведущих в Виртуальность больше не было. Только в ничто. Следователь вытер окровавленное лицо, чувствуя, как понемногу возвращается чувствительность к онемевшим пальцам, сдуваются синяки. Ветер легко толкнул в спину, и Савельев невольно обернулся. Недалеко, минутах в двух ходьбы, горел костер, у которого сидел хранитель. Миххик сглотнул комок в горле, и не торопясь двинул в сторону эквила.
Добравшись, следователь тяжело сел, вытянул руки, чувствуя живое тепло огня, закрыл глаза. Ветер тихонько шептал, будто колдовал над поверхностью пустыни, трещал костер. На душе было легко.
Савельев медленно разомкнул веки. Эквил глядел на него.
— Поболтаем? Чего уж теперь… — сказал он, улыбнувшись. Хранитель не ответил, лишь немного повел головой. Миххик спросил, взглянув в упор: — Николаев ведь получил свою плату за квест не случайно, верно? И я оказался здесь тоже неспроста, так? — Эквил не двинулся. В его глазах тяжело было что-либо прочесть. Савельев покивал. — Ясно… Как бы помогли, но не задаром… Логично, ведь покончив с людьми, Вирт бы взялся и за вас. — Он помолчал, всматриваясь в гипнотический танец пламени. Спросил еще: — Персонажей больше нет, верно? — на этот раз хранитель едва заметно качнул головой. — Ну и славно, — он вздохнул. Ветер тревожно закружился вокруг, вздымая космы огня.
Миххик хмыкнул, и решился задать еще один вопрос:
— Мне кажется или ветер живой? — Эквил немного обернулся, точно ища подтверждения, и ветер взъерошил ему шерстку.
Утро медленно поднималось над пустыней. Небо окончательно просветлело, звезды померкли. Вскоре бледный сумрак разогнали первые лучи солнца. Хранитель поднялся, всматриваясь в рассвет. Он сделал шаг назад, задержав взгляд на Миххике, и мягко провалился в мелькнувшую темень позади.
Савельев некоторое время сидел у догоравшего костра, исступленно глядя на робкие язычки огня и думая о своем. Затем он лег на бок, на холодную, твердую землю, и попытался уснуть. Теперь можно ни о чем не думать, никуда не бежать. У одиночества есть свои плюсы.
