+ 86 889 опыта
______________________________
Опасный урожай
Ранг: Необычный
Шаллаш не получил свой заказ. Найдите травницу Бракхильду и принесите ему искомые грибы.
Обновлено.
Задача:
Разыскать Бракхильду Ясный Взор 1/1.
Собрать 15 сумеречных сморчков 13/15.
Дополнительная задача:
Освободить Бракхильду Ясный Взор 0/1.
Убить её похитителя 1/1.
______________________________
– Итак, уважаемый эльф, до сих пор пребывающий инкогнито в моём присутствии, что думаешь ты на сей счёт? Должен ли ты последовать вслед за своим недоброжелателем или есть какая-то причина, почему мне не следует прямо сейчас поглотить тебя целиком?
Я протолкнул ком, внезапно вставший в горле. Откашлялся.
– Уважаемый Шаэрг, ты весьма красноречиво рассмотрел свои намерения с точки зрения последствий, но что касается деонтологии? – я изо всех сил напрягал память, сердечно благодаря профессора Вознесенскую, с упорством, достойным лучшего применения, вдалбливавшую ленивым студентам философию на 3 курсе моего университета. – Есть ли что-то превыше последствий твоих действий? Быть может нельзя внешними средствами, например, измерением полезности, оценивать или обосновывать то, что имеет ценность в себе?
Шаэрг сложил щупальца к ложбинке и впал в задумчивость.
– Продолжай, уважаемый дроу, мне хочется послушать ход твоих мыслей. Давно не доводилось мне беседовать с красноречивым и неглупым собеседником.
Я немного осмелел и шагнул в сторону, махнув рукой.
– Я говорю об абсолютных, императивных величинах: истине…
– Цилиндр, мой заблуждающийся визави, – перебил меня монстр. – Если навести на него источник света, с одной стороны он отбросит тень в форме круга, с другой – в форме квадрата. Не бывает абсолютных истин. Есть лишь разные точки зрения.
– Порядке, – попробовал продолжить я.
– И снова позволь мне перебить тебя. Как уверен, знаешь ты, мой начитанный собеседник, «Что порядок для паука, то хаос для мухи», – протяжно изрёк Шаэрг и вроде бы надменно улыбнулся, если можно принять изменение огромной острозубой щели за улыбку. – Возможно, моя оценка твоих умственных способностей была преждевременна, – разочарованно протянул монстр.
– Хорошо, но не мне напоминать тебе слова почтенного эльфийского философа Кант…иэля, – я поморщился – «Долг – это необходимость поступка из уважения к нравственному закону. Именно долг позволяет индивиду быть нравственным».
Шаэрг заинтересованно замер.
– Что же это за нравственный закон? – перенял я словоохотливую манеру речи веревочника. – Поступай так, чтобы ты всегда относился к другим, как к цели и никогда – только как к средству.
– Не слышал я про сего мудреца. Как зовут его? Повтори, будь добор, – громыхнул веревочник.
– Кантиэль, – я посмотрел на него самым честным взглядом. – Широко известен в узких кругах.
– Есть ещё новые, доселе неисследованные вершины мысли, – обрадованно пробасил Шаэрг и замахал щупальцами. – Однако, что если других, о которых ты говоришь, не существует, что, если лишь я реален, а остальные – плоды моей фантазии? Фантомы. Вымысел. Зачем считаться с желаниями призраков, которые развеются, когда моя жизнь оборвётся?
– Шаэрг, я говорю это со всем возможным уважением, но солипсизм – это прибежище ребёнка и исключительного нарцисса. Но, даже если отвечать по сути твоего аргумента, нравственный императив Кантиэля не зависит от эмпирического факта существования или не существования других существ. Ведь он априорен и абсолютно не основывается на опыте – твоём или иного Разумного. Просто есть вещи важнее нас с тобой, тем более таких призрачных вещей, как польза.
– Ты прав, ты прав, – покачал щупальцами веревочник. – Мне, как существу мыслящему и рассудительному, безусловно стоит принимать эту реальность, как объективную, пока не доказано обратное.
– Кроме того, – продолжил я, – довелось мне читать и античный трактат, который гласил, что путь к чему-либо важнее самой цели. Всегда существует несколько способов достигнуть результата, и лучше познать горечь поражения, чем победить неправедным способом. В конец мы все умрём, в этом упомянутый тобой Неергоф прав, но как мы жили будет иметь бо́льший вес для любого божества, а не то, чего мы достигли.
– Неудачный довод, вынужден заметить, – парировал веревочник, – я легко могу возразить тебе, смышлёный дроу, что каждое божество играет по своим правилам и оценивает любого из нас по-разному. Ежели собирался ты обратиться к Argumentum ad verecundiam, учти, что Малаак поощряет поклонение и послушание ему во всех делах, Аларис – оказание помощи другим, Эстрикс – личную силу, Братиген – ратные подвиги и отвагу. Как видишь, их идеалы будут разниться.
– Безусловно, Шаэрг, но этим ты, не осознавая, сам приводишь доводы в поддержку моей позиции. Релятивизм в теологической обёртке не поможет тебе. Все названные божества олицетворяют один из нескольких идеалов и потому, именно тот, кто ближе всех приблизится к этому идеалу, заслужит их благосклонность, а не тот, кто достигнет благоприятного результата наперекор их идеалам. Проще говоря, вряд ли Малаак оценит того, кто убьёт десяток светлых жрецов, наплевав на прямые его приказы и точно также, сомневаюсь, что Братиген благосклонно взглянет на того, кто захватит вражескую крепость подкупом, интригами и обманом.
Гигант умолк и обхватил себя щупальцами. Несколько раз порывался что-то сказать, но останавливался, не закончив ни одного слова.
– Поразительно! Оставляю победу за тобой, уважаемый дроу, впервые за несколько веков кто-то смог меня одолеть на поприще интеллектуальной полемики. Это было весьма познавательно. Как зовут тебя?
– Гвинден.
Ваше убеждение повысилось до 28 (+8)
Я обрадовался тому, что дело удалось решить мирно.
– Только, видишь ли, Гвинден, есть ещё один аспект, о котором тебе, не сомневаюсь, известно, – внезапно молвил Шаэрг.
Под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия. Я начал медленно отступать назад.
– Слышал ты должно быть «Притчу о ракшасе и пегасе»? Как-то раз безымянный ракшас двигался по горному перевалу в поисках Разумных, коих он мог бы склонять к чернейшим грехам. Путь ему преградил широкий провал, вызванный оползнем, настолько широкий, что ни перепрыгнуть, ни обойти. Ракшас уже было собрался возвращаться назад, когда увидел пролетавшего пегаса.
– Помоги мне, доблестный пегас, – закричал ракшас, протягивая к нему руки.
– Зачем мне помогать тебе, отродье Бездны? Ты несёшь лишь смерть. Стоит мне подлететь к тебе поближе, ты непременно убьёшь меня! – фыркнул пегас.
