Хорошо, в ванной висел один из моих ночных халатов, причем не из паучьего, а из обычного шелка. Гостить в Китае и не купить шелк — это как путешествовать по Австралии и не встретить ни одного кенгуру. Кажется, это единственная вещь из моего первоначального багажа, которую я смогла отвоевать у ключа.
Я нашла маникюрные ножницы, подрезала в нужном месте и варварски оторвала подол. Соорудила себе вполне сносный шарфик, даже завязала его не абы как, а красивым художественным узлом. Типа так и надо. Что-то подсказывало мне, что вид синяков на моей шее, расцветающих чем дальше, тем явственнее, может помешать мирному урегулированию.
Когда я вышла наконец из своего убежища, оба небожителя сидели на своих местах и вид имели слегка пристукнутый. И виноватый. Ладно Янью, который глаз на меня поднять не мог. Лис просто вскользь глянул на шарфик и закономерно ушел в угрызения себя самого. А мой домашний кит-убийца чего такой?
А!
Ну да.
— Пошептались? Как результаты?
Яоши странно прищурился и внезапно кинул в меня что-то маленькое и круглое. Я задавила в себе желание шарахнуться обратно за дверь и просто поймала… персик. Ну кто бы сомневался.
— Ешь. Быстро!
— Ты мне еще покомандуй. — Я с сомнением осмотрела фрукт, далеко не уверенная в своей способности проглотить хоть кусочек. Горло болело нешуточно, причем все сильнее и сильнее, — обезболивающее действие адреналина сходило на нет.
— Мне ты можешь приказать не командовать, да. А вот Янью — нет. Ну-ка, быстро, — он дотянулся и дернул друга детства за подол ханьфу, — быстро уговорил ее лечиться! И вообще, скорми ей все семь персиков! А то появится еще один какой-нить псих, и она сдохнет! Просто потому, что хрупкая смертная и не выдержала оплеухи!
Лис сначала вытаращился на этого наглеца, потом завиноватился по самые уши, которые стремительно покраснели, потом… потом вздохнул и сказал:
— Сам дурак. Ты не видишь, что госпоже больно… глотать?
— А кто ей это больно сделал? — тут же забурчал Яоши. Причем прямо на друга он все еще не смотрел, старательно отводил взгляд.
— Я. Очень испугался… и волновался. Потому что некоторые, — в голосе лиса прорезались зловредно-укоризненные нотки, — скотины! Столько лет… даже не удосужились… это меня не оправдывает, конечно, но…
И он тоже поспешно отвернулся.
Ага, орать от ярости запал уже прошел. Стремление развернуться и гордо удалиться я ему тоже обломала. Теперь ему просто обидно и больно.
— Укусит, и болеть перестанет! Это же божественный персик. Что за поведение дурного малька! — Ворчание Яоши становилось все тише и тише, но при этом не утратило упрямых ноток. На лиса он по-прежнему не смотрел и вообще ковырял отросшими когтями кровать. Угу. Дыра в матрасе нам уже обеспечена.
Янью развернулся, посмотрел на моего крапчатого кита как на идиота, потом встал, забрал у меня персик, сходил на кухню и вернулся с… блендером. На ручном приводе.
— Давай сюда все персики. Госпоже нужен сок. Ты не умеешь ухаживать за сво… за женщинами. А туда же! Для себя он выбрал.
— Это я-то не умею? — тут же взвился ключ, швыряя персиками в лиса. — Она купается в уникальных шелках, ест деликатесы, которые даже император не всегда может себе позволить, умывается водой из небесных водопадов, занимается любимым и интересным делом и спит с принцем бездны! Да ты во всех трех мирах не найдешь женщины счастливее!
— Это ты сейчас мне внушаешь или госпоже? — ехидно поинтересовался Янью. Он уже смолол все персики и теперь как-то магически отфильтровывал мякоть над высоким стеклянным стаканом.
— Я констатирую факт, — фыркнул Яоши. И покосился на меня.
А я что, я ничего. Я зритель. Смотрю вот, чтобы артисты на сцене не передрались, и не лезу в пьесу. Потому что эта неуклюжая перебранка на самом деле не то, чем кажется. У каждого слова, кроме прямого смысла, еще десяток подтекстов, это даже мне видно, хотя я их и не понимаю. А этим двоим, которые вместе выросли… вот пусть и разговаривают. Хоть подтекстами, хоть рэп вприсядку друг другу читают. Главное, чтобы без скандала, без драки и без «я обиделся и ушел страдать еще на пару тысяч лет».
Сок я выпила, благо тяжко пошел только самый первый глоток, а дальше и впрямь как по волшебству стало легче. Причем не только горлу. Сошла на нет навалившаяся каменной плитой усталость, перестали болеть мышцы, в голове прояснилось.
— Значит, все эти годы ты прятался здесь, под самым носом? Но мы с матерью лично исследовали зоопарк в самом начале, — внезапно вскинулся Янью.
— Не все годы. Вначале я бороздил океан не особо разумной косаткой, — буркнул Яоши, не сводивший глаз с меня, пока я пила. Казалось, остановись я и отставь стакан в сторону — сок в меня вольют насильно. — Лучше скажи, какой лысой бездны ты сюда вломился, как обошел мои замки и с чего вдруг кинулся как ненормальный. В смысле, почему ты решил, что Тай Жень знает, где я, и что она работает на врагов.
Янью вздохнул, сунул руку куда-то в складки своих шелков и вынул нефритовую подвеску.
— Лежала на кровати. Думаешь, я мог ее не узнать?
— Вот у тебя мозги есть или нет, а?! Не спрятана, не закопана, не заляпана кровью, а просто оставлена на кровати! Да тут не надо быть богом интуиции, сразу понятно, что никто ее не прятал! — возмутился ключ.
Я с интересом смотрела, как он, высказывая все это, медленно-медленно, буквально по полшажочка, подбирается к столу, возле которого окопался лис. Тот, кстати, тоже заметил этот маневр и явно ждал… чего?
Ага.
Яоши подошел почти вплотную, присел на край стола. И «незаметно» дернул лиса за рукав.
— Так надо было, понимаешь?
— Нет. Но даю тебе шанс объяснить.
Глава 48
Яоши:
— Хм, если честно, не знаю, с чего начать, — слегка замялся я, собираясь с мыслями. И нет, я не искал отговорок. Просто за эти годы я уже и не помнил особо, отчего мои мозги встали в столь замысловатую позу из «Камасутры».
— Объясни, какой… бездны ты скрывался от на… от меня? — старательно спокойно сказал Янью, но кого он пытался обмануть? А то я не знаю, чего ему стоит это спокойствие и как на самом деле он хочет орать и дать в морду. Заслуженно… но держится. Ради меня. Приятно.
