Значит, его привлекли синяки. Не моя грудь.
— Я впервые замужем, не знаю, как тут всё устроено, — стоит немалых усилий сделать так, чтобы голос звучал ровно. — Может, и надо.
Легкая улыбка блуждает по его губам. Он оставляет последнее слово за мной и переводит тему:
— Кольцо где?
— Не знаю, — отвечаю честно. Быстро надеваю сорочку, новые стринги, подхожу к кровати со свободной стороны и замираю в нерешительности. — Я его потеряла. Прости. Это очень плохо, да?
— Это в духе самой свадьбы.
Секунд пятнадцать спустя я замечаю, что его кольцо на месте. Смотрю на свой свежий педикюр — идеальной формы розовые ноготочки.
— Ты всю ночь будешь вот так стоять? Меня это нервирует.
— Я думала… Ладно, неважно.
Я осторожно приподнимаю край одеяла и устраиваюсь на матрасе. Снимаю очки и кладу их на тумбочку. Подтягиваю колени к груди, сжимаюсь в комочек.
Проходит минута. Ничего не происходит. Я думаю о том, что, может, мне следует сказать Владимиру, что я его не ненавижу. Открываю рот. Потом вновь его закрываю. Может, написать ему СМС?
— Если ты хочешь… — начинаю я.
— Спи уже.
Окей.
Мне тепло, удобно и безопасно. Я вот-вот усну. Даже ноги вытягиваю. И чем больше расслабляюсь, тем хуже себя чувствую. Тарас так сильно рисковал из-за меня! Я вспоминаю, как мы прятались от диктатора, как планировали будущее. Он радовался, когда удавалось подработать и отложить побольше денег. Я чуть не отдалась другому. Моя кожа горела, когда я наблюдала за Владимиром. Я была словно пьяной. Потом попробовала его сперму, мне этого захотелось. И если бы вернуть время, я бы сделала это снова.
Горько всхлипываю. Одергиваю себя и снова. Кусаю губы. Что я за человек такой? Я совсем себя не понимаю.
— У него сломано два ребра, вывихнуто плечо и, возможно, сотряс. Через месяц будет как новенький, — говорит Владимир. Щелкает выключателем, в комнате становится темно.
— Спасибо, — шепчу я. — Что сказал. Мы расстались. Просто он… не теряет надежды. Глупый.
— Главное, чтобы глупой не была ты.
— Я не буду.
Глава 24
Я просыпаюсь оттого, что слышу его приглушенный голос.
Владимир в соседней комнате с кем-то говорит по телефону. Быстро и, как обычно, спокойно. Он поразительно уравновешен. Я невольно сравниваю мужа с отцом — тот вечно нервничал, психовал, орал на своих подчиненных. Контраст заметный.
Тем не менее мне не стоит расслабляться и забывать, что прошлым вечером мой муж избил человека.
Навостряю уши — кажется, Владимир обсуждает работу. Упоминает фамилию Авдеев, это его босс. Прокурор города.
Надеваю очки, смотрю на часы — пора собираться, скоро ехать в аэропорт. Я чувствую себя разбитой и невыспавшейся. Плетусь в ванную.
Проходя мимо мужа, делаю приветственный взмах рукой. Тот бегло оценивает мой внешний вид и кивает. На нем боксеры, расстегнутая черная рубашка. В одной руке — телефон, в другой — незажженная сигарета. Владимир поворачивается ко мне спиной и продолжает говорить:
— Завтра в восемь я уже буду. Да, бесспорно. Никаких проблем. Вот именно. В ваших интересах вые*ать архитектуру. И? Аллилуйя! А я о чем толкую?..
Закрываю за собой дверь. Даже слово «вые*ать» он произносит как-то утонченно, без особой эмоциональной окраски. Бросаю взгляд на столешницу и ежусь.
Когда я выхожу из ванной, он уже полностью одет. Носки, джинсы, застегнутая рубашка. Курит на балконе. Но, едва я раскладываю на кровати свою одежду, он появляется. Садится на стул и смотрит на меня.
— Доброе утро, — говорю я.
— Доброе, — отдает дань вежливости.
Ночью я была пьяна, напугана и не совсем в себе. Сейчас же переодеваться при нем… как-то стремно.
— Может, выйдешь? — спрашиваю я.
— Не хочу, — отвечает он. И кивком подбадривает раздеваться. Сам при этом полностью одет! — Вчера ты стояла передо мной на коленях с отрытым ртом. Что изменилось сегодня?
Его насмешливый тон вынуждает сопротивляться. Я беру вещи и иду в ванную. Владимир поднимается и следует по пятам. Я ускоряюсь, но не настолько, чтобы успеть запереться. Владимир заходит в ванную и загораживает собой дверной проем. Я надеюсь, что ему вновь позвонят и отвлекут, но этого не происходит.
— У тебя проблемы на работе? — спрашиваю я, отвернувшись. Кладу одежду на столешницу. Надеваю трусы. Затем снимаю халат, беру в руки лифчик. От его внимательного взгляда кожу покалывает, я как на выставке.
Он подходит и обнимает меня со спины. Прижимает к себе и утыкается в мою шею. Я округляю глаза и замираю, не зная, как поступить. Его ладони теплые, большие. Он ведет ими по моему животу. Опускает ниже, касаясь белья, затем выше. Накрывает мою грудь и слегка сжимает.
— У меня нет проблем, — его низкий голос прокатывается по коже, рождая озноб. — Ты очень красивая.
Ох.
— Что ты делаешь? — шепчу.
— Что хочу, то и делаю, — говорит он, сжимая мои соски.
— А ты дипломат, — я резко оборачиваюсь, и мы оказываемся лицом к лицу. При этом я в его объятиях.
— Давным-давно, — начинает Серый Волк рассказывать мне новую сказку, — много десятков тысяч лет назад люди не знали дипломатии. Они говорили друг другу то, что думают. Было легко и просто. Сейчас же… за банальной вежливостью и хорошими манерами мы научились прятать свои мысли. Хотя цели и желания у нас остались прежними. У всех нас без исключения. Возможно, ты кого-то идеализируешь. Напрасно.
— Я не уверена, что хочу знать о твоих желаниях.
— Ты и так о них знаешь, Анжелика.
В дверь нашего номера стучатся. Я вздрагиваю.
— Кто это? Твои родители? — Помню, что мы собирались позавтракать вместе перед поездкой в аэропорт.
— Возможно, — пожимает плечами.
Я делаю попытку освободиться, но он не пускает.
— Надо открыть, — говорю я.
— Надо, — сам делает шаг в мою сторону. Я отступаю. Он нападает. Так и движемся, пока я не натыкаюсь спиной на холодную стену. Неприятно! Резко отпрянув, я вновь попадаю ему в руки.
— Хочешь, чтобы я на тебя кончил снова? А в тебя? Это намного приятнее.
Его родители, возможно, стоят за дверью. Что он творит?! Мое сердце начинает ускоряться, щеки — гореть.
— Я не знаю.
— Надо знать, — отрезает он. — Решай. Тебе понравилось вчера быть в моей сперме? Тебе это шло. Ты покорно ждала, не кинулась мыться сразу. Ты ее попробовала? — улыбка скользит по его губам, а мои щеки вспыхивают. Он что, не видит, что мне неуютно! Хватит говорить на эту тему! — Так в тебя или на тебя, Анжелика?
