Дальше шли совершенно неясные мне формулы, не подлежащие никакой расшифровке.
– Я не понимаю, – ткнув в ряд закорючек, протянула я, и Бэдфорд указал мне вниз страницы.
– Пропустите, вот что важно. Читайте, отсюда.
– После проведения магического вмешательства объект получает языковые и иные знания из числа тех, что вложены во время обряда по ассоциативному и понятийному ряду. Возможны разночтения или употребления чужеродных слов, если в силу языковых и культурных особенностей аналоги не были найдены…
Мои руки задрожали еще сильнее.
– Теперь вы понимаете, рье? – Бэдфорд коснулся моего предплечья и успокаивающе провел сверху вниз, будто погладил. – Все эти ваши непонятные для меня словечки объясняют то, что над вами был проведен подобный ритуал.
– Но зачем? – Мне хотелось плакать, а еще – скомкать листок, выбросить и сжечь, будто он обличал меня в чем-то страшном. – Вы ведь сами говорили, я бесполезная, ничего не знаю!
– Выходит, я ошибся. – Бэдфорд мягко забрал лист из моих рук. – Что-то вы все же знаете, и понять бы, что именно. Но в ваше сознание уже явно вмешивались, Анна. Отрицать это бессмысленно.
– Если так, то почему вы не сказали Кристоффу? Зачем скрываете такую важную информацию от брата? Может, он все же прав? И я бомба замедленного действия? – Я вскочила с кровати и принялась нервно носиться по спальне. В голову лезли страшные мысли. – Вдруг меня и в самом деле завербовали явиться к вам в дом? Почему из кучи зданий в столице я пришла именно по объявлению к Томпсон? Вдруг я опасна? Что, если я могу кого-то убить…
Я шла на очередной круг по комнате, когда передо мной стеной возникла грудь Рассела, я ткнулась в нее, отшатнулась и тут же застыла.
А после всхлипнула, закрыла лицо руками и зарыдала.
Плотину прорвало.
Теплые объятия окутали меня, Бэдфорд гладил по спине, позволяя заливать его белоснежную рубашку слезами, говорил что-то утешающее, но я слышала все как-то выборочно.
– Вы не можете быть опасны, слишком хрупкая… – доносилось до меня. – Слишком много подозрений вызываете, рье…. Один ваш запах сводил меня с ума больше недели, я все пытался понять, чем именно вы пахнете, но так и не понял… И Кристофф… Не переживайте, я разберусь с ним. Он не посмеет причинить вам зла. Я не позволю ему даже думать о том, чтобы лезть в вашу голову…
Я резко отстранилась.
Шмыгнула носом, вытерла слезы-сопли.
Моя ментальная «девственность», можно сказать, потеряна, а раз так, то мне очень хотелось бы знать, какая менталистичная тварь покусилась на мой мозг.
И внутри вскипела такая решимость разобраться и найти этого гада, что я сжала кулаки и твердо произнесла:
– Мы все расскажем Кристоффу сами. Потому что без него нам не справиться. Я хочу знать, кто и зачем это со мной сделал? И если для этого придется дать вам и вашему брату разрешение лезть ко мне в сознание, то я согласна.
– Анна, предлагаю вам выдохнуть и успокоиться. – Бэдфорд мягко тряхнул меня за плечи. – В вас говорит гнев. Еще полчаса назад вы были готовы разбить мне тарелку о голову за то, что я повлиял на вас магически, а сейчас щедро разбрасываетесь разрешениями. Нет уж! Я слишком хорошо знаю женщин, чтобы так легко согласиться.
Я непонимающе моргнула.
– Мне вас уговаривать, что ли? – совершенно обалдела я.
– Обойдемся без этого, но я предпочту, чтобы вы хотя бы до завтра еще раз все хорошо и холодно взвесили и только потом приняли решение. Возможно, в вашей голове нет ответов на наши вопросы, и тогда вы опять будете злиться почем зря. И на себя, и на меня.
Я поморщилась, Рассел был прав. Похоже, он и в самом деле был хороший знаток женской натуры. Если женщина говорит «да», это не значит, что она не передумает.
Правда, меня от большинства женщин все же отличало одно свойство.
– Я бы все равно не стала вас винить, – пробормотала я. – Вы же меня отговариваете.
На это Рассел улыбнулся так широко и открыто.
– Стали бы, Анна. За то, что отговаривал плохо. Поэтому сядьте и отдохните. Можете спуститься в гостиную, к рьине Томпсон уже пришел доктор, они скоро закончат. Думаю, ей будет не лишней ваша компания.
Я покачала головой.
– Мне бы хотелось побыть одной.
– Уважаю ваше мнение, но я бы не хотел оставлять вас совсем одну. В целях безопасности, разумеется.
Пока я размышляла, как бы тактично вежливо отказаться, в приоткрытое окно скользнула уже знакомая черная тень.
– Она не будет мешать, – произнес Бэдфорд, отходя от меня на шаг. – Приятного отдыха, рье.
С этими словами он покинул комнату, оставляя меня наедине с кошкой.
Стоило двери за мужчиной захлопнуться, я уставилась на мохнатую морду и четко заявила:
– Я хоть и люблю кошек, но сомневаюсь, что в случае опасности ты чем-то сможешь помочь.
Животное дернуло ухом, показательно повернулось ко мне задницей, распушив хвост, и прошло к кровати. Там, выгнув спину, поточило когти об обивку изголовья, на том и успокоилось, улегшись в середину подушек.
– Надеюсь, блох у тебя тоже нет, – пробормотала я, смиряясь с такой соседкой.
Она в самом деле была ничего так.
Молчит и, кажется, уже засыпает.
Глава 24
Чтобы привести мысли в порядок, женщины часто выбираются на шопинг – это занятие успокаивает.
Я за неимением альтернатив принялась разбирать коробки Алмура. Милые платья, белье, юбки и шляпки, безусловно, грели душу, но все было не тем. Настроение мое стало таким отвратительным, что даже примерять ничего не хотелось, разве что костюм для верховой езды.
Хоть с лошадьми я никогда не имела дел, но легкие темные брюки и жакет пришлись мне по вкусу. Я слишком скучала по джинсам, чтобы не примерить хоть какой-то их аналог.
Никаких рюшечек, стразиков, брильянтиков, только удобный крой и удобные сапоги в комплекте.
– Жаль, что эмансипация еще не коснулась этого мира, – пробормотала я, глядя на себя в зеркало. – Иначе местные барышни уже наверняка щеголяли бы исключительно в брюках.
Кошка на мою реплику лениво приподняла голову, дернула ухом и вновь прикрыла глаза.
Еще немного полюбовавшись своим отражением, я со вздохом сняла костюм, но далеко прятать не стала. Мало ли что, в конце концов, это моя самая удобная одежда из арсенала.
Неожиданно за стенкой, там, где находился кабинет Кристофа, что-то грохнуло.
Я резко напряглась и прислушалась.
Еще раз грохнуло, но звук на взрыв был точно не похож. Скорее на то, что кто-то ронял гирю в смежной комнате.
Я прижалась ухом к стене, но расслышала лишь интонации голосов.
