Я складываю пиджак Бьорна пополам и засовываю в сумку.
«Черт подери! Кулон!»
Выуживаю из кармана юбки разорванную цепочку с подвеской и убираю в ящик стола. Нужно будет как-то починить.
- Как вчера все прошло? – Застает меня врасплох голос тети, когда я выхожу из комнаты, чтобы направиться в ванную.
- Вчера? – Теряюсь я, но тут же беру себя в руки. – Все отлично!
Прохожу мимо нее.
- Ты повеселилась? – Стараясь скрыть беспокойство, Ингрид улыбается, но напряженный лоб ее выдает.
- Вполне! – Я отвожу взгляд и тороплюсь скрыться в ванной. – Местами было даже скучно!
Закрываю дверь.
Включая воду, я так и вижу, как она стоит за дверью и вслушивается в каждый звук.
Оказавшись в школе, я наклоняюсь плечом на колонну в холле. Нервно перебираю пальцами волосы, одергиваю юбку. Пиджак – отличный повод встретиться с Бьорном и переговорить насчет Эллы, но я все равно не нахожу себе места от волнения.
И вообще – мы же теперь друзья, да? Нет ничего такого в том, чтобы подойти к нему в школе. К тому же, он вчера довольно холодно высказывался насчет своих отношений с Леной. Возможно, он планирует с ней расстаться?
Мое сердце взволнованно замирает от этой мысли.
А затем останавливается – потому что я вижу, как Бьорн Хельвин входит в помещение гимназии. Его походка легка, волосы убраны в низкий свободный хвост и подпрыгивают на каждом шаге, а на лице – привычная самоуверенная ухмылка.
Он поправляет ремень сумки на плече и приветственно взмахивает рукой одноклассникам. Все то, что казалось мне подчеркнуто развязным и показушным в его образе, теперь кажется привычным и каким-то даже родным.
Этот парень знает, что он неотразим, и знает, что все остальные тоже в курсе, поэтому с удовольствием пользуется плодами своей популярности.
Бьорн Хельвин крут, неприступен, и все вокруг привыкли к его жестким ухмылкам и грубым шуткам. Мне же довелось вчера лицезреть другую его сторону, и вряд ли я захочу, чтобы об этой его стороне узнал кто-то еще. Возможно, я бы желала, чтобы все его настоящие искренние улыбки теперь были только для меня.
Я делаю шаг, чтобы выйти из-за колонны, и взволнованно отбрасываю волосы –сейчас он меня заметит. И он замечает. Но прежде, чем успевает отреагировать, на его шею с разбега прыгает Лена Сандберг.
Мы с ним едва успеваем встретиться взглядами, как она обвивает его шею руками и впивается в его губы требовательным поцелуем.
Я вижу, как зрачки Бьорна расширяются, а затем он переводит взгляд с меня на нее. Он целует ее в ответ и нежно обнимает за талию.
Мне. Так. Неловко.
Я не знаю, что делать, чтобы не выглядеть еще большей дурой. Замираю на месте, а затем резко разворачиваюсь – будто и не собиралась к нему подходить. Мне хочется убежать отсюда поскорее, чтобы протолкнуть в горло неизвестно откуда нахлынувшую обиду.
Откуда эти чувства? Разве он мне что-то обещал? Я ведь сразу знала, что у него есть девушка. О чем я думала вообще?!
Я кусаю губу так сильно, что чувствую привкус крови на языке. Делаю шаг, и тут передо мной вырастает Сара.
- У него ужасный вкус на девушек, правда? – Говорит она, складывая руки на груди.
Я киваю, но не могу произнести ни слова. У меня даже не получается сглотнуть – в пересохшей гортани першит до боли. Девушка неотрывно следит за влюбленной парочкой, а я не хочу оборачиваться. Знаю, что если сделаю это, то вид их слюнявых нежностей разорвет мое сердце на куски.
30
- Пошли. – Я хватаю Сару за запястье и тащу к двери.
- Эй, куда? – Запинается она.
Мы движемся против потока студентов: они торопятся к началу урока, а я тяну Сару прочь из здания гимназии.
- Да что с тобой? Ты из-за этого…
Но ее слова тонут в шуме голосов.
- Нея! – Возмущенно стонет подруга.
Она ударяется о плечо одного из учеников и орет вдогонку:
- Осторожнее, козел!
Хотя сама же и виновата. Точнее – я, потому что потащила ее за собой против направления движения толпы.
Мы спускаемся по ступеням во двор, и я тяну ее за угол – туда, где обычно собираются парни, чтобы покурить в тени каменной арки перед уроками.
- Сейчас уже звонок прозвенит! – Сара вырывает руку. – Ну, ты чего? Я на прошлой неделе и так пару раз прогуливала. Если кляча
Экман узнает - мне конец!
Я наваливаюсь на холодную стену спиной и вижу, как мимо, повесив нос, бредет Александр Экман. Брошенная девушкой фраза заставляет его остановиться.
- Сара, ты в конец уже охренела. – Почти безразлично кидает он ей в спину.
Подруга морщится: она не ожидала, что сыночек директрисы ее услышит. Она оборачивается и разводит руками.
- Привет, Ксандр, не хотела обидеть твою мамашу!
- Пошла ты. – Отзывается парень безэмоционально и решает продолжить путь.
Похоже, он настолько подавлен гибелью Стины, что не готов препираться сейчас с тем, кто злословит о его мамочке.
- Прости, мэн! – Издевательски голосит она ему вслед.
Поворачивается ко мне и корчит рожу: неловко вышло.
Я киваю и отклеиваюсь от стены. Подхожу к кучке девятиклассников, прильнувших к каменному выступу.
- Пацаны, есть сигарета?
Те сначала шугаются меня, затем, оглядевшись по сторонам, решаются поделиться отравой. Один из них - тот, что выглядит постарше, протягивает пачку, из которой я вынимаю сигарету, и помогает прикурить.
Я делаю это неуклюже: наклоняюсь, поджигаю, затягиваюсь и задерживаю дыхание, чтобы не закашляться прямо перед мальчишками.
- Спасибо. – Выдыхаю.
На глаза пробиваются слезы.
Пусть все думают, что это от дыма – ведь так и есть: в горле горит, а в легких щиплет. Хоть на пару секунд, но эта боль помогает заглушить боль внутреннюю – ту, что душит меня изнутри.
Я подхожу к Саре и снова наклоняюсь на стену. Закашливаюсь. Перед глазами все еще стоит картина целующейся парочки. Я вижу, как сильные руки Бьорна сжимаются на тонкой талии Лены, и зажмуриваюсь. Зачем ему мои неловкие поцелуи, когда есть эти – жадные и умелые?
- Ты первый раз, что ли? – Глухо интересуется подруга.
- Что? – Я открываю глаза.
Ее изображение дрожит в табачном дыме, а затем принимает четкие очертания.
- Куришь? – Хмыкает она.
- А, ты про это. – Я разглядываю сигарету, зажатую меж пальцев. – Когда-то же надо начинать?
Усмехаюсь.
