Я вижу его впервые после нашего разговора в библиотеке, и мое сердце тут же подпрыгивает. Парень сидит на краю парты ко мне спиной, рядом с ним Лена – заправляет ему за ухо выбившуюся прядь.
Как романтично.
Заметив меня, девушка не спешит здороваться. Она расправляет плечи и подается вперед, чтобы пометить территорию: целует Бьорна в шею, рискуя нарваться на замечание вошедшего в кабинет следом за мной преподавателя.
- Привет. – Говорю я, проходя мимо них.
- Ах, Нея… - Теперь ей приходится меня заметить. – Привет! Как дела?
- Отлично.
Хельвин что-то бурчит себе под нос, выпрямляясь. Очевидно, тоже приветствует, но слишком уж как-то сдержанно.
Я прохожу дальше и занимаю место на последнем ряду.
Доставая ручки и тетрадь, осторожно оглядываю зал. Сары не видно, и это меня беспокоит. В аудиторию входит Лотта. Машет мне и занимает место рядом с подружками Лены.
Ну, что ж, ее вполне можно понять: как бы хорошо мы не общались, отсев от подруг, она потеряет благосклонность заводилы Сандберг, а это грозит придирками и, что хуже, унижениями, на вроде тех, которым я подверглась в раздевалке в первый день учебы.
Зато Микаэлю и дела нет до внутреннего устройства коллектива: едва войдя в кабинет, он радостно машет рукой и спешит в дальний конец зала.
От меня не укрывается и взгляд Хельвина: разговаривая со своей пассией, парень не забывает украдкой пялиться в мою сторону. Вряд ли, этот взгляд можно назвать симпатизирующим: он, скорее, колючий. Но факта интереса к моей личности не отменяет.
- Привет, Нея, - Микке наклоняется и целует меня в щеку.
Ух, ты.
Черт…
От неожиданности я краснею и втягиваю голову в плечи.
- Привет. – Шепчу я, потому что слово уже взял учитель.
В классе повисает тишина.
- Мне кажется, или ты избегаешь меня? – Сев рядом, подталкивает меня локтем Микке.
Еще один взгляд Хельвина, и я отвожу глаза в сторону.
- Избегаю?
- Ну да. Надеялся пересечься с тобой вчера, да и сегодня в течение дня, но все никак не получалось.
- И ты решил, что я прячусь от тебя? – Теперь я смотрю в его лицо.
Он такой милый в своей небрежности: из-под свитера криво торчит ворот рубашки, рукава закатаны до разной длины, а на сильных руках видны разводы от чернил. Наверное, опять писал на коже что-то.
- Я боялся этого. – Признается Микке.
- Да брось. – Улыбаюсь я.
Поворачиваюсь и поправляю ему воротник рубашки. Вот так, теперь красиво и аккуратно.
- Что? – Приходится мне спросить, когда я замечаю, что парень задержал дыхание.
- Ничего. – Наконец, выдыхает он.
Какое-то время мы внимательно слушаем преподавателя. Микке сидит, развалившись на стуле, и грызет кончик ручки. А потом он наклоняется ко мне и осторожно шепчет:
- Я хотел спросить кое-что.
- Валяй. – Отвлекаясь от разглядывания белобрысого затылка викинга, бормочу я.
- Тебя уже пригласил кто-нибудь на бал?
Умоляю-ю-ю!
И почему все так помешаны на этих танцах?
Что, вообще, такого в том, чтобы прийти туда одному?
Но вслух кокетливо отвечаю:
- Нет.
- А-а, ну, ладно. – Тянет Микке.
Теперь я поворачиваюсь и вопросительно смотрю на него:
- И все?
- А что еще? – Парень отодвигается и хитро сужает глаза.
- Ну, - теряюсь я, - зачем-то же ты это спрашивал, правильно?
Он пожимает плечами.
- Чтобы знать, идешь ты, или нет.
- Ясно. – Я отворачиваюсь.
Глупо, но мне становится обидно, ведь полминуты назад казалось, что этот парень собирается меня пригласить. Представляю, какой дурой я выглядела, когда на моем лице появилось разочарование.
- А ты хотела бы сходить? – Шепчет Микке, придвигаясь ближе.
Он почти кладет свой подбородок на мое плечо.
Мне хочется дернуться, но вместо этого я замираю. Возможно, парень просто издевается, шутит, и стоит дать ему еще один шанс.
- Не знаю. – Говорю я.
Уже без кокетства. Я, и правда, не знаю, хочу ли туда идти.
- А я не хожу на подобные мероприятия. – Вдруг сообщает Микке. – Но…
- Что «но»? – Глядя на преподавателя, спрашиваю я.
Теперь он придвигается еще ближе, и мне приходится съежиться, чтобы спрятать под ворот водолазки щедро облитую тональным кремом шею.
- Если хорошенькая новенькая хочет пойти на танцы, то ради нее я готов нарушить свое правило, гласящее «не посещать идиотские школьные балы».
- Вот это жертва. – Шепчу я. – Да ты переступаешь через себя. И ради чего? Неужели, эта новенькая настолько хороша?
Он беззвучно смеется.
- В комплиментах я настолько же изящен, насколько грациозным может быть слон в посудной лавке.
- Да уж, ты весьма преуспел в этом.
- И в приглашениях на бал тоже.
- Соглашусь.
- Нея?
- А? – Выдыхаю я.
- Так ты пойдешь со мной?
- Так это было приглашение? – Я поворачиваюсь, чтобы смерить его делано-недовольным взглядом.
Микке расплывается в счастливой улыбке.
- Разумеется, - кивает он.
- Весьма неуклюже было исполнено.
- Так это «да»? – Парень играет бровями.
Перед его обаянием невозможно устоять.
- Это «возможно». – Ухмыляюсь я.
И в этот момент в аудиторию входит Сара.
Она не издает ни одного лишнего звука, чтобы не отвлекать учителя. Осторожно проходит между рядов и занимает свободное место за третьей партой. Все как обычно: в темных волосах беспорядок, клетчатая юбка заметно помята, на колготках расползается стрелка, но что-то в ее облике неуловимо изменилось. Это походка. В ней нет прежней уверенности, нет вызова обществу.
Вообще, во всем внешнем виде Сары теперь чувствуется какой-то зажим. И только яркий шелковый шарфик в цветочек по-прежнему напоминает о свободе ее духа и привычке идти против правил.
Мне хочется окликнуть ее, но я сдерживаюсь.
Не нужно привлекать лишнего внимания и не стоит нарываться на предупреждение учителя. Я жду, когда девушка обернется, чтобы поприветствовать ее, но Сара на удивление сосредоточена – смотрит в одну точку перед собой и не шелохнется.
