— Да-да, уже почти.
Потоптавшись на пороге и осознав, что поглощенные разрушением чужих коварных замыслов дамы не замечают меня вовсе, я вежливо произнесла:
— Добрый день, миссис Эньо.
— О, мисс Ваерти, — воскликнула та, не поднимая головы и продолжая кромсать вышивку, — надеюсь вы в тапочках?
— Вы напрасно покинули ванну, моя дорогая, — тоже не поднимая головы и заряжая уже шестую иглу серебряной нитью, произнесла миссис Макстон. — Полежите, отдохните, согрейтесь.
— О, — миссис Эньо подняла голову и впервые посмотрела на меня, — а может мне позвать мистера Эньо? Что-то вы бледны, моя дорогая. Снова простудились?
Я лишь улыбнулась, вовсе не собираясь разбивать в прах ее искреннюю веру в то, что трансформация лорда Гордана привела не к легкой простуде, а к жесточайшему воспалению легких, и поспешила успокоить:
— Со мной все в полном порядке.
По правде говоря, о случившейся пневмонии не знала даже миссис Макстон, иначе никто бы попросту не позволил мне подняться с постели. К счастью, в ту злополучную ночь доктор Эньо успел восстановить свой магический резерв и поутру спешно излечил меня до того, как инфекция распространилась. Однако, для меня до сих пор оставалось крайне неприятным осознание, что мой организм настолько слаб. Слишком много времени я провела с драконами, и несколько позабыла о человеческих крайне ограниченных возможностях.
Стук во входную дверь, и едва мистер Уоллан открыл гостям, которые явились на три четверти часа ранее оговоренного времени, мы с миссис Макстон лишь взволнованно переглянулись. Но тут внизу послышалось:
— Леди Давернетти, лорд Давернетти, проходите в гостиную, я уведомлю мисс Ваерти о ваше приходе.
Это были совершенно не те гости, которых мы ожидали!
— О, что вы, не стоит, — тут же прозвенел голосок леди Давернетти. — Моему сыну можно подать чай, и даже виски, а я обойдусь без представления и прекрасно знаю дорогу.
И не обращая внимания на попытавшегося возразить мистера Уоллана, судя по перестуку каблуков на традиционных туфельках, леди поспешила к нам. И странное дело — ранее миссис Макстон непременно вышла бы навстречу незваной гостье, преградив путь. Ранее, но не сейчас. Не в тот момент, когда моя миссис Макстон была в ярости.
Дверь в мою спальню распахнулась, являя нашим взорам саму леди Давернетти в забавном кружевном, но выполненном из белоснежной шерсти чепце, и ее горничную, массивную крупную женщину, без труда удерживающую воистину гору коробок всех размеров и форм.
— Дорогая мисс Ваерти! — радостно воскликнула леди Давернетти при виде меня.
Не успела я ответить, как поднявшись с софы, на которой в данный момент миссис Эньо кромсала васильковое платье, моя экономка не скрывая ни раздражения, ни злости, несколько даже угрожающе произнесла:
— Леди Давернетти!
Сухонькая чрезмерно подвижная драконица тут же перевела небесно-голубой невиннейший взор на мою домоправительницу, и пропела:
— О, миссис Макстон, и вы здесь?!
Судя по прозвучавшему в голосе удивлению, миссис Макстон тут находиться определенно не должна была. А где же должна была?
И тут внизу снова постучали в дверь, а едва мистер Уоллан открыл ее, раздалось:
— Посылка для миссис Макстон.
В любом ином случае почтенная экономка поспешила бы вниз, но в данный момент столь наглая подковерная игра привела к ожидаемому взрыву.
— Треклятые драконы! — взорвалась негодованием миссис Макстон.
— Наглые люди! — не осталась в долгу леди Давернетти.
— Да как вы смеете? — возмутилась миссис Макстон.
— Как я смею? — еще громче возмутилась леди Давернетти. — Посылка вовсе не от меня и моего Кристианчика, моя дорогая, это подарок от вашего наглого мистера Нарелла, вот с ним и разбирайтесь!
Миссис Макстон открыла было рот, тут же его захлопнула, покрылась пятнами от негодования, и обратилась с просьбой:
— Миссис Эньо, я могу доверять только вам.
— Глаз не спущу с нашей драгоценной мисс Ваерти, — заверила суровая супруга доктора.
И покопавшись, извлекла из ридикюля… сковороду.
— Вы нравитесь мне все больше, — сделала громкое заявление миссис Макстон, после стремительно покинула мою спальню, вынудив сильно посторониться и горничную, и леди.
К сожалению, она не уловила коварной усмешки, от которой не сдержалась леди Давернетти, самолично захлопнув дверь за экономкой. И вот после этого драконесса занялась мной.
— Мисс Ваерти, как вы себя чувствуете? — произнесла она, делая мягкий плавный шаг в мою сторону.
В то время как ее горничная деловито пройдя в гардеробную, принялась, судя по шуму и шелесту упаковочной бумаги, извлекать вещи из коробок.
— Это Лиззи, ваша личная горничная, — проследив за моим взглядом тут же поспешила сообщить леди Давернетти. — Моя дорогая, простите за вмешательство, но юной леди необходима личная горничная, и мне до сих пор невдомек от чего эта столь трепетно вами обожаемая миссис Макстон дот сих пор не позаботилась о вас. Это возмутительно.
Сдержавшись, спокойно заметила:
— Боюсь, в плане вещей, которые могут быть восприняты как "возмутительность" я скорее буду на стороне миссис Макстон, особенно в данный момент.
И леди Давернетти поняла, что так просто манипулировать мной как перед балом у Арнелов уже не выйдет.
— Мисс Ваерти, — она стянула перчатки, нервно скомкала их, затем взглянула мне в глаза и произнесла решительно, — боюсь, вы несколько недооцениваете моего сына, и, я полагаю, пришло время обсудить ваше несправедливое отношение к нему.
О, мой взгляд на леди Давернетти, боюсь, был непередаваемым. Что еще я могла испытывать по отношению к лорду Давернетти, помимо гнева, злости, негодования и вполне обоснованного раздражения? Увы, но помимо всего этого я, к своему огромному сожалению, испытывала еще и безумное сочувствие.
Подсушив волосы магией, я захватила гребень со столика у зеркала и предупредила миссис Эньо:
— Мы оставим вас на несколько минут.
— Но миссис Макстон!.. — начала было супруга доктора.
— Прошу вас, всего несколько минут, — попросила я.
И не дожидаясь ответа, направилась к двери.
Крайне заинтригованная леди Давернетти последовала за мной вначале прочь из моей комнаты, затем, по коридору влево к чайной гостиной, находящейся на втором этаже, и все еще пребывающей без окон — я сняла заклинание "Murum" лишь с некоторых комнат, закономерно опасаясь… и мне было кого опасаться.
— Illiumena! — произнесла, освещая помещение.
И едва леди Давернетти вошла, я закрыла дверь, после прошла к уютному дивану у глухой стены, где ранее было окно, и, указав гостье на место рядом, медленно села. Леди Давернетти устроилась рядом, всем своим видом выражая готовность внимать любому моему слову, но я обошлась практически без слов, спросив прямо:
