– Значит, вы всё знали с самого начала! – удивил Эндрю нелогичным ответом и сделал в мою сторону шаг. – Туринцы хорошо осведомлены! – приплел он каких-то туринцев.
Я же глупо хлопала глазами, искренне недоумевая, почему виновный по всем статьям, он обвиняет в чем-то меня?
– Вы хорошо развлеклись, водя меня за нос! Глупый влюбленный полицейский, готовый ценой собственной карьеры вытащить из переплета шпионку! Это, наверное, очень смешно! – прошипел он мне прямо в лицо, а потом заметил моё, лишенное лямки плечо и уставился на слегка оголившуюся от этого правую грудь.
Сглотнул, а потом тяжело выдохнул сквозь сжатые зубы.
– Поправьте! – потребовала я и покраснела от жаркого взгляда.
Сильвер вернул лямку на место и не торопился убрать ладонь от моей шеи. От его близости по моему телу промчалось стадо мурашек, и я усилием воли загнала их обратно во внутренний хлев.
Подлец! Даже сейчас, загнанный в угол, он умудрялся сбивать меня с толка!
– Не знаю, как вы собирались меня «вытаскивать», – саркастически его передразнила, – у вас, аферистов, наверняка припасены на этот счет какие-нибудь штучки! Но я не желаю иметь с вами ничего общего, и не рассчитывайте на мои деньги!
– Какие деньги, Ева?! – рыкнул он. – Деньги от промышленного шпионажа?! – схватил он меня за плечи и хорошенько тряхнул.
На краткий миг я даже лишилась дара речи. Это даже не наглость, это потрясающее бесстыдство!
– Меня зовут Эви, Эванжелина! – рявкнула я в ответ. – Неужели вашего скудного умишка недостаточно, чтобы это запомнить? Почему вы постоянно даете мне чужие имена? И что за бред вы несете, при чем тут шпионы и какой-то полицейский?
В дверь отчаянно застучали.
– Дэвид! – грохотал металл. – Немедленно открой! – кричали той стороны, а потом, по всей видимости, кто-то нашел запасной ключ – в замке завозились.
Поддельный Сильвер ошарашенно застыл.
– Дэвид? – уловила я знакомое имя и рефлекторно вздрогнула.
Вероятно, в особенно напряженные моменты жизни, подсознание подкидывало мне наиболее подходящую к случаю ассоциацию.
– Как Эванжелина? – спросил аферист то ли у меня, то ли у себя.
Дверь с грохотом открылась, и в допросную ворвался взмыленный мистер Мэлроуз.
– Что здесь происходит, в конце концов?! – гаркнул мужчина и строго посмотрел на Эндрю. – Харрис, ты что, с ума сошёл? Зачем ты трясешь внучку моей невесты?!
А я с ужасом смотрела на мужчину, который когда-то давно разрушил мою жизнь, а теперь и вовсе разбил моё сердце.
– Дэвид… Дэвид Харрис, – прикрыла глаза.
Так значит, я не ошиблась тогда на вокзале. А он наверняка всё это время потешался надо мной! Я вспомнила, с каким хищным интересом он смотрел на меня в поезде, как вытаскивал из воды и нес на руках, как кружил в танце и целовал. «Теперь всё будет по-другому», так он говорил.
Всё было игрой.
– За что вы её арестовали, идиоты! – посмотрел наконец-то идентифицированный Фредди на мнущихся за дверью полицейских. – Снимите наручники!
Из-за плеча Мелроуза выглянула бабуля и скромненько помахала мне ладошкой, а потом подтолкнула вперед вполне довольную жизнью Мэгги
– Но мисс опознал свидетель… – залепетал тот самый молодой шовинист, с первого взгляда определивший моё криминальное прошлое. В руках его была моя сумочка. – Это она въехала в фонарный столб на месте преступления вместе с каким-то мужчиной.
– С каким таким мужчиной? – заинтересовалась бабуля.
– С Кельвином, – призналась я и попыталась оправдаться, раз уж мне представился такой случай,– но мы точно никого не убивали! Мы вообще ничего не видели, потому что… – запнулась, – немного выпили, – всё-таки нашла я в себе силы сознаться в недостойном поступке.
– Да, мистер Кельвин Стоун, из лаборатории только что передали, что именно его отпечатки пальцев были обнаружены на одной из улик, – подтвердил мои слова молодой полицейский.
– Да расстегните же наручники, в конце концов, – возмущенно повторил бабулин жених, и меня освободили.
Мне отдали сумочку. Я с тоской посмотрела на ободранную кожу.
За один вечер я умудрилась испортить две вещи стоимостью в мою зарплату. Столичная жизнь слишком дороге мне обходится….
– Всё ясно, след ложный, – вычеркнул мистер Дэвидсон что-то из своей записной книжки и выжидательно уставился на начальство. Я же с наслаждением размяла затекшие руки и зло посмотрела на Харриса.
– Мисс Эванжелина Браун? – недоверчиво спросил меня сын министра полиции.
– Она самая, – процедила я. – Вы посредственный актер, мистер Харрис. Хватит лжи! Вы давно узнали меня!
– Ничего не понимаю, – потер он глаза.
Под множеством любопытных глаз Мэгги подошла ко мне и крепко обняла. Запах мелиссы всегда действовал на меня успокаивающе, и я в очередной раз порадовалась, что подруга много лет не меняет духи. Чтобы не наделать глупостей, мне жизненно необходима была трезвая голова. Среди знакомых нот мне почудился алкогольный душок, и я поняла, что впечатления от пребывания у камер с заключенными, похоже, еще долго будут преследовать меня в виде таких странных галлюцинаций.
Смотреть на Дэвида было выше моих сил. Чувства, над которыми он так жестоко смеялся, еще не успели остыть. Сердце шептало: «это ошибка, он не мог так поступить. Это ведь он, твой Эндрю!», но разум отвечал: «никакой он не Эндрю!», и я, уткнувшись в пол, сказала:
– Не верю!
– Постойте, от кого же вы прятались на вокзале Рамбуи? – с фальшивым непониманием спросил Харрис, вынуждая меня на него посмотреть.
«Какой же он красивый! – застучало сердце. – Дай ему шанс?»
«Я сниму вам номер», – вдруг вспомнила я его слова по приезду в Бридж. Нет уж, я уже давала ему шанс и чем это закончилось? Поцелуями в доме престарелых!
«И если бы вас не прервали, то не только поцелуями, а что вполне вероятно, чем-то большим в той самой гостинице», – ехидно сказал внутренний голос.
Я зло сверкнула глазами в ответ, чувствуя, что еще немного, и снова сорвусь. Руки зачесались, и я со свистом выдохнула, чтобы удержаться и не дать ему еще одну заслуженную пощечину.
– Спокойно, – будто прочитав мои мысли, сказала мне Мэгги на ухо.
– Так от тебя и пряталась, – вдруг рассмеялся мистер Мелроуз, знаками показывая всем полицейским разойтись.
Подчиненные тотчас выполнили приказ, и только мистер Дэвидсон, да злосчастный Сильвер-Харрис остались вместе со мной, бабушкой и Мэгги в небольшом помещении допросной.
– Эви пять лет назад случайно поставила вам фингал, – вновь вступила в разговор бабуля и представилась, – мадам Люсиль Браун, рада знакомству.
