Глядя на все это великолепие, осторожно обходя пищащего датчиками робота, принявшегося готовить одну из спален для гостьи, Алиса тяжело вздохнула. Легкая зависть и радость за подругу, которая из маленькой папиной принцессы, стала королевой при своем любящем супруге. Мечта многих девушек даже в нынешнее время: найти идеального мужчину, который будет любить тебя по-настоящему.
- А у тебя, Ежова, даже работы нет, - буркнула, падая на мягкую кровать, чувствуя, как та подстраивается под ее тело.
От переживаний и свалившихся на голову неприятностей, сон подкрался очень быстро. Уже засыпая, Алиса увидела, как мечется туда-сюда робот-помощник с ее чемоданом, едва успев нажать кнопку на смарт-часах, дабы открыть его. Он разложит вещи временно в шкаф, а завтра Алиса проснется и будет решать проблемы по мере их наступления. Во всяком случае, так она думала, будучи уже на грани сна и реальности.
Среди ночи ее разбудил толчок, а после ярко-вспыхнувший свет. Первые пару секунду она вообще не понимала кто, что, и где находится. Нащупав подушку, приподнялась, понимая, что уснула в одежде, лишь сбросив в коридоре куртку и ботинки. Услышав копошение за дверью, насторожилась, после чего раздался тихий смех и странный грохот.
Страх подобрался к горлу. Неужели кто-то смог нарушить систему безопасности Тасманова? Такое возможно? Или может ей почудилось? Нет, загоревшийся свет говорил о том, что кто-то прибыл в квартиру, гремя в коридоре, тихо переговариваясь. Возможно домушники, нынче о подобных она слышала из новостей. Хакеры–домушники, взламывающие системы безопасности умных домов и проникающие в квартиры. Недолго думая, схватила подушку в шелковом покрывале, двинувшись к дверям. Грохот стал громче, а сама Алиса, сглотнув, аккуратно приоткрыла двери, придерживая подушку, пытаясь вспомнить, как на смарт-часах можно вызвать охрану или полицию одной командой.
- Блин, мы не забрали собак!
- Да подумаешь, хаски весело за городом. В четырех стенах торчать, пожалей песиков. Им с родителями хорошо.
- Ты просто ленишься их забирать, а заодно издеваешься над моим папой.
- Что ты, как можно? Я самый любящий в мире зять. Ты мне не веришь? – голос стал совсем мурлыкающим и тихим. Алиса выскользнула из гостевой спальни, наткнувшись на зажимающуюся пару в коридоре: Марк целовал шею Насти, помогая ей стянуть куртку, а та хохотала, притворно отбиваясь.
- Тасманов, я на тебя все еще зла, - заворчала Настя, прикрывая глаза и позволяя усадить себя тумбу. – Ты бессовестный…
- Очень совестный.
- Бесчестный….
- Господь с тобой, принцесса, самый честный человек в мире, - возразил Марк, не прерывая своего занятия и укусил Настю за ухо.
-… хитрец! Ты строил глазки стюардессам! – договорила, наконец, Анастасия, сжимая плечи мужа, заглядывая ему в глаза. Первое тихое покашливание они совершенно проигнорировали. Впрочем, второе тоже.
- Не-е, королева моя, я ж не бессмертный. Сегодня строишь глазки стюардессам, завтра твои глаза показывают на уроке биологии в баночке со спиртом под видом учебного пособия. Мне мои глаза нравятся, они у меня красивые, - залебезил Тасманов, уже почти стянув кофточку с супруги, когда чуткое ухо уловило громкий звук сбоку:
- Кхм!
Молодые супруги резко повернулись к источнику, наткнувшись взглядом на смущенную Алису, переминавшуюся с ноги на ногу и сжимавщую подушку. Не выдержав пристального взгляда, Ежова вздохнула, попытавшись сгладить неловкость:
- Привет Настя, Марк, а я тут… цветы поливала…и… это… от Игоря ушла, - последнее добавила почти не слышно. Настины карие глаза стали такими большими, что впору Алиса забеспокоилась, не хватит ли подругу инфаркт. Зато Тасманов очнулся очень быстро.
На красивом холеном лице появилось выражение недовольства, синева во взоре будто стала светлее, а сам Марк, убрав руки от жены, мрачно спросил:
- И какого хрена?
- Э-э-э, - Настя спрыгнула с тумбы, одернула кофточку и радостно улыбнувшись, шлепнула супруга по широкой груди, приняв самый честный вид. Настолько, что даже Алиса ей почти поверила
- Любовь моя, ты же помнишь Алису? Вижу по глазам, как ты ей рад. Нет-нет ничего не говори, понимаю, счастью нет предела. В общем, я пригласила ее к нам пожить в случае проблемы. Судя, по ее виду, проблем там выше крыши, - Настя покосилась на Ежову, извиняющимся тоном добавив: - Прости Алис.
- Ничего, - выдохнула Ежова, поймав на себе взгляд «очень радостного» Марка.
Такого радостного, что убил бы. Обеих.
- Правда классно? – засияла Настя, хлопая ресницами, а Тасманов поморщившись, выдал честно:
- Нет. Нисколько.
- Вот и я говорю, - проигнорировав его ответ, махнула рукой бывшая Канарейкина, раскинув руки, дабы обнять Алису. – Классно так. Иди сюда, Ежова. Обними меня, возможно это наши последние секунды беспечной молодой жизни!
Глава 2 - Счастья нет, но ты держись
Она не снилась ему уже давно. За пять прошедших лет, может, раза три-четыре в самые тяжелые дни. Он слышал издали ее тихий, возбуждающий шепот, нежный смех и чувствовал пальцами шелк светлых волос. А ведь ему никогда не нравились блондинки, так почему закрывая глаза, видел лишь ее?
Таинственная незнакомца, навсегда поселившаяся в его подсознании после той роковой ночи, когда конкуренты отца едва не отправили его к праотцам. Елисей помнил горьковатый привкус коктейля «Взрыв», кислотно желтый цвет которого отпугивал от него новичков. Лимонный сок, ликер, немного абсента – раньше он был его любимым, но после того случая коктейль навсегда исчез из меню всех клубов и ресторанов семьи Канарейкиных. Один напиток напоминал о роковой ошибке: ничего не брать из рук незнакомых, даже если ты большой и сильный парень.
Наркотик «Бомбочка» сделал свое дело. Елисей так и не вспомнил большую часть ночи, не знал, с кем провел ее. Остался лишь легкий ненавязчивый аромат лаванды в памяти и едва различимые образы. Была ли эта девушка? Что он сделал с ней? Каждый раз задаваясь этим вопросом, боялся услышать правдивый ответ. Вдруг он обидел ее или, того хуже, изнасиловал? Действия наркотиков непредсказуемы, хотя Елисей очень хотел верить, что собственные принципы ему никогда бы не позволили такого совершить.
Он почти убедил себя, что она ему приснилась.
Он не хотел говорить о ней со своей семьей, а они не лезли в душу.
Лишь раз спросил отца, но тот со свойской ему прямотой заявил: взрослые люди разбираются сами.
Павел Канарейкин мог не знать, а может Елисею было проще так думать. В любом случае, сейчас он снова ее видел. Свою светловолосую нимфу, ощущая дразнящий аромат лаванды и слыша тихий смех. Нежные прикосновения возбуждали сильнее, чем ласки самой искусной любовницы и странным образом действовали успокаивающе на его горячую, вспыльчивую натуру. Всего-то возвращался из солнечного Вьетнама в Россию, а незнакомка тут, как тут.
