Звучит-то как, а? Девушка, не хотите ли посмотреть мою коллекцию марок в … поместье? Ну всё, приехали, говорю сам с собой, точно кукушка улетела от пережитого. Хотя постойте, это обычный человек может быть шизоидом, а если живёшь в поместье, то ты уже эксцентричный. Н-да, такие правила. Не я их придумал.
И всё же надо бы с Маджестро связаться.
[1] Художник – Steven Bellshaw
[2] От Bleed – кровотечение, наносящее периодический урон врагу.
Интерлюдия
It's no fun being Jack-In-The-Green
no place to dance, no time for song.
He wears the colours of the summer soldier
carries the green flag all the winter long.
Jack, do you never sleep
does the green still run deep in your heart?
Or will these changing times,
motorways, powerlines,
keep us apart?
Well, I don't think so
I saw some grass growing through the pavements…
Эдгар попытался закрыть собой инструмент, но мощный и унизительный пинок, отбросил его, вынуждая выронить предмет. Обступившие его ребята загоготали, наблюдая, как девятилетний ребёнок ползёт, дёргаясь, будто эпилептик, к дудочке. Волнение и шок, как всегда, заставили обостриться его симптомы, и он проклинал своё идиотское нелепое тело.
Музыкальный инструмент лежал в луже, поблескивая от влаги. Простейшая форма, но сколько чудесного она таила. Эдгар всё утро пытался репетировать очередной мотив, который он подсмотрел у своего кумира. Пальцы привычно дрожали, заставляя дудочку издавать протяжные и немелодичные звуки. Словно где-то коту без анестезии удаляли первичные половые признаки.
Это и привело к нему Валеру с друзьями.
— Я сколько раз говорил тебе, инвалид долбанный! Ты задрал уже всех со своей музыкой. Ну не дано тебе, маэстро херов, – немного красуясь выговорил сложное слово мальчишка всего на год старше Эдгара. – Сиди книжки свои читай, ботан убогий, хватит на нервы мне действовать!
Валера занёс ногу и, не спуская глаз с Эдгара, опустил её на дудочку. Инструмент жалобно треснул и раскрошился на несколько частей.
Два месяца на неё деньги откладывал с пособия…
Он не знал, когда в следующий раз сможет позволить себе купить что-то “ненужное” на взгляд системы. Детский дом, куда его поместили, конечно, не являлся какой-то мучильней. Их неплохо кормили и даже почти не били. Одежда не являлась рваньём. Только и денег детям почти не приходило. Большая часть от пособия списывалась в счёт его содержания. Эдгару даже пришлось откладывать часть еды, чтобы продать её другим более голодным ребятам, кому не хватало обычных порций. Он спокойно терпел неудобства, если это позволяло приблизиться на шаг ближе к миру музыки.
Никак не отреагировав на сломанный инструмент, Эдгар поднялся и побрёл прочь. Он давно уже понял, что умолять и просить бесполезно, это лишь раззадоривало его врагов. Очередной удар со спины сбил его с ног.
– Слышь, калека, я не понял. Ты не хочешь извиниться, что доводил нас своим пиликаньем?!
Ребёнок молча смотрел на обидчика, не делая попыток вырваться. Из-за угла здания на задний двор вышла Светлана Петровна, и Валере пришлось отпустить несостоявшегося музыканта.
— Титов! Ты чего на земле валяешься?! Кто одежду за тебя стирать потом будет?! Пушкин?! — воспитательница почти сразу перешла на ультразвук.
— Пушкин давно умер и не может совершать какие-либо механические действия, — запинаясь, пробормотал мальчик.
Женщина еле заметно закатила глаза и приблизилась к Эдгару, игнорируя следы потасовки. В сторону других ребят она даже не посмотрела.
— Ну ты у меня получишь, хулиган!
Эдгар поморщился и ничего не ответил. Мысленно он проигрывал в голове мотив флейты снова и снова. Эти мелкие неприятности сиюминутны, а музыка – вечна.
Глава 6
Гвинден
I faced my destroyer
I was ambushed by a lie
And you judge me once for falling
This wounded heart will rise
And burn my shadow away
And burn my shadow away
До поместья мне спокойно дойти не дали. Я как раз брёл по вечно ночным улочкам Аскеша, когда из смежного переулка показалась парочка игроков. Гоблин и кенку тридцатых уровней переговаривались, не особо понижая голоса и ожесточенно жестикулировали.
— …ну сходка там, и чё? – недоуменно вопрошала антропоморфная птица.
– Дятел, это не просто сходка. Раз в месяц в Тузах проходит состязание! Все роги скидываются, и тому, кто пройдёт быстрее всех Тропу Звенящей Тишины достанется весь мешок за вычетом комиссии организаторов.
– Тропа Звенящей Тишины? — растерянно нахмурился второй.
— У неё много имен — Дорога Теней, Рыбацкая Сеть, — потом поймёшь почему, — хмыкнул зелёный коротышка, Испытание Висельника, мол симулирует трудности, с которыми сталкивается разбойник, и в реальном деле облажавшегося ждёт виселица. Это все названия данные неписями. Какой-то грек на Евро-кластере[1] окрестил Капканом Ариадны в честь лабиринта, где жил минотавр. На западе широко разошлось.
– Погоди, эту Тропу так сложно пройти что ль? Столько пафоса, — закатил глаза пернатый.
Гоблин Попестофале драматично вздохнул, словно хотел воплотить в одном вздохе всю невыносимую тяжесть бытия, и начал терпеливо рассказывать:
– Там пять секций, от самой лёгкой до самой тяжёлой. На простую пускают до 30го уровня, на следующую до 60го, и так далее вплоть до последней, где лимит – 150й уровень. Чем сложнее секция, тем меньше отведено времени, на первой, к слову, ограничения совсем нет. Но время ладно, хрен бы с ним, по нарастанию Тропа становится опаснее. Ловушки, обманки, иллюзии.
Его собеседник – кенку с говорящим именем Дайголда слушал, открыв рот. А я наматывал на ус, следуя позади в стелсе.
— До третьей включительно только физические ловушки, а дальше, говорят и магические начинаются. На третьей уже попадаются смертельные ловушки, до неё — так, – хмыкнул Попестофале, -- вырубят тебя и под хохот зрителей выкинут в общий зал.
– А кто-то справился с самой сложной? – с горящими глазами спросил ворон.
– Лучший результат из игроков пока за Шилом из Буревестников. Он прошёл четвертую полностью и пятую на 28 шагов. Сколько всего составляет дистанция неизвестно, но вряд ли больше пятидесяти. Из неписей один справился, Фиником кличут. Возможно слышал, – усмехнулся гоблин.
– Стой, не догоняю, если это всё на время пробежать надо, там получается всё завязано на скорость, но по твоему рассказу выходит без прокачанного Обезвреживания ловушек нет смысла соваться. А это уже значит задом кверху неторопливо шерстить пространство.
