Мое сердце сжалось от недоброго предчувствия, в висках болью забилась страшная мысль: «Что делать?».
– Нет уверенности, что платил, – задумчиво произнес мистер Илнер. – Сдается мне, этим занималась девица Энсан.
– Почему вы так решили? – взволнованно спросила я.
Мистер Илнер поразмыслил, и сказал:
– А вы, мисс Ваерти, сколько времени потратили с доктором Эньо, чтобы мальца того из стазиса невредимым вытащить?
Долго, более трех часов, но я не понимала, к чему тут это. И мистер Илнер любезно объяснил:
– Если дети – товар, то держать товар следовало в нормальном состоянии, но как сказал лорд Бастуа, дети находились в стазисе и провели там столько времени, что перевозить их было опасно, а потому реанимировать пришлось на месте.
И подводя итог, мистер Илнер заключил:
– Полагаю, за детей рассчитывалась леди Энсан, которая Лаура.
– Она же пыталась убить, а после и убила миссис Томпсон! – воскликнула миссис Макстон.
– Леди, похоже, организовала неплохое деловое предприятие, – недобро усмехнулся мистер Оннер.
Я нервно отхлебнула еще глоток чаю… руки дрожали. И едва ли я могла списать это на последствия переутомления, скорее это был страх. И ужас. И понимание того, что:
– Лаура Энсан превосходный целитель, – эти слова дались мне не просто.
Но это было закономерным и логичным выводом из всего случившегося.
– Вы правы, мистер Илнер, – я вернула чашку на стол, и убрала от нее руки, отстраненно наблюдая за собственными дрожащими пальцами, – мы с доктором Эньо потратили несколько часов на выведение ребенка из долговременного стазиса, и нам обоим это далось непросто. Однако это нам – я не могу не отметить того факта, что леди Беллатрикс не торопилась вывезти ребенка, а значит поставка детей, проведших столь длительное время в столь небезопасном состоянии не являлась чем-то из ряда вон выходящим. Учитывая, что леди Лаура не могла прибегнуть к помощи врачей…
На этом я запнулась.
Внезапно, вдруг, совершенно неожиданно в сознании промелькнула какая-то мысль, крайне важная, но она неуловимо ускользала от меня.
Мне нужно было что-то. Что-то прямо сейчас. Что-то, что позволило бы ухватиться за нее, что-то…
– Мисс Ваерти, блокнот? – предложила Бетси.
Я кивнула, едва дыша.
По счастью, все книги и бумаги из разрушенного кабинета профессора Стентона снесли в стенной шкаф на первом этаже, а потому горничная вернулась очень быстро. Миссис Макстон отодвинула чай, Бетси водрузила на стол передо мной лист бумаги, а мистер Уоллан поделился собственной перьевой ручкой, которую очень ценил, и я едва ли могла представить себе ситуацию, в которой он передал бы кому-либо эту раритетную вещь, но именно ее дворецкий вручил мне.
И дрожащей рукой, я вывела на листке следующее.
«Абсолютно точно, я знаю, что:
1. Невозможно единолично безвредно ликвидировать долговременный стазис».
Мои домочадцы пристально следили за выводимыми на бумаге словами, но едва я поставила точку, мистер Оннер заметил:
– Мисс Ваерти, если герцог Карио брал обеих дочерей на охоту, вероятнее всего кто-то из них троих был целителем, а возможно и все трое. Так что я склонен выразить согласие по поводу вашего предположения, что леди Лаура Энсан является превосходным целителем.
Не став ничего отвечать, я лишь указала кончиком перьевой ручки, на написанные мной слова: «Невозможно единолично безвредно ликвидировать долговременный стазис».
– Это аксиома, – прошептала, с трудом выговорив.
Все та же мысль, все так же ускользала от меня, хотя ответ… ответ я, боюсь, уже знала.
Однако не в силах озвучить то, в чем уверенности не было, продолжила писать:
«2. Принимая роды, доктор способен определить расовую принадлежность младенца».
– Точно-точно! – воскликнула миссис Макстон. – Именно так и сказал доктор Эньо, вы помните?
Я помнила несколько иное, о чем и сочла своим долгом напомнить:
– Доктор Эньо говорил не о расе, речь шла об ауре. Но в одном вы, несомненно, правы – доктора не только знают пол, расу, ауру в случае наличия магического дара, но также, чаще всего, и ведут записи, как минимум сохраняя своеобразные статистические данные для себя.
И тут мистер Уоллан задумчиво сказал:
– Мисс Ваерти, а помните, покойный мистер Толлок, архивариус, обмолвился, что помимо трех свах, архивами так же часто пользуются доктора Вестернадана?
Я… припомнила.
Глава 12
– Хм, – мистер Илнер побарабанил пальцами по столу. – Лорд старший следователь Бастуа обмолвился о штатных врачах… Как он там сказал? Что-то вроде «мы предоставили доктору лучших штатных специалистов»?
И… сошлось.
«3. Целитель» – написала я.
– Круг поиска сузился существенно, – заключил прочитавший, как и все мою последнюю запись мистер Оннер.
И я согласно кивнула.
Окинув взглядом записи, подвела итог:
– Тот, кто близок к полиции и правящим верхам, тот кто имел доступ к статистике рождаемости, тот кому вероятно доверял почивший архивариус мистер Толлок, тот, кому, вероятно, доверяли полицейские, ведь от того, кто лечит, ничего плохого не ждешь. И это замечание, заставило содрогнуться уже меня.
Целитель!
Целитель-дракон! Работник полиции!
– О, Господи, как же я не хочу ехать обратно! – простонала, закрывая лицо ладонями.
Не хочу, но надо.
Нужно предупредить того же Давернетти! Необходимо. Если носителем Зверя является штатный полицейский целитель, то для нападения сейчас самое лучшее время. Хуже того – в момент, когда полицейское управление считает потери, Зверь может добраться до заключенной в стенах тюрьмы Лауры Энсан!
– О, Боже! – повторный стон выдался куда отчаяннее, чем первый.
Дальнейшее было проделано на огромной скорости.
Я вскочила, выбежала из кухни, без стука ворвалась в место расселения полицейских и объявила профессору Наруа: «Защита дома на вас!».
После чего, стремительно промчалась к прихожей, кое-как накинула на себя плащ, запоздало вспомнив, что я уже даже не в туфлях, а в тапочках, коие надела после теплой ванной, но к дьяволу, мне нужно было спешить.
Заклинание снятия «Murum» с входной двери довело почти до обморока, но едва я справилась и распахнула дверь, то так и замерла, тяжело дыша и потрясенно глядя на лорда Давернетти! Давернетти, который, накрыв мой порог заклинанием изолирующим его от снега и порывов ветра начавшейся метели, педантично выкладывал на моем пороге туфли, сапожки и даже тапочки на меху, доставая все из обувной коробки, судя по золоченному вензелю на ней, крайне дорогого обувного магазина.
