— «Вы»! К мэзам нельзя на «ты»! — резко вскрикнула я и открыла дверь; волк при этом с ворчанием поднялся и отошел.
Находиться в комнате с этим не понимающим элементарных правил чудаком я больше не хотела; то, что мне было нужно, я уже от него взяла. В коридоре уже ждали прислужники. Сообщив, что меня хочет видеть Распорядительница, они повели меня к ней.
Уже к вечеру я снова ощутила потребность в мужчине. Несмотря на то, что к моим услугам были самые разные представители проклятого рода человеческого, я все равно вспоминала о том желтоглазом… Пусть он невоспитан и дик, но какое у него тело! Меня охватил горячий трепет.
— Мэза, — обратилась я к светловолосой женщине, которая так и крутилась возле меня, поправляя волосы и платье – тяжелое и шуршащее, алое, как мак. Имя женщины я вроде бы знала, но не могла припомнить, да и не считала нужным. Она была в белом, и носила волосы не покрытыми, а это прямое указание на то, что к ритуалам она не допущена, а это значит, она мне не ровня и мэзой зовется лишь из уважения к прежним заслугам. — Мои мужчины не слишком-то воспитаны. Надо с этим что-то сделать.
— Ваши мужчины не коренные мэзавцы, — ответила она и, робко на меня взглянув, спросила несмело: — Мэза, тот из ваших мужчин что старше, Треден… Он пришел в себя, и Врачевательница вернула его в башню. Он звал вас.
— Он хорош собой? Молод? — заинтересованно спросила я.
На круглом и ярко накрашенном лице женщины выразилось такое забавное удивление, что я рассмеялась.
— Так вы что же, не помните, как он выглядит?
— А что, должна? Так какой он? И причем здесь Врачевательница?
— У него случился удар, он был при смерти, но Врачевательница его спасла.
— Удар? От чего?
— Думаю, он уже немолод, и…
— Ах, немолод, ну тогда мне он неинтересен.
Лицо женщины сделалось неприятно скорбным, и я раздраженно фыркнула. Что не так? То желтоглазый молодец, то эта старуха ведут себя, словно случилось горе. Как они смеют? Ведь, наоборот, произошла огромная радость – я стала мэзой! Почему бы им не порадоваться и не разделить со мной триумф?
— Он так звал вас… так ждет вас… — промямлила светловолосая.
— Подождет еще. Я не могу тратить драгоценное время на другие дела, пока во мне сохраняется благодать, данная Великой матерью. Я должна молиться и ритуалиться, пока благословение поет в мне.
— Да, конечно… вы правы… простите…
Я обошла эту скорбную тетку и посмотрелась в большое зеркало, которое специально для меня принесли в комнату. Я-то не старая, в отличие от некоторых, и моя кожа светится белизной безо всяких натираний и пудр. А какие у меня волосы, какие губы, какие глаза!
Я поднесла руки к лицу и ласково его огладила.
Я совершенная. Безупречная. Одаренная благодатью.
— Платок подай, — велела я.
Мэза подала мне платок в тон платью, и красиво убрала мои волосы под него. Остался последний штрих – надеть многочисленные золотые браслеты. Распорядительница хотела показать мне город сегодня, и я должна выглядеть, как полагается мэзе.
— Пока меня не будет, пусть моего желтоглазого мужчину просветят, как следует служить своей мэзе, — приказала я, интуитивно чувствуя, что имею все права приказывать.
— Да, мэза… а что же делать с другим вашим мужчиной?
У меня задергался глаз. Почему все напоминают мне о старости и болезнях в такой день? Это будет моя первая ночь в качестве мэзы, а они все загружают меня неприятными проблемами! Я хочу веселиться, хочу жить, вдыхать полной грудью воздух ночной Мэзавы, радоваться и наслаждаться, а не заботиться о том, что не стоит заботы мэзы!
— Сами о нем позаботьтесь! — отрезала я и, на ходу поправляя браслеты, пошла к выходу из комнаты.
Скорее бы выйти отсюда, скорее бы увидеть Распорядительницу… а к утру можно навестить желтоглазого, пусть порадует меня. Хотя… он ведь не единственный мужчина в Мэзаве?
В Северную башню я не вернулась ни к утру, ни на следующий день. Сначала я любовалась вместе с Распорядительницей ночной Мэзавой, потом нас отнесли в носилках в сад, где нас ждал изысканный ужин, потом мы отправились в храм, где я познакомилась с дочерью Распорядительницы, Катли – худенькой, светловолосой и сероглазой мэзой примерно моих лет. В храме мы втроем усиленно молились о том, чтобы я, как и Распорядительница с ее дочерью, рожала дочерей. После Катли предложила мне жить в ее доме, и я согласилась: Северная башня это совсем не подходящее место для проживания такой мэзы, как я.
Меня захватили восторг и приятные хлопоты, так что до ритуала в те дни так и не дошло, да и Распорядительница сказала, что раз ритуал уже был проведен, то он наверняка принес плоды. Помимо этого, она сказала, что подберет для меня лично самых лучших мужчин и отправит в дом Катли, надо только немного подождать. Однако еще до того, как прибыли эти самые мужчины, меня начал выжигать нестерпимый огонь желания, и я послала за своим желтоглазым.
Увидев его, Катли ахнула и сказала, что понимает теперь, почему мне так хочется понести именно от него. Улыбаясь, она предоставила мне комнату и пообещала помолиться за меня, чтобы ритуал свершился должным образом, и я забеременела девочкой.
На этот раз желтоглазый смотрел на меня без холодности и настороженности. Его приодели, как следует, в черное, и он выглядел как идеальный служитель мэзы. Мужчины, несомненно, создания недостойные, агрессивные, слишком распространённые, но они все-таки нужны нам, нужны миру… и в данный момент этот данный мужчина очень нужен мне.
— Мэза, — поклонился он.
Я улыбнулась: та тетка выполнила мой приказ и с ним поработали, рассказали, как следует себя вести. Хорошо, когда приказы выполняются.
Я медленно пошла к нему; моя кровь стала горячей, лишние мысли покинули голову, я думала о дочерях, предназначении и задыхалась от острого желания удовольствия.
Как же этот мужчина высок… Я протянула руку и, опустив ему на плечо, вынудила стать на колени. Ритуал всегда должен начинаться определенным образом.
Мужчина без возражений опустился на колени. Любуясь им, я склонилась, чтобы запечатлеть на его губах метку подчинения, красный след от жидкой краски, который накрасила губы. Держа его обеими руками за волосы, я какое-то время смотрела в его лицо, затем склонилась, чтобы еще раз продемонстрировать, что я его хозяйка.
Мои губы мягко опустились на его. Вдруг он обхватил меня руками за талию, прижав к себе, и сам – САМ – коснулся моих губ своими. Впрочем, нет, не коснулся – впился в них, с силой и напором. Что он делает? Такого быть не должно! Это… это…
Я хотела отпрянуть от мужчины, но он меня не пустил, продолжая вжимать свои губы в мой рот. Его язык скользнул по моим губам и попытался их разжать. Я замолотила руками по его плечам, но он только прижал меня к себе еще крепче. Я укусила его, но и тогда он меня не отпустил – лишь отстранился, и, глядя в мои глаза, выдохнул мне в губы:
