Я вновь открываю курсовую и смотрю на условия. Строчки перед глазами расплываются. Мозг функционировать отказывается.
Владимир заходит в нашу спальню в половине двенадцатого. Возможно, для кого-то время детское. Но для меня — довольно поздно для возвращения домой посреди недели.
— Привет, — говорю я.
— Привет, — отвечает он и идет в ванную.
— Футбол? — спрашиваю я.
— Почти, — хмурится он. — За**ался, не обращай внимания.
— Это… не из-за меня?
— Что? — он переспрашивает уже из ванной. Дверь оставил открытой. Это знак, что он хочет продолжить разговор? Боже, с ним как по минному полю!
Я понимаю, что муж слегка раздражен, но все же поднимаюсь с места и иду следом. В ванной Владимир расстегивает рубашку, бросает ее в корзину с грязным бельем.
— Я тебя пригрузила работой. Ира Матвеева, — напоминаю.
— А, нет. Это фигня, — отмахивается. — Отец, — он поворачивается ко мне. — Отец обожает так делать. «Мой сын разберется», — пародирует он голос Сергея Владимировича. — Обещает с барской руки. А то, что я помогать не собираюсь и вообще нахожусь на другой стороне — это малозначительные детали. В итоге надо выкрутиться так, чтобы обе стороны остались не в обиде. И папе сказали «спасибо».
— Может… хм, как насчет того, чтобы съехать? — закидываю я удочку.
Он снимает брюки, носки, отправляет все это в ту же корзину. Выдавливает пасту на зубную щетку.
— Съедем, как доделаем ремонт, — отрезает.
— Ясно.
— Штукатуры начнут в понедельник, — делится он со мной планами. — Крышу уже утеплили.
Владимир поворачивается к зеркалу и стоит себе, жужжит электрической зубной щеткой. Я мимоходом отмечаю, как эффектно боксеры облегают его бедра. Рассматриваю его крепкие ноги. У Владимира, конечно, отличная генетика, но время, что он проводит на футболе и в спортзале, тратится не даром.
— Я поняла, — говорю я. Примирительно улыбаюсь и выхожу из ванной.
Следующим утром Ира на учебу опаздывает, приезжает сразу к третьей паре. А потом в красках рассказывает о том, как прошла встреча с Владимиром. Она… почему-то под таким сильным впечатлением, что я поначалу чувствую себя польщенной. А потом… ее восторги начинают меня слегка раздражать.
— Он смотрел документы всего пять минут, а потом сказал, что нужно делать! Я под диктовку записала. По пунктам. Уже позвонила родителям. Боже, как хочется, чтобы получилось! Мы обращались к трем юристам, и никто не смог помочь. Год квартира стоит, мы уже мысленно простились, — она вытирает уголки глаз. — Спасибо, Анжелика!
— Да я-то при чем? Это мой муж, — улыбаюсь я.
— Кстати, Владимир Сергеевич такой красавчик, — продолжает Ира. — Тебе очень повезло.
Я пожимаю плечами и киваю.
Знаю, что сегодня он вновь домой придет поздно. У него этот гребаный футбол с друзьями! Хоть бы раз съездить в парк, где они арендуют поле, чтобы посмотреть. Хм. Надо бы подумать в этом направлении. Надеюсь, он не будет против. А если будет? Нужно набраться смелости и спросить.
С другой стороны — зачем мне это? Для какой цели? Боже! Ничего не понимаю.
Знаю только, что завтрашний вечер мы точно проведем вместе. Нас пригласили в гости его друзья. Удивительно, но меня это радует. Я уже присмотрела пару платьев на сайте одного магазина, поэтому сразу после занятий еду в торговый центр, чтобы померить и выбрать.
По дороге пытаюсь разобраться в том, что чувствую.
Весь день на учебе темы для разговоров сводились к Владимиру Дымарскому. К тому, как мы познакомились. К моей жизни с прокурором. Я совсем не ревновала Владимира к Ире, у нас фиктивный брак и даже что-то вроде свободных отношений. Хотя я, конечно, никогда не решусь изменить такому человеку, как он. Для этого нужно страдать высшей степенью слабоумия.
И тем не менее внимание одногруппниц почему-то испортило мне настроение. Они нашли его фотографию на сайте прокуратуры и пришли в восторг от его вьющихся волос. Он… конечно, выделяется среди других мужчин. Есть в нем какая-то особая экзотика. Но всё же я могу поспорить, что не кудри так сильно впечатлили Иру. А его проницательный взгляд, спокойный, уверенный голос. Ощущение, что у него всё под контролем.
Я иду по торговому центру в сторону эскалатора. А потом вдруг останавливаюсь у ювелирного отдела. Мое красивое кольцо с бриллиантами выбросил Тарас. Я почему-то думала, что Владимир подарит мне другое. Но он не подарил. Однажды я осторожно спросила, дескать, ничего, что я хожу без кольца? Муж равнодушно ответил, что ему плевать.
Подходя к витрине, я размышляю о том, что, возможно, его зацепил тот факт, что я потеряла его подарок.
Смотрю на украшения, и глаза разбегаются. Не уверена, что могу позволить себе потратить большую сумму. Мы делаем ремонт, да и вторую машину недавно купили.
Благодаря Саше у меня есть немного заработанных денег, и я добавлю часть от тех, что перекинул мне Владимир в начале месяца.
Останавливаю выбор на бессмертной классике. Владимир носит такое же кольцо. Надеваю самой себе на палец, после чего шагаю, наконец, за платьем.
Интересно, он заметит?
Глава 35
Владимир не заметил.
Ничего.
Ни мой вечерний образ, ни купленное кольцо, ни улыбку, которой я его поприветствовала, когда он зашел в дом.
— Привет! Я готова, — объявила я, выходя ему навстречу. Через десять минут мы должны быть в другом районе. В гостях. Он опоздал.
— Добрый вечер. Пять минут, — ответил довольно скупо. Повернулся спиной и пошел к лестнице.
Эту холодную, равнодушную сцену видели все. И свекры, и Лера.
— Боже, ну что ты за человек такой! Девочка старалась, наряжалась! — крикнула Лера ему вслед. Потом обратилась ко мне: — Не расстраивайся, дорогая. Он просто…
— Всё нормально, — кивнула я. И увидев, что Валерия не собирается униматься, а свекры же демонстративно молчат и делают вид, что смотрят телевизор, я осекла ее, чуть повысив голос: — Нормально.
Не хочу, чтобы тему раздували и смаковали. Хотя бы не при мне.
— Как скажешь, — коротко ответила она.
Я плюхнулась в кресло и уткнулась в телефон.
Спустя пять минут Владимир действительно спускается на первый этаж. Кивком зовет следовать за ним.
Мы прощаемся с домочадцами, после чего закрываем рты. К машине идем демонстративно молча. Он садится за руль, я рядом.
— У тебя плохое настроение? — не выдерживаю я и минуты.
— Обычное.
— Обычно ты веселее.
— Тебе кажется.
— Но ты злишься.
