Отложила вилку. Глотнула чая.
«Его ведь любят в разы больше Юрия», — вдруг поняла я.
Кто-то пальцами отстукивал ритмичную мелодию. Тук. Тук-тук. Тук. Тук-тук-тук.
Лучше думать о Холде, чем позволить себе разреветься в его присутствии.
Плевать на маршала! Плевать на Юрия! Даже если он действительно был со мной в галерее, даже если Никки так и не удосужился ему помочь! Даже если он умер!
Рэна больше нет!
— Хватит, Ана, — Холд накрыл мою руку своей.
Это мои пальцы барабанили по столу.
Посмотрела по сторонам, двое охранников контролировали вход, один стоял рядом с восторженной поклонницей Холда и аккуратно оттеснял её в сторону.
Убогая обстановка. Обшарпанные диваны. Дешевая посуда.
В этом месте могли бы пить чай Бонки, но не маршал с красавицей-дочкой, одетой в баснословно дорогое, хоть и неприметное платье.
«Как и ты, Ана, — грустно подумала я. — Как и ты».
К черту платья! Я хочу домой! Еще сильнее сжала руку брата и посмотрела в окно.
Теплым светом загорелись круглые уличные фонари, мотыльки весело кружились вокруг белых плафонов. Уже начало смеркаться, но до конца рабочего дня оставалось немного времени.
Странно, что в кондитерской спального района вообще кто-то был. Здесь действительно только спали, жить в этой части города у людей не было времени.
Маршала оставили в покое. Теперь посетители кафе жадно наблюдали за нами издалека. Впрочем, их и было-то не больше десятка.
— Что же вы молчите, господин Бонк? — протянул Холд. — Вы так упорно отстаивали право Алианы на знание, отчего же не хотите рассказать всё?
— О чем вы? — нахмурилась я и посмотрела на брата.
Ральф выпрямил спину, высвободил ладонь.
— Здесь?
— Почему нет? — Холд откинулся на диване.
— Как скажете, — холодно улыбнулся Ральф, вытянул руку над серединой стола и развернул внутренней стороной ладони вверх.
Лампы моргнули, потускнели. За окном погасли уличные фонари, свет пропал в соседней с кафе многоэтажкой. По виску брата тонкой струйкой побежал пот, а на раскрытой ладони заискрилась электрическая дуга.
Одна. Вторая. Третья. Шар.
Непривычно молчаливая Лиззи вцепилась в деревянную поверхность стола и зачарованно смотрела на смертоносную шаровую молнию в руках Ральфа. Посетители кафетерия испуганно зашумели.
«Это что, маг? Не может быть!» — разобрала я чьи-то слова.
— Достаточно, думаю, — лениво заметил господин Николас.
Ральф аккуратно сжал ладонь. Молнии уходили брату прямо под кожу, синие глаза ярко пульсировали.
— Магов ведь не бывает? — посмотрела в темные глаза напротив.
— Не бывает, — подтвердил господин маршал. — Но с парочкой из них вы знакомы.
— Имперская армия непобедима! — громко крикнул мужской голос.
— Ура маршалу! — подхватил официант.
— Ура! — хлопки, свист.
Люди бурно радовались чуду.
— А эти дураки в белых лохмотьях еще суют нам свои бумажки! — возмутилась поклонница Холда. — Разве может империя быть слабой с такими военными?
— Не может, — улыбнулся маршал и поднялся на ноги. — Всё, дети. Чаепитие закончено. Ральфу пора возвращаться в казарму, у меня встреча во дворце, а вам, девочки, пора домой.
— Домой? — не сводя глаз с Ральфа, переспросила Элизабет.
Он зло взлохматил короткие волосы. Эта демонстрация собственных возможностей дорого ему стоила. Брат устал, взгляд его потух. Только сейчас, когда сил на эмоции уже не осталось, он понял, что поддался на провокацию.
Я погладила его по плечу.
Глупый, против Холда ты совсем еще зеленый мальчишка, хоть и маг.
С ума сойти…
— Давно? — шепотом спросила я брата.
— Почти сразу, как пропал Рэн, — опустил он плечи.
Рэндольф. Знаю, он бы им гордился.
«Ральф жив, и ты, сестренка, живи!» — вспомнила я слова из своего кошмара.
Испуганно застыла. А кошмара ли? Если Рэн сгинул в лесу, где сейчас его душа? Ушла на перерождение или ей суждено навечно скитаться в непроходимой чаще Эдинбурга?
— Идешь? — позвал меня Ральф.
— Да, — поспешила за ним.
Как много нам нужно было обсудить! Наедине. Жаль только господин Холд не собирался оставлять нас вдвоем.
Он знал о способностях Ральфа. Вероятно, это он настоял на столичной академии, чтобы держать его рядом с собой.
Ему нужны маги?
Но зачем ему я?
Или моя несуществующая «связь с лесом» всё же реальна? Даже если это так, какую выгоду это может ему принести? Не древесина же ему нужна?!
Мы вышли на улицу. Ральф крепко обнял меня на прощанье, кивнул Холду, вежливо поклонился Элизабет и уехал на одной из машин сопровождения маршала.
Господин Николас усадил нас в автомобиль.
— До скорой встречи, и успешной сдачи экзаменов!
— Когда я смогу увидеть брата? — я перехватила его руку, не давая захлопнуть дверь.
— Алиана, неужели ты сама дотронулась до меня? — с издевкой сказал он.
— Вы вроде бы здоровы, — улыбнулась я. — Почему нет?
— Вы сможете видеться столько, сколько захотите, — ответил господин Николас и поцеловал мою руку. — Если вступите в ряды имперской армии.
Что за бред? Маршировать по плацу? Ну-ну, я отсеюсь на первом же круге вокруг казармы, с моим-то здоровьем.
— И кем же? — шутливо поинтересовалась я.
— Для начала, моим секретарем, — без тени иронии сообщил он и добавил, — а там посмотрим.
— Я подумаю, — кивнула.
— До встречи, — улыбнулся Холд и захлопнул дверь, чтобы затем дать нашему водителю команду двигаться.
Лиззи помахала отцу на прощанье, господин Николас поднял руку в ответ. Зашуршали колеса. Холд задумчиво смотрел вслед автомобилю и сдвинулся с места только тогда, когда мы отъехали на достаточно большое расстояние.
— Алиана, — начала Лиззи.
— Нет, — с нажимом сказала я. — Не сейчас.
— Хорошо, — она обняла себя руками.
Я подавила приступ жалости к ней и отвернулась к окну. Еще несколько часов назад я многое бы отдала, чтобы увидеть улыбку на её лице, а сейчас душевное равновесие юной госпожи Холд мало заботило меня.
Меня вообще мало что заботило сейчас, как будто неведомый анестезиолог сделал волшебный укол и разом заморозил все чувства. И я была ему благодарна, этот укол приглушил и боль от потери брата.
