— Ты не пожалеешь, Алиана. Я умею быть благодарным, — тихо сказал Теодор.
Ольга испуганно переводила взгляд с него на меня и обратно. Такая юная, такая хрупкая и такая честная. Что будет, когда он все-таки получит её? Она бедней, менее знатна, и, безусловно, ему не пара.
Только бы она не повторила судьбу госпожи Холд.
— Я знаю, — улыбнулась. — Но и ты — не пожалей.
Громкий звонок известил начало занятия. Мы заняли места в аудитории. Тедди рядом со мной в среднем ряду, Ольга на две парты впереди у окошка. Я достала из сумки тетрадь и тяжело вздохнула.
— Ну что ты? — улыбнулся мне приятель. — Боишься?
— Нет, — честно ответила я. — Только как бы эта идея не стала еще большей проблемой. Как ты объяснишь отцу наш разрыв?
— Придумаю что-нибудь, — беспечно сказал Теодор.
Я скептически подняла бровь и с досадой дернула плечом. Понимание, что я в точности копирую любимый жест господина Холда, очень раздражало.
Совсем как госпожа Кэтрин. Как жалко она выглядела на балу…неудивительно, что она пыталась выместить свою злость на мне, я ведь видела откровенное пренебрежение маршала. Равнодушие. Полное отсутствие интереса. Как к поношенной, потерявшей былую привлекательность вещи.
Господи, а ведь он не только с женой скотина, он и с любовницей такой же!
— Хорошо, уже придумал, — сдался Теодор. Похоже, мою гримасу он принял на свой счет.
— И подробнее об этом инциденте нам расскажут студенты Холд и Дарем, — строго сказал преподаватель.
Мы с приятелем приняли виноватый вид.
— Давайте-давайте, господа. Выходите к доске.
И мы с Теодором битый час рассказывали сокурсникам о подавленном двести лет назад на территории Валлии бунте, его предпосылках, последствиях и принятых в это время законах.
Сами виноваты. Нечего было болтать. Зато мы получили зачет. Во всем можно найти плюсы, если хорошенько поискать.
На короткой перемене Тедди клятвенно пообещал мне рассказать свой план вечером после занятий. Наедине. Махинатор, черт возьми. Я рассмеялась. Наедине так наедине. Следующие три пары мы, наученные горьким опытом, сидели тихо. Получили еще один зачет по еще одной истории (их у нас было шесть видов) и уставшие пошли домой.
Весь день Ольга была печальна и молчалива, и когда мы покинули территорию университета, ушла вперед, не сказав ни слова на прощание.
— Я всё объясню тебе завтра, хорошо? — быстро извинился Теодор и, дождавшись моего «конечно», побежал за своей возлюбленной.
Не больно она была рада идее Теодора, и я её понимала. Отношения, которые начинались со лжи, вряд ли могли быть счастливыми. Особенно, если в ложь эту втянута другая женщина, пусть и из лучших побуждений.
«Может быть, и не придется нам ничего изображать», — подумала я, глядя на то, как Ольга выставила перед собой руки, не давая Теодору обнять её.
Вздохнула и побежала домой. Холодно.
Я открыла дверь, удивляясь шуму телевизора. Лиззи дома? Всё-таки разболелась окончательно, хотя утром собиралась на занятие вместе со мной. Видимо, почувствовала себя плохо и вернулась, или её, заразную, пинками выгнали домой будущие медики. Уж они как никто понимали насколько опасно переносить болезнь на ногах.
Я скинула обувь и прошла в гостиную. Подруга, закутавшись в пуховое одеяло, спала под какой-то фильм. Тяжелое дыхание её было слышно у самой двери, я подошла к ней и положила руку на её лоб.
Горяченная.
— Лиззи? — сдернула с неё одеяло. Может быть, я и не врач, но знаю, что при температуре перегреваться нельзя.
Она открыла глаза и облизнула пересохшие губы, пробормотала что-то на мертвом Валлийском.
Стало абсолютно ясно, что сами мы с проблемой не справимся. Надо вызывать скорую.
Я накинула плащ и выбежала на улицу. Телефон был в квартале от нашего дома, пока дойду. Пока позвоню, пока они приедут…
Будка была занята какой-то женщиной, я нервничала и отстукивала носком ботинка свой страх за единственную подругу. Наконец, она вышла, я подняла трубку и набрала короткий номер, для которого не требовалось ничего платить. Сообщила о проблеме и, услышав короткое «принято», прервала звонок.
Вышла наружу и нос к носу столкнулась с патрулем.
— Ваши документы? — спросил у меня уставший молодой мужчина.
— Документы? — руки лихорадочно искали ремешок сумки и не находили.
Черт возьми, сумка! У меня не было с собой ничего кроме ключей. Я растерялась, начала оправдываться.
— Да-да, живете здесь и забыли документы, — не поверил он ни одному моему слову. — Расскажете это в нашем управлении, — сказал он и больно сжал мне руку повыше локтя.
Я испуганно озиралась по сторонам. Плевать на это задержание, переживу. Но Лиззи! Сможет ли она открыть медикам дверь?!
Никого. Только по противоположной стороне улицы быстро шел какой-то мужчина.
— Пожалуйста, позвольте мне вернуться домой, и я покажу вам документы. Здесь всего-то минута ходьбы! — взмолилась я.
Он не успел отказать — в глазах его был однозначный ответ.
— Имя, звание, подразделение, — сухо сказал тот самый прохожий, показал патрульному какой-то жетон, а потом обратился ко мне, — госпожа Холд, почему вы вышли из дома без документов?
— Простите, — я потерла место будущего синяка.
Идиотка, звонить она побежала! Единственное, куда я должна была позвонить, так это в дверь соседней квартиры. Охрана бы сделала всё за меня.
Патрульный оправдывался, хотя виноват в ситуации не был, и я вклинилась в разговор:
— Это полностью моя вина, я не имею никаких претензий.
Мой охранник окинул меня недовольным взглядом. Кивнул, отпустил патруль.
— Элизабет в горячке, я вызвала скорую.
— Хорошо, — ответил мужчина. — Идите в дом.
Глава 21
Я влетела в дом, заглянула в гостиную. Лиззи по-прежнему была в горячке, и единственное что я могла сделать сейчас — это обтереть её лицо водой и ждать медиков.
Вымыла руки, взяла чистое полотенце и емкость с водой, спустилась обратно к подруге.
Болезнь и беспомощность — две подружки, с которыми не скучно, но очень тоскливо. Лиззи поежилась от влажного полотенца, на руках её тут же появились мурашки.
— Бедолага, — погладила её по голове.
Лиззи поймала мою руку и прижала к своей щеке.
Господи, какая горячая. Где же врачи?
— В этом доме есть вода? — хрипло спросила она.
— Слава богу, ты пришла в себя! Я вызвала скорую, будет с минуту на минуты.
