Дядя перехватил его, забирая бокал вина с подноса, и поднял руку, тепло улыбаясь мне. Я на секунду забыла обо всех неприятностях, связанных с королевским домом.
— Скорее опозорена вашим предложением, — процедила я, мгновенно вспоминая, почему злилась на принца. Подняла голову, глядя ему в глаза, и выдохнула:
— Вы хоть представляете, какое оскорбление мне нанесли?
— Не вижу в нем ничего постыдного, — невозмутимо ответил Эрик, сжимая пальцы на моей талии.
Мы сделали еще один круг, от которого закружилась голова. Когда танец закончится? Кажется, только королева получала от него истинное удовольствие и радостно улыбалась его величеству.
— Всего лишь захотели перепродать меня точно скотину.
— Неправда. Я предложил альтернативу, при которой все останутся в выигрыше. Знаете,
— Эрик наклонил голову и ощутила его дыхание, — если мы поженимся — это будет настоящий брак. Понимаете?
Я сглотнула, осознавая, куда он клонит. В принципе, все было наглядно продемонстрировано еще в прошлую нашу встречу наедине.
— Это должно меня напугать? — я облизнула губы, пересохшие от волнения. Взгляд Эрика задержался на них дольше положенного времени.
— Только если вам плевать с кем делить ложе... — договорить у него не получилось.
Я поперхнулась воздухом и вырвала руку из пальцев принца, намереваясь дать ему пощечину.
Произошел бы настоящий скандал. Общество не прощало подобных оплошностей и эмоций напоказ. Взгляды каждого из присутствующих были обращены к нам. Однако младший принц не дал случиться беде. Ловко перехватил руку, сжав пальцы на запястье. Затем развернул нас в танце так, чтобы все решили: так задумано.
— Не смей поднимать на меня руку, Далия, — тихо приказал Эрик, игнорируя вежливость,
— ты не в том положении.
— Не смей оскорблять меня, не имея на то оснований! — прорычала я, задыхаясь от гнева, готовясь наброситься на Эрика. Мой каблук вдавился в его ботинок, отчего принц охнул от боли.
— Можете сопротивляться сколько угодно, ваше высочество. Все равно мы поженимся. И ничего вы не сделаете! — процедила я холодно, отходя на шаг, едва стихла музыка.
Пришлось присесть в реверансе, а принцу поклониться в ответ. Не знаю, кто из нас ненавидел другого больше. Ничего не выяснили, толком не поговорили. Лишь разругались сильнее, что не пошло на пользу нашим отношениям.
— Вряд ли Абелю понравятся ваши слова, — огрызнулся Эрик, разгибаясь, а я цыкнула от недовольства и остановилась. Что он несет?
— При чем здесь ваш брат? — буркнула я, поворачиваясь к принцу лицом.
— Не с Даниэлем же у вас роман, — ответил его высочество таким тоном, что захотелось бросить в него канделябр. — Имейте в виду, я не стану поощрять ваши похождения за моей спиной.
— Да вы, — дернулась я, но сделать ничего не успела.
Позади кто-то заверещал от страха. Прозвучал выстрел, и осколки битого хрусталя вместе с частью настенной лепнины посыпались на пол. Эрик метнулся ко мне, отталкивая в сторону стола. Я успела увидеть слугу, совсем недавно замеченного мной в зале. Его лицо было искаженно безумием, а сам он громко заорал, целясь прямо в застывшего Абеля:
— За Зеленые острова! Свободу островитянам — смерть захватчикам!
Глава 24
Принц Эрик Трастамара
Не знаю, почему меня так разозлило поведение Далии. Чего я ждал? Чистосердечного признания? Глядя ей в глаза, хотелось верить, что она действительно не понимает моих слов.
Такая красивая. Просто удивительно, как оставалась в тени сестры и не проявляла себя на отборе. Далии очень шло голубое платье. Оно подчеркивало стройную фигуру и оттеняло выгодно цвет волос. Ни украшения, ни лишний ряд кружев не нужны были этой женщине, чтобы люди смотрели на нее.
И в момент, когда Даниэль повел Далию в середину зала — я взбесился.
— Возможно, нам стоит продолжить нашу беседу после вечера, — щебетала баронесса, пока мой лучший друг что-то шептал моей невесте. Кажется, я сжал бокал в руке так сильно, что треснул хрусталь, и осколки посыпались на пол.
— Ваше высочество?
— Я занят, — прорычал в ответ Доминике, направляясь в сторону голубков.
Устроили! Да весь свет Данмара уже переговаривался на их счет, прикрываясь веерами и бокалами. Бесстыдство какое! Вначале с Абелем, теперь с Даниэлем — что за женщина. Мне дерзила без страха, но прикоснуться к себе не позволяла. Я не хуже брата, и уж явно не обладаю специфическими взглядами на любовь, как Фламель.
Идея выдать Далию за кого-нибудь из ближайшего окружения вдруг потеряла свою привлекательность. Она хотела ударить меня за гадкие слова, произнесенные в пылу ссоры. И я просто потерял контроль. Проникся её храбростью до глубины души, а еще захотел поцеловать.
— Не смей оскорблять меня, не имея на то оснований!
Гнев Далии привлекал. И хотя грудь раздирали ярость и отчаяние, я все равно жаждал вдохнуть сполна волну чувств, которыми она щедро делилась. От этой взбалмошной девицы вело голову, и мутнел рассудок. Глаза темнели, губы поджимались, черты лица исказились — вся жеманность и искусственность женщин вокруг меркли рядом с эмоциональностью мисс Кроссборн.
Баронесса Лайтбоул очаровательна. Она страстная любовница и роскошная женщина, однако от разговора с Далией о качестве ткани ее наряда я получил больше удовольствия. И когда осознал это, выводы оказались малоприятными.
Влюбился? Невозможно. Не в ветреную девицу, меняющую кавалеров, как наряды за день. Нельзя думать о ней, лучше уйти или огрызнуться в ответ на очевидное хамство. Сколько я спустил ей подобных выходок? За меньшее из общества изгоняли в вечное забвение. А затем прозвучал выстрел, и я забыл обо всем.
— За Зеленые острова! Свободу островитянам — смерть захватчикам!
Страх не делал сильнее — он заставлял метаться в панике. Подсознание отключалось, кровь кипела от переизбытка эмоций. Не самое лучшее состояние для критической ситуации, где нужна холодная голова. Страх и отчаяние мотивирует человека на поступки. Это не самый лучший способ решать проблемы, но, когда иного выхода нет — остается положиться на эмоции. До выстрела я совсем не смотрел по сторонам и старался не обращать внимания на происходящее вокруг.
— Далия? — прошептал я, а она испуганно вздохнула в ответ, глядя перед собой.
Я почуял неладное. Резко обернувшись, увидел Абеля, и в груди сдавило понимания. Она испугалась за него. Я дернулся и ощутил пальцы Далии, сжавшие рукав моего мундира. За братом стояли родители, бабушка и, побелевшая от ужаса, Амалия. Сегодня сняли ограничение на магию, но Абель замер. Его пальцы дрогнули, словно он хотел поднять руку и применить силу, но почему-то медлил.
Почему ты ничего не делаешь?
