«Пожалуйста, Алиана. Пожалуйста».
Брошенная на пол одежда, осколки стекла. Сжигающее дотла удовольствие. Боль, выкручивающая внутренности.
Он улыбался, я видела крохотную вертикальную морщинку в уголке его рта. В глубине темных глаз полыхало знакомое красное пламя. Жестокое, притягательное. Сила. Кровавое безумие. Воплощенная война.
— Нет, — покачала я головой.
Тяжелое, будто могильная плита недовольство Холда — всего лишь тень алого пламени. Больше мне не больно на него смотреть. Стих нежный шепот тысячи голосов. Я отправила демонов в бездну. Пусть разрывает свой договор сама.
Господин маршал сказал что-то о женской истерике, но это совершенно не трогало меня. Я смотрела на Никки и видела его улыбку. Он тихо смеялся, заверяя отца, что непременно проследит за моим моральным здоровьем.
— … пока ты занят…
Юрий любезно выделил нам охрану, двое молчаливых гвардейцев шли впереди, показывая нам дорогу. Господин маршал же отправился провожать Ральфа и Лиз. Мы с Никки должны были ждать маршала у медиков, или охрана должна была сопроводить нас к нему в особняк. Я не поняла. Николас приказал идти через крыло императора, гвардейцы не стали возражать. Мы двигались по длинному обесточенному коридору, но темнота не беспокоила меня. Никки крепко держал меня за руку. Дворцовый медик ли, особняк Холда, залитая кровью галерея, — с ним я не боялась идти даже туда.
Коридор вильнул, мужчины скрылись за поворотом, и Николас вдруг остановился, наклонился ко мне и тихо спросил:
— Ани, ты очень хочешь к врачу?
Я хмыкнула и так же тихо ответила:
— Нет, к врачу я в принципе не хочу.
— Тогда поворачиваем, — шепнул он и резко потянул меня вправо, ускоряя шаг. Здесь была лестница, и мы почти бегом спустились по ней вниз, ныряя в какой-то полуподвал. Снова коридор, снова лестница. Металлический запах ударил в нос, Никки закрыл мне глаза рукой, тихо выругался.
— Ничего, всё могло быть хуже, — утешил он меня, целуя в висок.
Мучительно долгие несколько шагов, и снова нескончаемая галерея и беспросветная темнота вокруг. Я не пыталась запомнить дорогу, достаточно было того, что Никки идет рядом и, очевидно, знает, куда идет. Снова лестница, а под ней почти незаметная дверь. Никки уверенно её толкнул, тишину помещения разрезали звуки улицы. Мы вышли из темноты и закрыли за собой проход. Впереди виднелись огни набережной, сзади нас упирался в небо шпиль императорского дворца.
— Нечего тебе там делать, — Никки рассмеялся, глядя в мое ошарашенное лицо. Вздохнул и добавил: — да и мне тоже.
— Мы что, сбежали? — я закусила губу, чтобы не расхохотаться. Вот ведь мальчишка!
— Нет, — он покачал головой, — сбежали — это скучно. Я тебя украл.
— Как рыцарь принцессу из пещеры дракона, — я устало потерла глаза. — А конь у тебя есть?
Никки бросил быстрый взгляд на закрытую дверь, нахмурился. Я испуганно задрожала, он потянул меня за собой и, улыбаясь, ответил:
— Какой же рыцарь без коня?
Мы перебежали дорогу, оглядываясь по сторонам, и нырнули в узкий переулок между техническим корпусом дворца и каким-то правительственным зданием. Здесь не было автомобилей, лишь одинокий мотоцикл.
— Куртка во дворце, — улыбнулся Никки. — Но шлем я оставил тут.
— Я видела этот мотоцикл! — вспомнила я.
Никки обернулся, сосредоточенно расстегивая застежку черного шлема, и надел его на меня.
— Конечно, видела, — услышала я его ответ. — Я ведь ехал за тобой во дворец.
Никки оседлал своего коня и, усаживая меня за собой, включил двигатель, а я смотрела на черную влажную рубашку и боялась до него дотронуться.
— Не бойся, — Никки взял меня за руки, заставляя меня обхватить его под грудью. — Уже зажило.
Запахло выхлопными газами, заревел мотор, шины с визгом оторвались от асфальта. Лицо мое закрывал прозрачный пластик, холодный ветер щекотал открытые плечи. Разноцветными лампочками сиял украшенный к празднику город. Дворец остался далеко позади. Позади остался кошмар.
Короткое платье с открытыми плечами, да туфли на высоком каблуке — не самый лучший наряд для поездки по ночному зимнему городу, даже если это южная зима. Благо, наш с Лиззи дом был относительно рядом. Николас оставил коня на дороге, прямо напротив крыльца. В наших окнах не было света, вероятно, Диана прилегла отдохнуть, да так и уснула.
Никки забрал у меня шлем, я запустила руку в волосы, чувствуя, как съехало куда-то набок то, что осталось от роскошной вечерней прически. Достала парочку шпилек, досадливо махнула рукой.
— Пойдем, — рассмеялся Николас. — Я тебе помогу.
— Только тихо, — я достала запасной ключ из-под коврика. — Твоя мама должна была дождаться нас с ужина, но, судя по всему, не дождалась и спит.
Я провернула ключ, нажала на ручку, а потом опомнилась. Сглотнула, обернулась на Никки.
— Как мы объясним ей наш вид? Что она подумает, когда увидит, что мы вернулись без Лиз?
— Входи, не беспокойся, — вздохнул он.
Мы вошли, Николас закрыл за нами дверь, оставив в замке ключ, и, не реагируя на мои протесты, включил в узкой прихожей свет.
— Здесь никого нет, — уверенно сказал он, разуваясь. — Она уже в Южном.
Я кивнула, оперлась о стену и, не глядя, сняла испачканные в крови туфли.
— Жаль, — только и смогла я сказать.
— Наверное, — Никки пожал плечами и устало закрыл глаза.
— Постелить тебе в гостиной?
Он мотнул головой, будто отбрасывая с лица несуществующую челку, улыбнулся краешком рта и ответил:
— Я испорчу диван. Пойдем в ванну, Ани. Тебе тоже не помешает умыться.
Мы поднялись в мансарду, я выпустила его ладонь и открыла кран умывальника. Снова я зачем-то притащила его к себе, а ведь в ванной Лиззи места больше. Я бросила на Никки взгляд через зеркало и с горькой усмешкой призналась самой себе: это не Николас меня украл, это я его украла. И теперь, как тот дракон, не отпускаю свое сокровище ни на шаг.
Сунула руки под тугую струю, вода мгновенно окрасилась красным. Это не моя кровь — это кровь Никки. Горькая слюна заполнила рот, я снова видела нож в руке рыжего лакея. Что если бы Николас не обладал даром? Вода брызнула во все стороны, меня колотило.
Мой Никки, моё сердце! Темнота вырвалась, заполняя глаза моего двойника в отражении.
— Помоги мне снять рубашку, — подошел ко мне Николас.
— Да, конечно, — я стряхнула воду и, пряча взгляд, вытерла руки о крошечное полотенце.
Чертова истеричка! Глубокий вдох, и пальцы мои расстегивают мелкие пуговицы его рубашки. Подцепить пластиковый кругляшок, потянуть ткань на себя, опустить руку ниже. Простые действия успокаивали. Никки поморщился, когда я аккуратно вытянула край рубашки из его брюк.
