Иногда она украдкой бросала взгляд на красивый профиль мужчины, думая о том, что не зря согласилась на прогулку, и, если Клиффорд вдруг при прощании потянется за поцелуем, то она, скорее всего, ответит на него.
– А давай я покажу тебе ночную жизнь города? – Клифф неожиданно повернулся в сторону Эльзы, чуть не смяв маленький букет при столкновении. – В центре есть шикарный ресторан с живыми музыкантами и танцами.
– А давай, – доверчиво улыбнулась девушка. – Только пить я не буду, мне завтра рано утром на работу.
– Замётано, если только по одному бокалу безалкогольного коктейля!
Молодые люди, смеясь, направились в сторону дороги, быстро поймали феемобиль-такси и через пятнадцать минут были возле шикарного ресторана, над дверями которого красовалась вывеска «Три гоблина».
Высокий широкоплечий швейцар, одетый не по погоде в ливрею, подобострастно поклонился и распахнул дверь.
Увлекательный вечер продалжался. Оказалось, что у Клиффорда был собственный столик в вип-ложе, так как это заведение наполовину принадлежало его клану.
Следующие полчаса Эльза, широко распахнув глаза, смотрела на сцену, на которой шло представление.
Девушка и молодой человек разыгрывали мини-спектакль, в лицах. И не просто в лицах, а каждый раз меняли внешность и даже телосложение. И что больше всего удивило землянку, это то, что они могли принимать личину другого существа. За пять минут молодые люди побывали и лисицами, и волками, и даже феями.
– А это кто такие? – благоговейно захлопала в ладоши Эль по окончанию представления.
– Метаморфы, я рад, что тебе тут нравится.
– Это всё так необычно, столько впечатлений за один вечер, красивая набережная, усеянная сотнями магических огней. Прекрасная прогулка, милая беседа. А сейчас ещё и представление. Спасибо, Клиффорд, что отвлёк меня от работы.
– А теперь танцы! – молодой человек увлёк девушку вниз на танцпол.
Сидевшие за столиком гости провожали пару заинтересованным взглядом.
*****
Михаил уже в сотый раз посмотрел на настенные часы, зачем-то поправил идеально стоящую тарелку, открыл-закрыл холодильник. И, вздохнув, сел обратно на стул.
– Что так долго можно делать на работе? Сегодня не было никаких форс-мажоров. Смена закончилась рано, все клиенты были довольны. Ужин остыл, а она всё бумажки перебирает.
Разозлённый хозяин дома встал, поправил строгий костюм, одетый им по совету Марфы, и уверенным шагом направился к двери.
– Темно, пойду встречу её, а то ещё испугается идти одна! – непонятно кому сообщил мужчина, берясь за ручку двери.
– Сходи, сходи! – Томас свесил лапу со шкафа.
Второй раз, подёргав закрытую дверь и посмотрев на тёмные окна кафе, оборотень удивлённо спросил в пустоту:
– Это как понимать, где её носит? Неужели ушла на свидание с тем, кто принёс тот веник? – пнул он ни в чём неповинный вазон и направился в сторону дома.
Злость кипела в медведе и требовала выхода.
– Значит, её там и накормят! – мужчина смахнул еду вместе с тарелками в ведро и услышал голоса за дверью.
– Эльза, это кто там шумит, может мне зайти и проверить, вдруг воры?
– Нет, не нужно, домовой расшумелся, что я поздно возвращаюсь, всё нормально, иди. И спасибо за прекрасный вечер, Клиффорд.
Девушка открыла дверь, зашла внутрь, и, не давая молодому человеку заглянуть в комнату, захлопнула дверь прямо перед носом оборотня и только потом вспомнила, что хотела подарить себе и ему на прощание нежный поцелуй.
Горько вздохнув, осмотрелась. Дом спал.
– Может, мне послышался шум? – она тихонько разулась и на цыпочках, чтобы не разбудить медведя, поднялась наверх.
Глава 18. Эльза
Тёплый южный ветерок играл тонкими шторами. Яркая луна освещала небольшую спальню.
Она проскользнула бесшумно в комнату и тихонько прошла к большой кровати. Может, ночная гостья и не знала, что у оборотней очень чуткий сон.
Но медведь проснулся сразу, как только отворилась дверь и лёгкий ветерок коснулся его лица. Приоткрыл глаза и замер в ожидании того, что будет дальше.
– Миш, а Миш, ты спишь? – девушка залюбовалось идеальным нагим телом, освещённым лишь лунным светом. Простыня комком валялась в его ногах.
Михаил почти никогда не укрывался, и лишь в редких случаях накидывал на себя простыню, когда зимой спал с открытым окном.
– Какой ты красивый, сильный и наверняка очень добрый, хоть и пытаешься казаться колючим ёжиком, – девушка присела на край постели, протянула руку и провела ею по каменной груди.
По телу мужчины прошла дрожь желания. Как давно он не ощущал женского тепла, как давно его руки не дотрагивались до шелковистой кожи, не вдыхали её аромат, не чувствовали тяжести налитых грудей в руках. Как давно его губы не целовали бархатные девичьи уста. Как давно он так явно не хотел женщины, до боли в чреслах, до чёрных мушек в глазах, до вкуса железа на языке.
Тихий стон сорвался с губ оборотня, который тут же был перехвачен тёплыми девичьими губами.
– Эльза, – простонал мужчина и его руки потянулись к той, которая не давала покоя последние дни.
– Тс-с-с, – маленький пальчик лёг на губы оборотня, заставив того замолчать. – Не нужно слов, пусть эта ночь будет только наша, жаркая, страстная, и только наша...
Соблазнительница скинула тонкий халат и скользнула в тёплые объятия Михаила.
Мужские руки, наконец, добрались до желанного тела. Ладони заскользили вдоль длиной шеи, вниз к груди, пальцы, чуть притрагиваясь, погладили розовые соски, которые тут же отреагировали на ласку, затвердев.
Девушка перекинула ногу и без тени смущения села на живот Михаила. Слегка выгнула спину, провела ладонями по рукам мужчины, лежащим на её груди, а затем, приоткрыв губы, наклонила голову, ловя дыхание и губы оборотня.
Головокружительные страстные требовательные поцелуи сменялись нежными касаниями и, словно набирая сил, вновь становились безудержно страстными. Языки сплетались, выталкивая друг друга, дотрагиваясь до зубов, и вновь стремились к встрече.
Эльза оторвалась от сладких губ, посмотрела в тёмно-зелёные глаза и осыпала мужественное лицо еле уловимыми поцелуями.
Улыбнулась и произнесла:
– Не шевелись, сегодня я к тебе сама пришла, а значит, я и доставляю удовольствие.
Всё естество кричало: возьми её, ты прямо сейчас должен быть внутри истекающего влагой лона. Но Михаил улыбнулся и замер, боясь спугнуть своё счастье. Если ей хочется, пусть будет первой в эротических ласках. А как наиграется, тогда!... Мысли Михаила улетучились, как дым, уступив место всепоглощающему желанию.
