Лиззи говорила, что если пациенту отрезать руку, человек еще долгое время будет испытывать фантомные боли в утраченной конечности.
А что если отрезать кусок души? Как долго она будет болеть?
Теперь мне предстояло это узнать.
Водитель привез нас в колледж. В нашей с Лиззи комнате горел свет.
— Покрасить стены, заменить тумбочки. Нет, госпожа, шкафы в идеальном состоянии, — услышала я голос нашего завхоза.
— Добрый вечер, — поздоровалась я, а затем и Элизабет.
— Алиана, дорогая, как ты себя чувствуешь? — участливо спросила меня наша директриса.
— Благодарю вас, госпожа Оливия, — я вежливо поклонилась, — прекрасно.
— Хорошо, — она кивнула. — Не будем вам мешать со своей инвентаризацией, доброй ночи.
— Доброй ночи, — попрощались мы и расселись, каждая по своим кроватям.
Я оглядела ставшие за годы обучения родными стены нашей спальни.
Осенью эту комнату займут новенькие ученицы, мы с Элизабет покинем её через несколько недель.
Но сегодня меня не волновало туманное будущее.
— Алиана, я ничего не знала, — робко сказала Лиззи, наблюдая за тем, как я переодеваюсь в ночную рубашку и укладываюсь ко сну.
Жесткие матрасы приучили нас спать на спине. Госпожа Оливия говорила, что такая поза — отличная профилактика морщин и искривления позвоночника. Я закрыла глаза, потолок не самая интересная картинка, и ответила:
— Спокойной ночи, Элизабет.
Знала она или нет, это не имело никакого значения.
Холды держали меня на поводке, а Элизабет и моя любовь к ней, были моим ошейником.
Последний месяц обучения пролетел как один день. Мы сдали экзамены и получили документы об окончании колледжа.
Госпожа Оливия лично вручала нам дипломы, первыми за ними шли особенно прилежные ученицы. Элизабет Холд, а следом за ней и Алиана. Тоже Холд. Госпожа Диана радостно аплодировала нам из первого ряда — счастливых родителей рассадили в актовом зале.
Господина Николаса, к счастью, не было.
Холд не был виноват в исчезновении Ральфа, даже в мыслях я упорно избегала слова «смерть». Но в лес брат ушел ради меня. Значит, и виноваты были мы оба? Ведь именно маршал забрал меня из семьи.
Я смотрела на Элизабет и в темных глазах её, мне чудился господин Холд-старший.
Это был тяжелый месяц.
В сердце моем давно и прочно обосновалась любовь к Элизабет. Фактически, именно она и была все эти годы моей семьей.
Но любовь эта была построена на лжи. Нашу встречу, теперь я была в этом уверена, подстроил маршал.
Лиззи не нужен был поезд, чтобы добраться до колледжа.
Это был тяжелый выбор.
Вырвать эти чувства сейчас, было равносильно вырвать у себя сердце.
И я выбрала любовь.
— Вот и всё, — грустно улыбнулась Элизабет, снимая с плеч темную накидку выпускника.
— Господи, Лиззи, — возмутилась госпожа Диана, — что за настрой? Тебе девятнадцать лет, впереди вся жизнь! А ты говоришь так, будто она у тебя закончилась!
— Это она так выражает тоску по ушедшему детству, — заметила я и посмотрела на небо.
Солнце было в зените, значит, сейчас около полудня. Последний месяц весны выдался действительно южным. В воздухе стояло летнее марево.
— Искупаться бы, — мечтательно протянула я.
Под черной мантией было очень жарко.
— Да… — поддержала меня подруга. — Может ну его, этот ресторан? В поместье пруд. Тебя устроит пруд, Ана?
— Однозначно! Пруд — это идеально! — согласилась я с её идеей.
— Ну ладно Алиана, она с детства была очень экономной, — засмеялась Диана, — но ты, Элизабет? Променяешь ресторан на пикник у пруда?
— Да, с возрастом некоторые становятся рациональнее, — задумчиво сказала Лиззи и хихикнула.
— Хорошо, — вздохнула старшая госпожа Холд. — Я распоряжусь, чтобы заказ привезли в поместье.
— А что по моему вопросу? Удалось его решить? — уточнила я действительно волнующий момент.
Деньги. Я просила Диану связаться с Холдом и как можно скорее отправить их в Эдинбург.
— Я сделала всё, как ты просила, — отчиталась женщина. — Дозвонилась до секретаря Николаса и передала твою просьбу. К сожалению, результат мне неизвестен, — повинилась она.
— Ничего, буду надеяться, что господин маршал выполнил мою просьбу.
А что мне еще остается?
— Отец не говорил, когда приедет в поместье? — нахмурилась Лиззи.
— Нет, — печально улыбнулась Диана. — Я надеялась, он сможет вырваться в Южный, чтобы присутствовать на сегодняшней церемонии.
— Но он не приехал, — понятливо закончила за неё дочь.
— Если бы господин Холд приехал, госпожу Оливию и весь преподавательский состав хватил удар! Она при одном его имении начинает трястись, пожалейте женщину, — пошутила я.
— Это точно, — поддакнула Лиззи.
Госпожа Диана рассмеялась и покачала головой.
Жена выдающегося политика, невероятно красивая женщина. Древний род, приданое, размером с небольшую страну. Образование, манеры, титул в конце концов!
Была ли она счастлива здесь, в Южном? Два часа от столицы, сотня миль, и так далеко от мужа, которого она любила. Иначе откуда эта тоска в её огромных карих глазах?
Сразу по приезду в поместье мы переоделись в легкие сарафаны, предварительно нацепив под них купальные костюмы, и наперегонки побежали к пруду, скидывая эти самые сарафаны прямо на ходу.
Госпожа Диана уже ждала нас в тени раскидистого дуба вместе с наскоро собранной слугами корзинкой для пикника. Увидев то, как мы расправляемся с одеждой, она весело захохотала и сказала:
— Да, взросление на лицо.
— А Никки где? — стянула Лиззи платье.
— Был у себя, — ответила Диана.
— Ясно, — кивнула подруга и нырнула в воду.
Я встала на мостки. Не удержалась — оглянулась на его крыло.
А ведь я почти забыла Весенний бал… Как будто танец с Александром, поцелуй Юрия, взрыв в галерее и последующий за ним обморок были не со мной.
Потеря брата затерла эти воспоминания.
«Рэн», — беззвучно прошептала я.
Конечно, я не увидела Никки, а пока разглядывала его окна, Лиззи вынырнула, схватила меня за ногу и потащила на себя.
В пруд я свалилась, громко ругаясь на всю округу, а брызги от удара в воду наверняка долетели до хохочущей Дианы.
Мокрые и уставшие мы выползли на берег, и пока вытирались, Элизабет сказала:
