Я заперла засов изнутри. Никки снял плащ, аккуратно повесил его в прихожей, разулся и повернулся ко мне. Я приподняла волосы, чтобы снять накрученный на шее шарф. Николас, улыбаясь, поймал его конец, аккуратно размотал и протянул мне. Убрала шарф в шкаф, посмотрела на Никки.
Он был в форме, и она взрослила его. Под глазами синяки. Бедный, мало ему своих трудностей, еще и я. Переложила проблемы на вчерашнего ребенка, очень взрослая девочка.
— Ты выглядишь усталым, — я погладила его по щеке, — а ваша академия на другом конце города. Иди, я справлюсь. Ты же видел, я уже почти справилась со своей силой.
«Справлюсь», — решительно повторила сама себе.
Никки потер глаза, поджал губы и недовольно мотнул головой.
— Я останусь, — безапелляционно заявил он, а я с трудом удержалась, чтобы не разреветься от радости.
Стыдно, Алиана, стыдно! Да он же не просто выглядит усталым, его шатает! Это даже не эгоизм, я нагло его использую.
— Прекрати меня жалеть, Ана! — нахмурился Никки. — Лучше скажи, у вас есть горячая вода?
— Конечно, — я расплылась в счастливой улыбке. — В ванной. Ты хочешь принять душ?
— Не душ, я хочу принять ванну. А что тебя удивляет? — тихо рассмеялся он. — Или ты думаешь, я в принципе не моюсь?
— Нет, — хмыкнула я, а потом поняла, как это прозвучало, и тоже расхохоталась. — То есть я хотела сказать, я так не думаю. Для человека, который не моется, ты слишком хорошо пахнешь.
— Слава богу, — от теплых ноток в его голосе мне снова хотелось смеяться.
— Ты голоден? — я сменила уличную обувь на домашние тапочки.
Николас задумчиво следил за моими движениями.
— Пожалуй, нет. Отведешь меня в ванную? — наконец ответил он и протянул мне руку.
— Конечно, — крепко обхватила его ладонь, привычно сплетая пальцы, и потащила его по лестнице вверх. Теперь я понимала Никки — так действительно чувствуешь друг друга острей.
Мы поднялись в мансарду, я показала ему чистые полотенца и открыла краны, чтобы набрать ему теплой воды. Он подал мне пиджак, качнулся.
— Ты уверен насчет ванной? — с опаской спросила я, наблюдая за тем, как путаются его пальцы в пуговицах черной рубашки.
— Я мечтал об этом с того момента, как впервые принял в академии душ, — серьезно ответил Никки, дергая манжет.
— Дай, я помогу, — покачала головой, расстегнула оставшиеся пуговицы, встала у него за спиной и стянула с широких плеч рубашку.
Широких? А ведь и правда, за несколько осенних месяцев он снова раздался в плечах. Короткая стрижка открывала шею, и я видела, как забавно его темные волосы у основания шеи переходят в золотистый пушок. Такой нежный — я легонько дотронулась до него пальцами. Никки замер, настороженно обернулся, выгнул бровь.
Мой смешной, диковатый котенок.
— И брюки снимай, — строго велела я и, дождавшись полного комплекта, забрала вещи.
«Не заснул бы прямо в ванной», — улыбнулась, любуясь его стройным гибким телом.
— Ани? — позвал меня он.
— Да? — я моргнула.
— Ты уверена, что хочешь остаться?
Недоуменно посмотрела на Николаса, а потом поняла, что не так. Из одежды на нем было только белье, он уже и носки снять успел. Никки? Смутился? Действительно смутился! Строгое лицо и пылающие уши.
Как это мило!
— Прости, — я рассмеялась и не смогла удержаться, чтобы его не поддразнить, томно добавила: — Это было завораживающее зрелище.
— Повторить? — серьезно спросил Никки, глядя на меня из-под своих неприлично длинных ресниц.
— Всё-всё, ухожу, — отвернулась, сделала шаг в сторону двери и услышала всплеск воды.
Николас блаженно застонал, и мне захотелось обернуться, чтобы увидеть его лицо.
— Не спи! Я уберу форму и приду тебя проверять! — я бросила быстрый взгляд на Никки. Он лежал в воде, откинув назад голову и закрыв глаза.
— Хорошо, — вяло ответил он. — Приходи.
Я быстро развесила его одежду, убрала в шкаф, а потом заметила нашитое на кителе имя. Николас Фостер? Задумчиво повторила надпись пальцем, чувствуя под ним грубую нить. Логично. Зачем смущать курсантов громкой фамилией?
Достала домашнее платье, переоделась и прислушалась, не уснул ли? Повесила свою одежду рядом с формой Николаса, провела ладонью по рукаву его пиджака и захлопнула шкаф.
Пусть смущается, зато будет под присмотром!
— Никки? — громко постучала в приоткрытую дверь.
— Не бойся, я не сплю, — он, кажется, зевнул, и я вошла, не дожидаясь разрешения.
— Я не буду смотреть! — с порога заявила я и повернулась лицом к двери.
Николас негромко рассмеялся.
— Договорились. Так и будешь стоять?
Я повернулась вполоборота, улыбнулась, поймав его взгляд.
— Нет, пожалуй, присяду, — опустилась на пол, вытянула ноги, плечом прислонилась к закрытой двери. — Расскажи мне об академии? Ты учишься с Ральфом?
— Учусь, — подтвердил Никки, потянулся за стоящим на краю ванной флакончиком. Вода ударилась о бортик, а я улыбнулась, заметив и всё еще не сошедший с его плеч летний загар, и полоску светлой кожи подмышкой. Николас повертел в руках жидкое мыло, отвинтил крышку, принюхался и закрыл глаза.
— Никки, ты спишь! — обличительно заявила я.
Он поставил флакончик на место.
— А ты смотришь! — со смешком обвинил меня он. — Но я понял, полежать в ванной ты мне сегодня не дашь. Хорошо, Ани, я выхожу.
— Не смотрю, — соврала я и закрыла глаза руками, откровенно подглядывая в щелочку между раскрытыми пальцами.
Никки отставил мыло, повернул ко мне голову. Горячая вода пошла ему на пользу, крупные капли её блестели на его плечах и тонкими струйками утекали вниз. Он порозовел, на щеках выступил румянец.
— Не сиди на полу, он холодный, — улыбнулся мне Никки и вытащил заглушку из ванной.
Вода с шумом устремилась по трубам. Я, кряхтя, поднялась на ноги, и с удивлением поймала себя на мысли, что не хочу никуда от него уходить. Дожили.
Вышла и плотно закрыла за собой дверь. Потерла виски. Почему я привела Никки к себе? Гораздо правильнее было бы сразу устроить его в спальне Элизабет. Из ванной донесся глухой звук удара, а затем и злое шипение. Ударился? Упал? С трудом удержалась, чтобы снова к нему не ворваться.
— Я в порядке! — словно услышав мои мысли, громко сказал Никки, дернул за ручку и открыл дверь. Хмуро на меня посмотрел, а я закрыла ладонями рот, чтобы не расхохотаться. Только это не помогло, слишком мне было смешно, и вскоре я уже держалась за живот, хохоча как ненормальная.
