– Да вы больной! Вам лечиться надо, а не на трон!
Я все же дотянулась до Шуши и ухватилась за пушистую тушку. Потянула на себя изо всех сил, но и Кристофф не собирался сдаваться.
Застежка ошейника под его пальцами хрустнула и сломалась, но главное, крыса осталась в моих руках.
Я издала победный клич и отскочила подальше от этого ненормального, лишь запоздало понимая, что животное в моих руках принялось стремительно тяжелеть, становясь неподъемным.
– Какого…. – промямлила я, роняя крысиное тело, ставшее размером с собаку овчарку, на пол.
Тело Шуши стремительно изменялось: оно росло на глазах, вытягивались руки и ноги, исчезала шерсть, проступали длинные женские русые волосы и, черт возьми, оголилась упругая грудь. Буквально через несколько мгновений на полу комнаты лежала без сознания обнаженная девушка лет двадцати пяти.
– Вот вам и крыса… – присвистнул Рэкшор. – Почему-то я был уверен, что даже в человеческой форме у них двенадцать сосков.
Я вытаращилась на блондина и, все еще переваривая случившееся, выдала:
– Ее соски – это все, что вас сейчас волнует?
– Разумеется, нет, – отмахнулся он. – Но вскрыть эту барышню мне теперь вдвойне любопытно. Ментально, разумеется.
Он подошел к ней ближе и приложил ладони к вискам.
Шушу выгнуло дугой.
Я испуганно отшатнулась, а в следующий миг Кристоффа пошатнуло, и он сам рухнул рядом с девушкой-оборотнем.
Испугавшись, я кинулась к нему, но остановилась, когда он предостерегающе выставил руку вперед.
– Все в порядке, – болезненно промычал он, пытаясь встать.
Я выгнула бровь дугой. Серьезно? То, что происходило, никак не укладывалось в понятие «порядок».
– Чертовы щиты, – простонал Кристофф, все же вставая и хватаясь за голову. – Такие же, как на вас, только крепче. Сильные!
Я покосилась на бессознательную Шушу, на Кристоффа, спящего Бэдфорда…
– То бишь это она тот самый менталист? – недоверчиво спросила я. – Вот так просто? Всего лишь крыса? Которая сама прибежала и на которую я случайно наступила?
Кристофф посмотрел на меня, будто на идиотку.
– Нельзя совмещать в себе более чем один дар. – Он ткнул в девушку пальцем, а после, поморщившись, подошел к постели отца, стащил оттуда свободный плед и накинул на Шушу. – А она оборотень! Совершенно очевидный.
– А как же рурки? – не успокаивалась я, вспоминая легенду. – Томпсон ведь рассказывала, что они имели все силы сразу.
– Это сказка, – отсек Рэкшор. – Нет и не было никаких рурков. Дождемся, когда девочка очнется, и допросим по старинке. Она наверняка на кого-то работает. А что, это ведь было так удобно, прикинуться домашним питомцем никчемного модиста, который вхож во все дома! Она грела уши и подслушивала, пока этот недотепа шил свои тряпки!!! Ну ничего, дождемся, когда эта дрянь очнется, – я ее наизнанку выверну.
Он потащил Шушу к ножке кровати, где благополучно связал шнуром от балдахина.
Я же в это время вертела в руках украшенный стразами ошейник. Мне бы такой даже на запястье не налез – очень маленький, шитый явно под размеры крысиной шеи. В самом украшении не было ничего особенного, только кусок хорошо выделанной кожи и камни, а вот сломанная застежка куда-то подевалась. Я взглядом поискала ее на полу, пока не нашла блестящий ярлычок.
Все ведь произошло, когда Кристофф сломал пряжку. Я собрала остатки украшения и поднесла ближе к свету.
По кромке золотистого металла с внутренней стороны бежала совершенно очевидная дорожка из микросхем.
Мое сердце забилось чаще, я набрала в легкие побольше воздуха и зажмурилась.
Может, мне кажется. Вдруг это просто причудливый узор?
Но микросхема никуда не исчезла: как была, так и осталась, разве что выглядела даже для представителя моего века непривычно.
Кустарно, что ли. Будто делали не на современной машине, а паяли едва ли не вручную, очень тонким инструментом. Смущала и еще одна деталь: под определенным углом схема начинала светиться ядовито-зеленым, по ней пробегали всполохи энергии, что невольно заставило меня поежиться.
– Надеюсь, это штука не радиоактивна, – пробормотала я и двинулась к Шуше проверять гипотезу.
– Что ты делаешь? – осек меня Рэкшор, когда я потянулась приложить сломанный ошейник к шее девчонки.
– Это какой-то прибор, – ответила я. – То, что позволяло ей становиться меньше. Но на нас с вами он явно не работает, иначе бы по комнате сейчас бегала миниатюрная я.
– С чего ты решила, что дело в этой побрякушке? – спросил Кристофф.
Вместо ответа я коснулась ошейником ключицы Шуши. Пусть та все еще была без сознания, но ее тело мгновенно начало уменьшаться, теряя объемы, а путы на руках – опадать. Я дернула ошейник обратно.
– Эта штука, – протянула я, передавая ошейник Рэкшору, – сделана по технологии не из вашего времени и даже не из моего. В моем мире ничего подобного еще не изобрели. Но здесь кто-то сумел воссоздать и вполне успешно. Видимо, не одним огнестрельным оружием ограничился.
Стоило мне договорить, как раздался стон.
Я обернулась к Бэдфорду, который пытался встать с кресла. Чуть пошатываясь, он сделал несколько шагов вперед, прежде чем остановиться посреди комнаты.
Застыла и я: ждала, что он скажет; молчал и Кристофф.
Рассел же мимолетно взглянул на меня, а после на девушку на полу и вместо ожидаемого вопроса о том, что тут происходит, выдал странное:
– Я говорил с отцом… он поручил мне… – Рассел запнулся, хватаясь за виски, и его мысль перескочила. – Мыс Белых Рысей, что не так с этим местом? Мы должны туда поехать… чтобы понять.
– Ты бредишь. – Кристофф поморщился при взгляде на брата. – Анна, усадите Рассела обратно в кресло, пока он не упал. Я не хочу тратить силы на него, когда есть другие проблемы.
Я сделала шаг ближе к Расселу, но тот отступил слишком бодро для того, кто вот-вот рухнет.
– Я в порядке, – Бэдфорд вновь поморщился, но продолжил: – Это приказ отца, он сказал, что разгадка там. На мысе…
Рэкшор хохотнул:
– Там нет ничего, кроме коров, пастбищ и пронизывающего ветра с моря. Я был там больше года назад проездом – унылая картина, и ничего больше. Поверь, я бы понял, если бы там было чему меня насторожить… Забытое рурками место!
Он говорил, а у меня будто голова тисками сжималась. Будто кто-то только что раздал мне куски пазла, которые нужно лишь сложить.
Шуша. Хитрый ошейник. Мыс на окраине континента. Забытое богом место, где когда-то стоял исчезнувший маяк… Коровы. Пастбища.
– А откуда родом Алмур? – спросила я. – Рьен Рэкшор, вы ведь говорили, что он должен был стать пастухом. Что выполз из дыры. Называли выскочкой…
