— Двадцать восьмое марта, две тысячи двадцать первый год, — сказал один из парней.
Итак, март... Две тысячи двадцать первого. То есть... Ого... Но как так. Получается с того момента, как я подавилась мятной конфеткой прошло всего два месяца? Вот чудеса... Хотя, наверное, это будет мне на руку. Ничего не поменялось. Все, как было. Поэтому должна быстро найти своего сына. А еще мужчину.
— Дети, вы случайно не видели где-то поблизости кого-то еще без сознания?
— Видели. Там лежит... Под деревом.
Я на дрожащих ногах, все еще чувствуя себя так, словно всю ночь пила водку, пошла в указанном направлении. И увидела своего ненаглядного, все еще без сознания. Мужчина, как морская звезда, распластался на траве, получив шок от портала. Конечно, можно было его пожалеть и дать время, чтобы сам пришел в себя. Но... Не сегодня.
— Вставай. Просыпайся. Поезд приехал, — начала тормошить его за плечо. — Лирон! Вставай.
Между тем позади начался какой-то шум, вперемешку с криками.
— Что за собрание? Покурить вышли? Марш на уроки, потому что директору доложу. Что? Опять алкаши пришли? Щас я им дам.
Кто что кому давать я не поняла, ведь маг наконец открыл глаза и сразу закрыл их, поморщившись от боли.
— Ну, любимый. Мне сейчас не лучше, чем тебе. Но если мы задержимся на школьном дворе, хоть на одну лишнюю минуту, то рискуем быть избитыми. А это явно не приятное ощущение. Поэтому поднимайся.
Мужчина снова открыл глаза. Пришлось ему помогать подниматься. И как только я это сделала, к нам подошла пожилая женщина, в синем фартуке с большой метлой в руках.
— Сколько говорить, чтобы на территорию школы никто не приходил бухать! Здесь же дети. Ану выметайтесь по-доброму по-хорошему, пока милицию не вызвала.
Ее звонкий высокий голос, как ножом резанул по мозгу.
— Угомонитесь, женщина, — я тяжело вздохнула, поддерживая своего мужа, пока он удивленно оглядывался вокруг. — Мы не алкоголики. Видите: человеку плохо стало. Сейчас мы пойдем отсюда. Только не кричите.
— Да, знаю каково это ваше «плохо», — коза замахнулась на нас метлой, но Лирон вовремя махнул рукой и простым боевым заклинанием испепелил ее до основания, так что только черенок остался.
Это выглядело довольно эффектно. Столь эффектно, что уборщица, как рыба выброшенная на сушу, только и открывала и закрывала рот, не зная что сказать. А мы не планировали ничего объяснять или расспрашивать, тем более ждать, пока она придет в себя, а медленно поплелись к школьным воротам. Местность я узнала. К моей бывшей квартире, отсюда полчаса ходьбы. Поэтому нужно как можно быстрее попасть туда, придти в себя, а потом решать, как действовать дальше.
— Ты как? — спросила у мужчины, который едва волочил ноги.
Кажется ему досталось немного больше меня. Ведь я чувствовала себя довольно сносно. Да, голова болела. Да, в теле царила неприятная слабость. Но с этим можно было как-то справиться.
— Очень плохо... Этот мир впустил меня с трудностями. Пришлось приложить усилия, чтобы пробиться сквозь защитный слой.
— Ого... Господи. А что же с Филиппом? У него тоже такое было?
— Нет, не думаю. Во-первых, он ребенок и его способности еще только начали развиваться. Но главное это то, что его мама принадлежит этому миру, поэтому и принять его он должен, как родного.
Ну, хоть что-то. Более решила ничего не спрашивать у мужа, а пошла с ним к своей квартире. Нечего на пустые разговоры тратить драгоценную энергию. Она еще сегодня понадобится.
Следующие полчаса мы двигались живыми весенними улицами. На улице конец марта. Погода — сказка. Уже и не холодно, но не жарко. Деревья покрылись почками, на земле выросла нежная зеленая трава. Поэтому настроение у людей подходящее. Все улыбаются, ходят, на углу улицы продаются тюльпаны. Эх... Грустила по этому гулу моторов и шуму города. Жить в магическом мире, конечно, прекрасно. Там мой муж, друзья, королевство, но что родное, то родное. Даже затхлый машинный воздух вызвал у меня хорошее настроение, несмотря на все перипетии сегодняшнего дня. Конечно, Лирон не разделял моего настроения. Он, как чудак или пришелец, косился на рекламные щиты, светофоры, ребят на скутере. Шум и крики его пугали. Поэтому шла настолько быстро, насколько могла. И совсем скоро увидела родную многоэтажку, с родной лавочкой, на которой сидела все так же напыщенная Маргарита Ивановна.
— Катька... Громова. Неужели ты? — воскликнула старуха, покосившись на меня, как на наркоманку.
— Я, — кивнула, не планируя вести долгие беседы с соседкой.
Мы с ней никогда не были в теплых отношениях, поэтому за два месяца моего отсутствия ничего не изменилось.
— Стерва! — старуха подняла свой костыль и начала размахивать им, как джедай своим мечом. — Бедного кота чуть на смерть не обрекла.
— Зайку? — переспросила удивленно.
Совсем забыла, что у меня был кот. Но форточка была открыта. Он мог выбраться на волю и обеспечить себе сытую жизнь.
— Мурзика. Теперь он Мурзик. Бедолага маялся здесь, выл по ночам, едва с голоду не подох. Так я его и приютила. А теперь, как ты вернулась, то принесу счет за его продукты. У меня не кошачий отель, — женщина разозлилась так, будто я ее родного внука убила. — А кто с тобой? Сутенер? Говорила я твоей бабке, чтобы лупила тебя, как сидорову козу, потому что вырастешь непутевой. И вот выросло... Тьфу.
— Да, сутенер, — решила не спорить с больной старухой, и пошла к двери.
К счастью код от нее еще не забыла. Маргарита Ивановна что-то вслед мне говорила, но я не прислушивалась. Горбатого могила исправит. Поэтому зашла с Лироном в лифт, нажала нужный этаж и приехав на него, дошла до дверей, которые совсем не изменились. Все такие же деревянные, обитые дешевым дерматином.
— А ключа нет, — вздохнула устало.
Очень изнурительной оказалась дорога. Я очень устала и теперь понятия не имела, как попасть в родной дом.
— Это не проблема, — маг взял себя в руки.
Он приложил ладонь к замку и через несколько секунд что-то щелкнуло. Дверь открылась. Мы зашли в запыленный коридор. Ох... Мое сердце сжалось от ностальгии. Если не считать затхлый воздух, грязь, кучу нестиранной одежды в ящике для белья, то находиться здесь было приятно. Желтые выгоревшие обои, скрипучий пол... Я здесь родилась, выросла и в свое время умерла. Даже не верится.
— Кушать здесь ничего нет. Но должны где-то заваляться пакетики чая. Если воду и газ не отключили, то могу сделать чай, — предложила мужу, который был таким бледно-желтым, что цветом сливался со стеной.
— Был бы очень благодарен, — Лирон медленно направился в комнату, а я на кухню.
Стало дико стыдно, когда увидела грязную плиту, старое пятно от кофе на паркете, немытую заплесневелую посуду и тряпки, которые давным-давно умерли смертью храбрых. Вот ужас... Вот же хозяйкой я была. Не верилось, что жила в таком свинарнике и считала это нормальным.
