Она ворчала, когда я просила ее раздобыть тряпки, лохань, бубнила недовольно, когда просила ее не наносить в комнату грязь и вытирать подошвы сапог о специальную тряпку, посмеивалась над тем, как я кропотливо вычищала посуду, и возмущалась, когда я сказала о том, что нам нужны чистые новые покрывала и одеяла, причем по два экземпляра. Пока мы спали на одной кровати, но я планировала как можно скорее обзавестись еще одной, чтобы мы не мешали друг другу и не толкались. Крупная Флана занимала большую часть кровати, а я умещалась только потому, что стала тощей.
Всадница в быту была «мужчиной»: не умела готовить, презирала уборку, состоянием одежды особо не заморачивалась, и носила до последнего, пока не истлеет; я вздыхала, глядя на ее якобы еще «годные» вещи. Но я-то не могла жить так, и, раз уже мне предполагалось постоянно находиться в комнате, я хотела сделать ее максимально комфортной для себя.
Мебель, посуда, ведра, полотно, чтобы образовать навесы над кроватями, собственно, еще одна кровать, чистое белье, иголки и нитки, чтобы штопать, щетки, чтобы вычищать посуду, какие-то запасы еды – я составила большой список покупок. Естественно, я не могла требовать от Фланы, чтобы она все это мне сама купила. Я попросила ее позвать Драгана и задала ему справедливый вопрос: где мое золото, которое нашли при Зене? Драган пообещал уточнить у мэзы и ушел.
Пока мне не вернули мой золотой запас, я не могла ничего купить, и занималась тем, что старательно выметала полы, затыкала щели, стирала свою одежду и одежду Фланы в лохани (на сей щедрый подарок расщедрился Драган, ставший свидетелем нашего с Фланой спора о чистоте), проводила ревизию своих вещей, составляла списки и планы… О, сколько всего мне было нужно сделать! Я мечтала купить ванну и ковер, составила список вопросов, претензий и просьб к Вандерии… Но пока это были только планы.
Дни в хлопотах пролетали незаметно, и настала очередь Фланы патрулировать границы; девушка еще с вечера принесла мне еды, чтобы я не выходила в общий зал. Скучно, конечно, было целый день провести одно взаперти, но что поделать?
Флана пообещала, что вернется до темноты, но когда опустились сумерки, ее все еще не было. Я начала волноваться и беспокойно мерить шагами комнату; мне было не по себе. С тех пор, как я очутилась в Ците, моя интуиция стала ярче, а чувства обострились, и теперь я верила своим внутренним ощущениям, как самым точным прогнозам.
Что-то случилось…
Ее все не было, и я уже с ума сходила от беспокойства как за саму девушку, так и за себя. Так что, когда в коридоре послышались быстрые уверенные шаги – поступь Фланы – мое сердце замерло. Я подскочила к двери и открыла ее.
Она! Красная, замерзшая, но живая и невредимая!
— А я волка нашла! Подранного! — заявила запыхавшаяся девушка, и, схватив меня за руку, потянула за собой. — Идем скорее вниз!
— Ч-чего? — булькнула я. — К-какого волка?
— Ты ж хотела вернуть своего волчину? Я нашла его и притащила. Может, твой и есть. Только, кажись, он сейчас сдохнет…
Я ни о чем больше не стала спрашивать и кинулась за Фланой.
Глава 8
Мы так торопились вниз, что вполне могли убиться – винтовые лестницы и полумрак способствуют несчастным случаям. Обитатели крепости как раз стекались к обеденной, так что переходы и лестницы были заполнены. Будь я одна, мне бы пришлось лавировать, чтобы не столкнуться с мужчинами, и замедлиться, но так как рядом со мной была Флана, высоченная и сильная, это им надо было лавировать и уклоняться, чтобы избежать столкновений с ней. Мы спустились на первый этаж; Флана уверенно потащила меня к выходу.
— Постой, — сказала я, — нам на улицу?
— Да.
— Так я же не одета!
Всадница посмотрела на меня недоуменно, затем огляделась и, остановив какого-то пацана, отжала у него овчинную жилетку. Мальчишка онемел от такого наглого воровства.
— После ужина отдам, — бросила Флана, и пихнула беднягу в спину – мол, с тобой все, иди. Тот ушел, и слова не сказав. Отобранную жилетку Флана сунула мне в руки.
— Флана, — укоризненно проговорила я, — так нельзя! Ты взяла и сняла с мальчика жилетку!
— И что? Я ж верну. Одевайся скорее.
Я сделала в уме заметку о том, что девицу обязательно надо просветить о некоторых моральных аспектах поведения, но жилетку надела: она оказалась мне как раз, да еще и была приятно теплой…
Как только я утеплилась, всадница снова схватила меня за руку (хватка просто железная!), и вывела на улицу. У-у-х! Мне стало холодно еще до того, как я сделала первый вдох на морозе, да еще и ноги заскользили по камням, схваченным льдом. Надеюсь, это последние заморозки!
Идти пришлось довольно долго; я смотрела себе под ноги, чтобы не поскользнуться, вжимала подбородок в овчину и изредка оглядывалась, пытаясь хоть как-от сориентироваться в темных громадах силуэтов и теней. Наконец, мы оказались у цели, какого-то сарайчика, около которого толпились несколько подростков.
— Брысь! — коротко рявкнула Флана и уверенно вошла в сарайчик, не забыв втащить и меня внутрь.
Внутри было теплее, чем снаружи, светло – к стене был прикреплен горящий факел, и шуршало под ногами сено. Стены подпирали ящики да мешки, на ближайшем из них лежали палки с просмоленными паклями на концах, заготовки для факелов. В центре стояла клетка, которую загораживала мощная фигура мужчины. Прищурившись, я разглядела в клетке волка… ну, не то, что разглядела – угадала.
— ВАзраг? — проговорила Флана удивленно. — Что ты тут делаешь?
— Гляжу на тварь, которую ты притащила.
Я узнала этот сочный и густой тембр, тянущийся, как смола – слышала уже, когда Вандерия объявила всем, что я не мэза. Как и тогда, мне этот голос не понравился: сразу заметна вызывающая самцовость его обладателя.
— На эликсиры дохлячка притащила? — уточнил этот Вазраг и не допускающим возражений тоном заявил: — Я клыки заберу. Ну-ка, тварь, покажь клычки.
И ка-а-а-к дал по клетке ногой! Животное, находящееся внутри, слабо зарычало.
— Да-а-а, тварюга, давай, — азартно проговорил мужик, склоняясь и вглядываясь в волка. — Злись, пока не сдох. Ух, зубищи какие!
И снова ударил по клетке ногой.
Мое оцепенение было недолгим.
— Флана, — прорычала я тихо, как тот же волк в клетке, — убери отсюда этого Вазрага или я не знаю, что сделаю!
Всадница взглянула на меня неуверенно, затем подошла к мужчине и попросила робко:
— Вазраг, этот зверь не на эликсиры. Не трогай его.
— Зачем тогда он нужен? Что Ванде сказала?
— Ничего, я сама решила его, к нам…
— Сама? Чтоб я больше об этом «сама» не слыхал, ясно тебе? Все, пшла отсюда. — Отвернувшись от Фланы, Вазраг протянул оценивающе: — Шкура тоже хороша, хоть и потрепанная. Ничего, если поработать, славная шуба выйдет.
