Хлопает дверь, Яния садится рядом. Взятую напрокат машину заполняет аромат ее духов.
— О боже, милый. На кого ты похож! — пугается она, закрывая ладонью рот. Ее натурально начинает трясти, и я опускаю глаза. — В тебя стреляли, я так переживала! Но дело ведь… не только в этом, правда?
Я смотрю перед собой. Она плачет. Беззвучно. Она раньше очень редко плакала. Замечательно, что сейчас не стесняется показывать эмоции. Что Анжелика, что Яния — две отличные девочки, которым с детства пришлось стать сильными из-за их ублюдочных отцов.
— Яния, прости меня, — говорю я. Бросаю на нее взгляд: по ее лицу текут слезы. — Я поступил с тобой жестоко.
— Вова, — она качает головой. — Всё нормально. Они не поверили, что тебе на меня плевать. Никто за мной не приехал. Я ждала, боялась, но никто не приехал и не приедет. Я свободна.
Я киваю.
— Хорошо.
— Я в Москву уезжаю. Бизнес продала уже, покупателя нашла на квартиру. В следующий вторник сделка. Хочу взять ипотеку. Устроилась в салон. А там, кто знает.
Я киваю.
— Я не вернусь к прошлому. Спасибо тебе за это.
— Ты хорошая девушка, — говорю я. — Обязательно будешь счастлива.
— Очередь из женихов к бывшей шлюхе не стоит, — усмехается она.
— Нормальный мужчина знает, что у женщины может быть прошлое, — обрубаю резко. — А ненормальных с тебя уже хватит.
Она поджимает губы и кивает.
— Ты ее очень любишь, да?
Я молчу.
— Она замечательная. Мне понравилась. И я понимаю, за что ты ее любишь. Ее сложно не любить.
— Тебя я тоже любил, Яния. Долго и сильно.
— Я знаю, — она улыбается. — Нам было хорошо вместе, но эти отношения себя изжили. Дальше мы будем двигаться по отдельности. Я тебя отпускаю. Прости, что не получилось сразу. Мне было тяжело. Очень тяжело. Я таких глупостей наделала! Но теперь точно отпускаю.
— Пожалуйста, будь счастлива.
— Я буду. Вова, я за тебя переживаю. Боже, ты похож на ходячий труп.
Я отворачиваюсь. Я и есть такой с самого похищения Анжелики.
— Вот здесь, — она протягивает мне бумагу. — Координаты. Дом. Он стоит в тайге, оформлен на левого человека. О нем никто не знает.
Я беру бумагу с цифрами.
— Я пообщалась с девочками местными. Их туда возили иногда. Для Салтыкова, Агапова как раз. Они там отдыхают. Но уже две недели не возят никого. Девочки ждут специально, но сначала их привезли просто в сауну в городе. А потом вообще перестали забирать. Все в обиде, платили там отлично. Было много богатых мужчин помимо этих, которых я назвала. Ходят слухи, что там кого-то держат сейчас.
Мои пальцы едва заметно дрожат от нетерпения.
— Чего тебе стоила эта информация? — спрашиваю я.
— Это неважно, — она смеется неестественно громко. Касается моей руки. — Я всю жизнь буду тебе благодарна. Ты относился ко мне как к принцессе.
— Я тебя скрывал.
— Ерунда. Да и я долгое время была не готова к нормальным отношениям. Боролась со своими травмами, ПТСР и прочим. Со мной было сложно, я понимаю это. Ты тоже хлебнул. Самое главное, что, когда мы были вдвоем, ты был моим. Просто любовь — это далеко не всё, что нужно людям.
— Спасибо, — говорю я.
— Будь осторожен. Возможно, ее там нет. Я не знаю. Но больше помочь ничем не могу. Прости, если обидела когда-то. Я старалась за тебя бороться. Глупо.
Откуда-то я знаю точно, что она говорит правду. Как бы там ни было, она мой человек, близкий по духу. Искренний, добрый. Да, с пороками. Но Яния никогда не была дерьмом.
— И ты меня прости, — говорю я.
Мы обнимаемся крепко, по-дружески. Как близкие люди, но уже не любовники. Я целую ее в лоб. Яния выходит из машины и садится в такси. А я еду в дом к Гловачу. Надеюсь, он, наконец, протрезвел.
Нахожу тестя выходящим из ванной. Он принял душ, немного взбодрился.
— Возможно, я знаю, где Анжелика, — говорю я. — Поедешь со мной на разведку? Или дальше будешь бояться, бухать и страдать?
Мы смотрим друг другу в глаза. Гловач срывается с места и бежит к сейфу в кабинете.
Глава 66
Анжелика
На стену, что находится напротив моей кровати, падает луч света. Я тут же открываю глаза. Свет от фар. Кто-то приехал.
Сердце, как по команде, начинает колотиться ускоренно, бешено, до тупой страшной боли. Мое бедное истерзанное сердце. Позавчера я услышала случайно, что Вова жив, в этот момент впервые за все дни совершила вдох полной грудью. Голова закружилась от гипервентиляции и облегчения.
«Старый Дымарский улетел, а молодой сученыш всё еще здесь. Роет», — сказал один из моих охранников другому. Они курили на улице. Я к окну тогда прибилась, затаилась и обратилась в слух.
Чуть не упала с подоконника от счастья! Живой. Боже, я так боялась, что он глаза не откроет в больнице! А он мало того, что жив, так еще и в Республике!
Меня ищет. Сердечко сладко сжалось, и я ощутила прилив надежды!
Верить я себе давно уже запретила, не дура ведь. Лица видела всех похитителей. Агапова, Салтыкова, их подручных. Никто не скрывался от меня. После такого не отпускают.
Ворота хлопают. Я притягиваю колени к груди и начинаю молиться. Приехали, значит. Почти неделю никого не было. Я сидела в этой комнате-камере с решетками на окнах. Мне приносили еду, водили в туалет по времени.
Не трогали. Ждали приказ боссов. Я не могла понять, что происходит. А позавчера про мужа услышала, и картинка сложилась! Он прилетел и навел кипиш. Испугались, твари. Затаились, выждали. А он всё не уезжал. Искал меня. Возможно, организовал слежку.
Я ждала чуда. Не могла не ждать. Я ведь живая.
Соскакиваю с кровати и подбегаю к окну. Открываю его и пытаюсь услышать хоть что-то. Увы, это не полиция. Я много раз представляла, что мою комнатку взорвет вой сирен, что черный лес вокруг вспыхнет сотней мигалок приближающихся машин.
Сегодня приехали на белом внедорожнике.
Голоса звучат приглушенные, не разобрать чьи, но однозначно — спокойные. Значит, не спасение.
Через секунду слышу щелчок замка и оборачиваюсь. Дверь в мою комнату-камеру распахивается, на пороге бритый бородатый охранник. Он молчаливый, но не жестокий. Каждый день он приносил мне яблоко.
— Боссы приехали, умойся. Будем спускаться в гостиную. Ужинать.
Я сглатываю. Раз они приехали, значит, Вова улетел? Боже. У него не получилось.
Отрицательно качаю головой. Другой причины, почему эти двое здесь, я придумать не могу. Всё кончено?
