— Всегда будут те, кому живется хуже, — равнодушно ответила Мэг, когда я обратил на нее внимание, — ты ведь пришел сюда не на бродяг посмотреть, принц.
— Эй, дрыгла соплехлюлая! Как ты обращаешься к его высочеству?! — возмутился Орах, но я остановил его одним взмахом руки.
— Кого пытаешься напугать, тролль? — хихикнула ведьма, подскрёбывая желтым кривым ногтем воск со свечи, — меня?
— Мы здесь не для ссор, — сухо ответил я, не давая Ораху устроить скандал, и выступил вперед, — мне нужна твоя помощь.
— Хочешь спросить, как избавить брата от проклятого дара?
Мама периодически порывалась поправить на мне мундир и беспрестанно улыбалась. Каждый слуга, приближенный к королевской семье, министр, чиновник, даже секретарь отца — все пытались выразить мне свое почтение. Пока я медленно перебирал в голове воспоминания и шагал вниз по парадной лестнице, пытался понять, что упустил в разговоре с Мэг.
Она сказала, что всевластие — сила, которую можно лишь обуздать. Каким образом, ответа не последовало. Ведьма только смеялась, называя меня глупцом, и качала головой. На самом деле от ее предсказания у меня в ту минуту кровь застыла в жилах, а уж о мыслях, которые посетили голову, говорить нечего.
«Не верь глазам — они могут лгать. Не слушай чужих слов, ими можно отравиться».
— Один родился, чтобы править. Второй — умом недужим наделен. Два принца, связанные кровью, живут в любви под сводами дворца. Их ждет великий путь...
— Это еще кто? Охрана! — я вздрогнул от криков лорда Брустера, который рассерженно тыкал пальцем в сторону группки лепреконов.
Они распевали песню под переливчатую мелодию лютни, нисколько не стесняясь безобразничать на крыльце нашего дворца. Где-то в отдалении я слышал крики толпы за воротами, видел десятки лошадей, автомобилей, стоящих неподалеку и ожидающих своих пассажиров. Волшебному народцу с островов ничто не помешало пробраться сюда, даже гвардейцы не стали для них преградой. В своих зеленых костюмчиках они ярким пятном выделялись на фоне унылой серости этого утра. Даниэль, стоящий позади, дернул меня за рукав мундира.
— Что происходит? — прошептал он.
— Разгоните их немедленно! — услышал я яростный окрик отца, явно взбешенного этими глупыми песенками.
Я бросил взгляд на Абеля, затем перевел на одного из лепреконов и с удивлением узнал в нем того, кому дал монету несколько недель назад в мужском клубе. Бигси, кажется. Пока за остальными начали гоняться солдаты, он ловко щелкнул пальцами и исчез в свете радуги, чтобы через секунду оказаться рядом со мной. Я вздрогнул, а остальные гости ошарашенно отпрянули в сторону на секунду.
— Следуйте за трилистником, ваше высочество, — успел проговорить он, коснувшись моей руки, вкладывая что-то в нее. Кто-то из слуг попытался схватить Бигси за шкирку, однако не успел. Я осторожно сжал холодный круглый предмет и быстро спрятал в кармане.
— И почему свадьба никогда не может пройти спокойно, — пробормотала мама, поправляя юбку своего праздничного наряда.
— Потому что женится принц? — язвительно отозвалась откуда-то бабушка.
Я только дернул плечом и шагнул вниз. Все задушевные разговоры надо было вести до дня церемонии, ведь сегодня весь дворец стоял на ушах. Оглядевшись, я заметил несколько фигур неподалеку. В одной из них узнал нашего начальника стражи, а рядом с ним — отцовский секретарь. Они тихо переговаривались о чем-то, пока над их головами кружил новый житель нашего дворца — полтергейст по имени Вигги.
— А Лапушки нет? — невинно поинтересовался у герцогини Даниэль, — ему бы с Вигги весело было. Это же надо до чего дошли. Полтергейст во дворце завелся.
Вообще-то, он из-за меня появился. Но остальным об этом знать необязательно, хотя отец давно обо всем догадался. И Абель, он так выразительно кашлянул в кулак, прищуривая взгляд. Пришлось сделать вид, будто рассматриваю хмурое небо.
— Вся церемония уже прахом пошла, Эли. По традиции жених и невеста должны были проехать в открытой карете через весь город до храма для венчания, — пробормотал папа.
— Подозреваю, никто не думал о том, что на головы несчастных молодоженов будет литься вода, — пробурчала бабушка, — простудные заболевания — лучшее начало для крепкой семейной жизни. Одна кровать да кашель в унисон.
— Мама, прекрати, — зашипела моя матушка.
— Вам стоило взять зонтик, — отозвалась леди Стоубридж, впервые подавая голос с момента, как я спустился к семье.
— Дорогая, вы такая красивая, когда молчите. Продолжайте радовать мои старческие глаза дальше и не портите впечатление, — съязвила герцогиня, заставляя придворную даму замолчать.
Кажется, весело было только Вигги. От отрицательной энергии — недовольства и ярости
— он надувался, точно шарик. Абель подошел ко мне ближе, с интересом разглядывая потустороннюю сущность, которая металась от человека к человеку. Если он чувствовал зависть — зеленел, ненависть — краснел, а от злых помыслов — превращался в сгусток тени, становясь огромных размеров. Королевский двор никогда не отличался честностью и отсутствием лицемерия. Наоборот, подобное процветало среди знати. Лорд Шелби злился, граф Арманд завистливо смотрел в чью-то сторону. Женщины поливали грязью друг друга, обсуждая каждый кват нарядов соперницы, мужчины мечтали о возвышении.
Но все это мелочи. Кто-то ненавидел больше остальных, ведь у любого заговора всегда был зачинщик.
— Полтергейст — не лучшая идея. Он напитается и начнет разносить все вокруг, выплескивая энергию, — шепнул мне брат, касаясь плеча.
— Так и знал, что твоих рук дело, — буркнул Даниэль.
Вигги покружил немного над головами слуг, затем метнулся к солдатам, среди которых стояла Ригнак. Почему-то мне показал, что Абель чуть сильнее прежнего сжал пальцы. Капитан подняла голову, и в ее руке появился небольшой огненный шар, но полтергейст от него увернулся. Он громко хихикнул, бросился к ней, едва успев коснуться, как сразу же весь побелел, становясь почти бесцветным.
— Печаль? — удивился Фламель.
— Скорбь, — тихо ответил я, поворачиваясь к Абелю. Брат покачал головой, давая понять, что это не его тайна.
Шум заставил нас повернуться к дверям. Тяжелые створки распахнулись, и на пороге показалась Далия, шагая под руку с графом Сент-Клером. Рядом шла ее сестра, гордо вздернув подбородок, бросая взгляды в нашу сторону. Лица своей невесты я не видел, его скрывала длинная белоснежная фата. Зато вполне оценил внешний вид, застыв на мгновение от восхищения. Для меня сейчас не существовало никого, кроме нее. Остальные гости и многочисленные слуги просто исчезли, стали безликой разноцветной массой.
Послышался громкий хлопок, и кто-то вскрикнул от ужаса. Далия подняла голову, когда черная туча накрыла их.
— Что за глупые шутки, Эрик? — возмутился папа.
Она не дура, сразу все поняла. Стало заметно по напряжению, которое появилось в ней, едва полтергейст почувствовал настоящее зло. Это заставило меня ощутить болезненный укол, будто кто-то вонзил острый клинок между ребер. Дыхание перехватило, и я сжал пальцы в кулак, втягивая носом воздух, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей.
