— Р-р-р. — Райдзю махнул хвостом, исчезая в множестве искр. И на месте большого недовольного кота образовался большой недовольный мужик. Раскосый, как все уроженцы востока, но более монументальный и рубленый, чем китайцы.
— А почему именно богов хотелось съесть? — спросила я после краткого осмотра, старательно отгоняя от себя неуместное любопытство: а тюлень тоже так умеет? И в кого превращается? Что, правда в тюленя? — Витаминов не хватало? Или у вас не все в порядке с зубами?
— Он сожрал бога грома и бога штормов. Думал, что это увеличит его силы. При чем тут его зубы?! — непонимающе поинтересовался ключ.
— Обычно тигры едят антропоморфную дичь лишь в том случае, если не могут больше охотиться на животных своего естественного рациона. От старости, от слабости и болезни, после ранения, или, например, зубы выпали. Нормальные тигры людей специально не едят.
— Ничего у меня не выпало! — взъярился подслушивающий кот. — Я не ел людей! Тьфу, пакость! Мне и положено питаться богами! Это они…
— Понятно, это они против, — кивнула я. — А в неволе чем заменили естественный рацион? Если боги — звено в его пищевой цепи, в них наверняка содержатся нужные ему микроэлементы, которые сложно заменить аналогами.
— Богов они жрут из-за своей непреклонной гордыни, — как-то уязвленно сказал тюлень. — И чтобы чужую силу отобрать. Здесь же он ест белорогих коров, среброкопытных оленей, а иногда ему перепадают королевские карпы.
— Да, и у меня от них несварение! — тут же наябедничал тигр, склонив голову к плечу.
— Витамины ему давали какие-нибудь? А на аллергию проверяли? А обычных коров пробовали? Или мифические животные плохо переносят добавки, которыми сейчас кормят скот?
— Пусть ест что дали, — пожал плечами Яоши. — Все равно пользы от него никакой.
— Нет, так не годится. — Я сдержала улыбку. — Тут либо «жри что дали», либо размножаться.
— Все равно у вас нет самки моего вида, — влез опять тигр. — Лапы коротки поймать.
— На вашем месте я бы этому не радовалась. — Тигр недоуменно насупился. — Без перспективы размножения не будет и смены рациона, а вы, я вижу, уже рассчитываете.
— Мне всего две тысячи лет осталось отсидеть, — пожал плечами кошак, отходя от решетки. — Потом я себе сам добуду. Ви-та-мины и микро-элементы. — И почему-то многозначительно посмотрел на Яоши.
— И вернешься в клетку, — кивнул ему тот, подтверждая мои подозрения: я теперь директор не столько зоопарка, сколько колонии для нехороших зверушек.
— Я так понимаю… большинство зверей в этих клетках — такие же, как он? — Я прищурилась вдоль аллеи. Конца края не видать.
— Три четверти обитателей «Цветения» разумны или относительно разумны, — кивнул тюлень. — Примерно половина из них — вымирающие виды. Хозяин «Цветущих равнин плодородия» когда-то отлавливал их для изучения и размножения.
— А сколько среди них… заключенных? — уточнила я.
— Девять десятых разумных, — тут же ответил Яоши. — Мало кто соглашается жить в клетке добровольно, если у него достаточно мозгов, чтобы туда не попасть. Но есть те, кому просто не выжить за пределами «Цветения», и они пришли сюда сами. Остальные… С хозяином этих земель не особо поспоришь. А потом канцелярия небесного императора прислала первого преступившего божественный закон яугая, и с тех пор так и повелось.
— А размножать мне предписано только неразумных или вообще всех подряд? И насколько важно создать для редких существ хорошие условия содержания?
— М-м… — сказал тюлень и озадаченно поскреб в затылке.
Глава 6
Яоши:
— Чем больше зверья, тем больше авторитет, ресурсы и прибыль, — отмахнулся я. На самом деле глубоко внутри я был искренне удивлен. Я ведь не сто лет назад родился и немного разбираюсь в человеческой культуре. Думал, сейчас мне устроят истерику или лекцию на тему «Недопустимость работорговли и права разумных существ». Я даже слегка предвкушал это представление, это и было главной причиной демонстрации второго облика райдзю.
Но эта странная женщина спокойно разгуливала среди клеток с разумными небесными зверями и спрашивала исключительно про рацион, условия содержания и еще какие-то совершенно посторонние вещи. Тц, скукотища. Наблюдать за мордами заключенных, когда они осознавали человеческую сущность нового «владельца», и то было интереснее.
— Госпожу не волнует, что эти существа лишены свободы? — В конце концов я не выдержал. Может, она просто тупая и ее надо подтолкнуть в нужном направлении? Наверное, мыслить умеет только в пределах одной прямой, как кобыла в шорах. — Госпоже не хочется выпустить всех на волю?
— С чего? — Она даже слегка удивилась — надо же, на каменном лице тень эмоции. — Я понятия не имею о том, где их воля, как они ее лишились и цела ли их среда обитания, например.
— Вам не жалко райдзю? — снова поддался я соблазну немного поработать провокатором. — Ему очень даже есть куда вернуться. Его… права на свободу нарушены.
— А почему его права на свободу должны быть важнее права на жизнь тех богов, которых он съест? — пожала плечами Тай Жень, и в ее глазах я уловил легкую тень насмешки.
— Ну, все равно же несправедливо лишать разумного свободы… — насмешливо протянул я намеренно высоким голосом.
— В этом мире несправедливости гораздо больше, чем нам хотелось бы. Так он устроен. Люди… в вашем случае, видимо, боги — доминирующий вид. Естественно, что он будет контролировать и по необходимости лишать свободы тех, кто несет угрозу.
— Одобряю, достопочтенная госпожа. Надеюсь, вы продержитесь дольше… чем предыдущие, — улыбнулся я во все зубы. Какого небожителя она такая понимающая? Противно до тошноты. — Этот ничтожный думал, что защитники природы более… жалостливы. И готовы сопереживать последнему земляному червяку, если он попадется им на глаза.
— Прежде чем природу защищать, о ней неплохо бы хоть что-то знать, — хмыкнула Тай Жень. — Сразу станет ясно, что розовым мечтам о всеобщем благоденствии в этой самой природе не выжить. Так что защищать и хранить тоже надо умеючи. Прежде чем возвращать животному свободу, неплохо бы выяснить, что он с ней будет делать и как долго там проживет.
