— Все спокойно, — сказал Дидрик. — В нашу задачу не входит убивать тебя.
— Не входит? Ты ведь уже убил многих других.
Дидрик отвел взгляд и посторонился, словно пропуская меня в дом. Но я не двинулся с места.
— Ладно, тогда я позвоню прямо сейчас, — сказал он.
— Кому?
— Люциферу. Я должен связаться с ним, если или когда ты появишься.
Но звонить он не стал, вместо этого сказал:
— Ты, наверно, понимаешь, почему тебе поручено искать Мио? Надо, чтобы ты действовал, чтобы полицейское расследование получало новую подпитку. И я наконец смог бы тебя засадить.
Я стоял как парализованный. Понять бы только, каким образом мы с Люцифером знакомы. В голове мелькнули похороны Пастора Парсона. Я не сомневался, что они играют здесь важную роль. Но какую?
— Так и будешь стоять под дождем или все-таки войдешь?
Я нехотя вошел в дом.
— Что теперь? — спросил я.
— Я должен позвонить ему, — сказал Дидрик. — Должен.
Он достал мобильник, принялся тыкать пальцами в дисплей.
— Кончай, — сказал я.
— Сожалею, но…
— Я тоже сожалею. Даже чертовски сожалею. Но ты не станешь звонить Люциферу и сообщать, что я здесь. Что я нашел Мио. Неужели непонятно, что тогда нам всем крышка?
Я цеплялся за самую тоненькую из соломинок, но разве у меня был выбор?
— Если ты сейчас позвонишь, мне каюк, — продолжил я. — И тебе тоже. Либо, по его плану, мы оба загремим в тюрьму, либо ты подпишешь нам смертный приговор, сообщив, что мне удалось выполнить то, к чему меня принудили. Найти Мио и того, кто пытался подставить меня под убийства. Ведь все это игра. Неужели не понимаешь? Мы оба у него в капкане.
— Я закончил свои дела с Люцифером, — сказал Дидрик. — Мне больше не о чем беспокоиться.
Однако, похоже, это была не вся правда, поскольку он по-прежнему колебался.
— Звони же, — послышался голос у него за спиной.
Из тени возникла Ребекка.
— Звони, — повторила она. — Звони.
— Не терпится все закончить, Ребекка? — спросил я.
— Более чем.
— Конца не будет! — Я орал во всю глотку. — Как ты вернешься к обычной жизни после всего случившегося? Как вы сможете жить с тем, что натворил Дидрик? Sorry, Ребекка, но если до тебя не дошло, знай: все убийства, под которые подставляют меня, совершил твой муж.
Ребекка плотнее запахнула кофту.
— Вовсе не он.
— Как интересно, — сказал я. — Кто же тогда убил их всех? Люцифер?
Повисшее молчание было более хрупким, чем столетний фарфор. Я никак не ожидал ответа, который получил.
— Я, — сказала Ребекка.
— Ты?
Она кивнула:
— Всю эту кашу заварила я. Из-за моей ошибки Дидрику пришлось продолжать.
Никогда я не видел такого бледного и измученного лица, как у нее. Дидрик выглядел точно так же. Что ложь творит с людьми? Мне казалось, я кое-что знаю об этом. Но Ребекка и Дидрик знали намного, намного больше. Все потеряно. Та жизнь, какую они вели раньше, кончилась, миновала. Никогда ей не стать прежней.
— Это был несчастный случай, — сказал Дидрик.
Ребекка судорожно кивнула.
— Да, правда. Так и было.
Я едва не рассмеялся.
— Черт побери, можно ли назвать убийство четверых людей несчастным случаем? Они и умерли отнюдь не все разом.
Ребекка закрыла лицо руками и отвернулась:
— Простите, но у меня больше нет сил.
Она взбежала вверх по лестнице и исчезла в одной из комнат. Дверь громко хлопнула.
— Может, у тебя сил хватит? — сказал я Дидрику. — Давай поговорим о чем-нибудь простом. Когда именно ты получил от Люцифера задание заставить меня прекратить поиски правды о Саре Техас?
— Сил-то хватит, да охоты нет… В тот день, когда ты позвонил и мы уговорились встретиться, чтобы поговорить о Саре. Меньше всего на свете мне, черт побери, хотелось говорить именно об этом. И, как назло, не кто-нибудь, а ты начал задумываться о Саре Техас. Я получил от Люцифера экстренный номер, которым должен был воспользоваться, если возникнут проблемы, касающиеся его или Мио. И сразу после разговора с тобой позвонил ему. Узнай он об этом задним числом, случилась бы катастрофа, ведь он бы решил, что я действую у него за спиной.
— Понятно, — сказал я. — Очень мило, что ты печешься о своей лояльности.
Дидрик продолжал:
— Ты ведь мужик дельный, Мартин. Смекалистый. И я начал следить за тем, чем ты занимаешься. Ты и остальные, за кем надо было присматривать. Когда появилась Дженни, настала пора действовать. Ребекку я держал в курсе происходящего. Огромная ошибка. Я не учел, насколько она травмирована. Не понял, как ей страшно. У меня с избытком хватало собственных забот, собственных страхов. Я… мы не могли поделиться друг с другом. Никак не могли. Поздно вечером я связался с Бобби и с Дженни и назначил им встречи через несколько часов, среди ночи. Они согласились прийти, без проблем, ведь мы контактировали раньше, когда я вел расследование по делу Сары Техас, а вдобавок я дал понять, что произошло кое-что, совершенно изменившее взгляд полиции на случившееся. Ну а что я отказался отвечать на вопросы по телефону и намекнул, что по соображениям безопасности встретиться надо ночью, только добавило им адреналина. При встрече я планировал раскрыть более-менее все карты. Сказать, что с Мио все хорошо, что я знал о невиновности Сары, но сделать ничего не мог. Что для Мио будет лучше всего, если они оставят его в покое. Я был далеко не уверен в успешности своего плана, но попытаться стоило.
— Но Ребекка в эту затею не верила? — спросил я.
— Нет, — сказал Дидрик. — Она тогда была в Стокгольме. И решила сперва перехватить Дженни, а потом Бобби, по дороге на встречу со мной. Хотела их припугнуть. Хорошенько припугнуть. Дескать, она участница заговора против Сары, и Бобби и Дженни очень не поздоровится, если они не отстанут. Она особо не задумывалась, что станет делать. Вообще не задумывалась. Машину она никогда толком водить не умела. И когда увидела Дженни, нажала на газ. Хотела, наверно, лишь чуточку задеть ее, но недооценила реакцию Дженни и совершила наезд. Что Дженни убита, она поняла, только когда вышла из машины. И умерла Дженни не от наезда. Она упала и сломала шею о бортик тротуара. Я, понятно, не защищаю Ребекку, но все было именно так.
Мокрая от дождя рубашка липла к телу. Холод пронизывал до мозга костей, совсем непохожий на тот, какой обычно связываешь с влагой летнего дождя. Меня трясло. Не только от холода, но и от шока и ярости.
— А Бобби? — спросил я.
— Ребекка запаниковала. Если Дженни мертва, Бобби тоже должен умереть.
