— Я не женюсь на тебе, — собирая остатки воли, пробормотал я, между поцелуями. Вкус ее губ — единственное воспоминание, которое прочно засело в памяти.
— Это мы еще посмотрим, Эрик.
Стоило Далии прошептать мое имя, здравомыслие ушло вслед за совестью, пообещав не возвращаться. Я просто поддался своему желанию, забыв обо всем на свете. Поцелуй смел все преграды, какие могли существовать между нами.
Вжимая Далию в стену, я скользнул ладонью на изящную шею, поглаживая кожу большим пальцем. Затем опустил руку, желая отыскать застежку, дабы сбросить накидку. Мисс Кроссборн вздохнула, прикусывая мою нижнюю губу и вновь целуя с бешеной страстью. Нам бы немного времени, совсем чуть-чуть. Я почти избавился от преграды, когда про нас неожиданно вспомнили.
— Ваше высочество! Далия! Что здесь творится?! — послышался возмущенный голос Сорель Дюмарье в самый разгар непристойной сцены.
— А-а-а, опять! Госпожа Сорель, а вы мне не верили! Я говорила...
Амалия Сент-Клер, не могли застрять в проходе магазина хотя бы на полчаса?
Глава 10
Три дня взаперти без права на прогулки и общение — хуже быть не могло. Хотя нет, мое падение в машине. Поддаться на провокации принца. Чем я только думала? Его голос, руки, губы, запах — все это вторично, а вот умственные способности кружили голову. Никогда прежде меня не восхищал мужчина настолько, что я забывала о правилах приличия.
Не то, чтобы я знала многих представителей аристократии мужского пола, но Эрик Трастамара умел удивлять. Никто не цитировал стихи, не говорил о задачах вселенной и математики с легкостью, будто мы обсуждали погоду.
«Я влюбилась в твоего отца, едва он заговорил. Ни один мужчина в мире не мог сравниться с Шоном по уровню интеллекта» — вспомнились слова матери.
Я же не влюбилась. Просто восхищена его познаниями. Его высочество красив, статен и харизматичен. Легко было поддаться искушению.
— В машине посреди улицы! О чем ты думала, Далия? — возмущалась госпожа Сорель третий день. Подобное поведение для нее неприемлемо, я понимала. Только слушать изо дня в день повторяющиеся лекции мне совсем не хотелось.
— Жажду выйти замуж, — отбрила я и прошлась гребнем по волосам, любуясь своим отражением. Волшебное амловое масло, которым смазаны зубчики, на глазах делало пряди шелковистыми и блестящими.
— Для этого необязательно вести себя, как... — наставница осеклась и негодующе перевела дух, стоило мне взглянуть на нее. — Дама полусвета! Какой урон репутации королевской семье могло нанести твое поведение.
— Уверена, его высочество сумел бы пережить такой позор, — съязвила я, вспоминая горящий взгляд и тихий шепот на ухо прежде, чем Эрик отодвинулся.
«Закончим бой мы в полночь. На влажных простынях со стоном до рассвета».
Нахал, повеса и похабник цитировал пошлые стихи Эдварда Вудса. В ту секунду мне захотелось провалиться сквозь землю. Особенно когда его высочество понял: я узнала строчку. И нехорошо улыбнулся. Благо Мали закатила истерику, иначе я сгорела бы от стыда прямо на бархатной обивке диванчиков в салоне автомобиля.
Мое заключение закончилось совершенно неожиданно. Мэри явилась под утро, распахивая тяжелые бархатные шторы и впуская в комнату солнечный свет. К тому времени я уже проснулась, приготовившись к очередному времяпрепровождению в компании самой себя и пары книг, любезно принесенных мне прислугой из королевской библиотеки. Ничего интересного — религиозные трактаты, одобренные госпожой Сорель. Но на безрыбье и малек сошел.
— Ее величество просила передать, что будет ждать вас к утреннему чаю через полтора часа, — улыбнулась мне служанка, стоило выйти из ванной и присесть на мягкий пуф у туалетного столика.
— Королева? — выдохнула я, почувствовав, как забилось сердце.
Интересно, ее величество по делу или для разбора полетов? Уверенна, моя сестра, которая вовсю пользовалась правом бродить по замку, успела донести до ушей матери Эрика о происшествии в автомобиле герцогини. Не хотелось представлять, что обо мне подумала ее величество. Или ее светлость.
— Принеси мое зеленое платье и собери волосы наверх, — приказала я, стараясь справиться с собой, потянувшись к пудренице с пыльцой фей.
Использовать косметику? Может, духи? Жемчуг или родолит? Это чаепитие убьет мои нервные клетки быстрее, чем Эрик Трастамара со своими выходками.
Я собиралась так, словно мне суждено было сгинуть в королевском саду среди великолепия цветов и бесчисленных оттенков зелени. Затем шла по коридору мимо многочисленных гобеленов, картин известных художников на подгибающихся ногах, стараясь не сорваться на бег, дабы не привлекать к себе лишнее внимание.
Выход в сад, где любила бывать королева Элинора, был в северной части дворца. Именно там располагались покои королевской семьи. В этом месте все кричало о том, кому принадлежит данная половина. Помпезность, красота и величие. Колоны в залах, роскошные интерьеры, резная отделка, золоченые ручки на дверях, причудливая роспись на потолках и сверкающий блеск хрустальных люстр.
Я старалась не слишком вглядываться, но невольно представляла себе: какого жить среди всего этого шика. Даже имение дядюшки не имело такого размаха, а граф был одним из богатейших людей Данмара.
Слуги сновали повсюду вперемежку со знатными особами, приглашенными во дворец. Пара престарелых дам в утренних нарядах из шелка бросали в мою сторону заинтересованные взоры и прикрывали губы, нашептывая друг другу последние сплетни.
— Не обращайте на них внимания, мисс Кроссборн. Просто завистливые курицы, — шепнула Мэри, неизменно следующая за мной по пятам.
— Пусть обсуждают, — тихо ответила я, заставив женщин выпрямиться. Одна из них — леди Толбот. Вдова и крайне склочная дама, невесть каким образом попавшая в круг общения ее величества. А вторая, кажется, Дафна Брустер, супруга советника короля.
Мы прошли вестибюль и добрались до выхода, где любезный тролль неуклюже открыл двери, подсказав, куда идти.
— Мне пойти с вами? — спросила Мэри, явно сгорая от любопытства, стоило нам оказаться у невысокой калитки.
Вокруг ощущались ароматы цветов и фруктовых деревьев. Среди зелени и пышных кустарников слышался женский смех. Чуть дальше, по словам слуги, находился королевский фонтан — огромная мраморная чаша, посередине которой установили дракона из латуни, взмывающий вверх. А из его открытой пасти лилась вода.
— Нет, дальше я сама, — ответила, осторожно ступая по дорожке вперед. Скрип петель показался невероятно громким и пугающим.
Территория сада больше напоминала прогулочный парк с десятками входов и выходов. В многочисленных ответвлениях и извилистых тропинках легко запутаться, свернув не в ту сторону. Я шла на голоса, прислушиваясь к звукам. Меня сбивали с толку шум ветра и пение дриад. В конце концов, чрезмерная внимательность сыграла со мной злую шутку: все-таки потерялась, когда в очередной раз обогнула цветущий сиреневый куст. Будучи в отчаянии, я вдруг услышала неподалеку всплеск воды, хохот, и уверенно пошла в направлении источника звука.
