Я кивнула и дёрнула за дверцу первой клетки, ничего не вышло. Слёзы вновь наполнили глаза.
– Палец протяни, заключим договор на крови, что отслужим тебе верой и правдой один день, – прошипел второй. – Придётся остатки магии у тебя забрать.
Чтобы не сгинуть просто так, нужно довести дело до конца. Хотя бы сердце уничтожу, когда они ещё одного крикуна найдут. Возможно, те совсем вымерли, раз за этим так гонялись.
– Согласна на договор. Хоть день, да побуду хозяйкой големов.
– Мы, Шимит и Мишут, заключаем договор с эльфийкой на сутки. Клянёмся служить верой и правдой, – и оба впились острыми огненными зубами в мои указательные пальцы. Но боли я не почувствовала, остальное тело болело так, что это был просто укус комара.
Неожиданно мне полегчало. Может, големы лечить умеют?
– Боль чуть отступится минут на двадцать, пока идёт привязка, а потом вернётся, – с сожалением произнёс Мишут.
Клетки на глазах рассыпались.
– Как ни уговаривала нас злая Морена служить ей, ничего у этой ненормальной не вышло. Пусть нас и поймал сильный маг огня ужасной ловушкой, посадил в клетки и продал, словно вещь, но мы свободные големы.
– И такие красивые, – прошептала я: два огненных силача распрямили плечи.
– Сильнее нас только природный вулкан, – Мишут и Шимит по-своему поняли мой комплимент. – А теперь показывайте, где растёт нужное дерево.
Огненные мужчины помахали руками, покрутили шеей, разминаясь, и двинулись в путь за Гоником.
– Я, наверно, тут вас подожду, друзья мои, – тихо произнесла вслед удаляющимся огненным големам. – Мои, пусть и на сутки, – гордость за себя распирала, жаль, что никому не похвастаться. – Наверно, Айрис никогда не увижу. Как она там, лучше ли ей?
Лиси гладила меня по шее, сидя на плече.
– Держи водички, – Вальтер подставил ладошки с прохладной водой к моим губам. Я послушно выпила подношение.
Через время боль вернулась. Больше всего ныли ноги, которым досталось от чужой огненной магии и котла с варевом. Сейчас, после заключения договора, я могу трогать големов, никаких ожогов не будет.
Постанывая, я тихонько загнула штанину, краснота переходила в волдыри. Главное – их не трогать.
Удар, ещё удар, потянуло жжёным деревом. Работают големы, молодцы. Присев возле ближайшего пня, стала ждать магических работников обратно.
Сначала показался толстый ствол. Чуть опустив глаза, улыбнулась: у ствола выросли четыре огненных ноги. Просто с земли мне было не видно голов големов, что тащили это чёрное чудовище.
– Так, сейчас внутри ствола выжигаем дупло, складываем туда сердце, травы и всё это поджигаем, – командовал Гоник.
Големы без разговоров выжгли дупло. Это сколько же в них силищи, что они вот просто так, в магическом дереве дупло выжигают?
Постанывая, я поднялась, открыла коробочку и аккуратно положила сердце на дерево, вслед полетели травы.
Всё те же Мишут и Шимит подожги сердце, дерево весело затрещало, големы не переставали поддерживать огонь. Вот и сердце с травами занялось. Травы перебивали аромат вонючего сердца. Но полностью запах скрыть не смогли.
– Отойду подальше, ужасный запах, – рукой прикрыла и нос, и рот.
Тихонько проковыляв, села на развалины дома. Сейчас бы лекаря или обезболивающее. Ноги били в набат, требуя от мозга помощи.
– Лиси, не знаешь, в этом лесу можно найти обезболивающие травы?
Лисичка, глядя на меня, заплакала.
– Ты слабеешь, мне неоткуда взять магию, чтобы подлечить тебя, милая Мэри. Прости меня, но в этом лесу давно ничего хорошего не растёт.
– Ну, ты чего, милая, не расстраивайся, всё будет хорошо, – я погладила лисичку между ушей.
– Всё, сгорело, хозяйка, сама пепел развеешь или нам доверишь? – шипел Мишут, вращая глазами головешками.
Не в силах говорить, махнула големам рукой, давая добро. Пусть веют кого хотят, куда хотят. Глаза закрывались.
– Да вот она! Злодейка, что покусилась на её величество, – какой же всё же противный голос у Стоуна. Ну почему невесты его не заклевали, будь он неладный?
И как нашли? Быстрые. Метка! Я же совсем забыла, что Валентайн навесил на меня метку.
Мой взгляд сфокусировался, через портал вышли десять магиков во главе с милым генералом.
– Валентайн, – прошептали мои губы.
– Стройся! Маги, готовься… – закричал разозлённый Вал, увидев, что возле меня стоят огненные големы.
– Не нужно, Валентайн, – говорила я тихо, но его высочество меня услышал. – Мои големы не причинят вам вреда. Я сдаюсь. Уходите, пока не позову, – посмотрела я на Мишута и Шимита.
Они поклонились и, превратившись в маленькие угольки, улетели ввысь, но через мгновение я почувствовала шевеление в карманах пиджака. Мысленно улыбнулась, не покинули меня магические существа.
– Мэрилинн, как ты могла напасть на императрицу? – Валентайн подошёл ближе, морщинка на лбу расправилась, злость из глаз исчезла. – Даже я не смогу заступиться и выбить для тебя заключение. За императрицу тебе грозит смертная казнь.
– Наклонись, выполни мою последнюю просьбу, Валентайн Макдэниэл Бриг.
– Открыть портал, девушка ранена, лекаря, срочно! – взгляд генерала упал на мои повреждённые ноги.
Он попытался поднять меня на руки, но я, собрав последние силы, одной рукой схватила его за руку, не давая поднять меня, а другой с силой притянула к себе за ворот пиджака.
– Слушай сюда, пока могу говорить!
Он удивился моей силе и настойчивости.
– Выслушаю, Мэри.
– Императрица хотела убить императора, а тебя опоить, ты можешь мне не верить, но на полу должны остаться доказательства злого умысла.
– На каком полу? Императрицу нашли в её покоях, там всё чисто.
Я застонала, этот бой проигран.
– В тайной комнате она варила зелье.
– Если это всё, то идём, твои раны на ногах начали кровоточить. Как бы ни яд в них попал, – обеспокоился принц.
– Попал, скорее всего. Слушай, – моё дыхание касалась его щеки. – Свяжись с духом замка, он всё тебе расскажет, если захочет. А если не захочет, то останови своего отца и императора эльфов, они хотят воскресить твою невесту, для этого и нужно было сердце крикуна.
Валентайн дёрнулся, словно от пощёчины.
– Ты бредишь, женщина, – в голосе появился металл. И больше не слушая меня, встал.
– Не нужно призывать из того мира ту, которая ещё жива, послушай своё сердце, любимый Валентайн, – это последние слова, что успели произнести мои губы, сознание решило покинуть ослабленное тело.
