– Отнесите образцы к сараю на проверку качества, – сказал старик. – Можете забрать их завтра.
Снорри оставила свой тяжелый мешок в корзине для образцов за сараем и, чувствуя небывалую легкость, почти в танце выскочила с торговой площади. На выходе из ворот она столкнулась с девочкой в красной тунике с золотой оторочкой. Длинные черные волосы девочки были прихвачены золотым обручем, царственным, как корона. Рядом с ней маячил призрак в пурпурном одеянии. У него были добрые зеленые глаза, а седые волосы собраны в аккуратный конский хвост. Снорри поспешно отвела глаза от пятна крови на его одежде под самым сердцем, потому что невежливо глазеть на причину, по которой призрак попал в потусторонний мир.
– Ой, извините, – сказала девочка. – Я вас не заметила.
– Нет, это вы меня извините, – ответила Снорри и улыбнулась, а девочка улыбнулась ей в ответ.
Снорри пошла своей дорогой обратно к «Альфрун», размышляя об этой случайной встрече. Она слышала, что в Замке есть принцесса, но не может же быть, чтобы там, в воротах была она? Неужели принцесса ходит по улицам просто так, как обычные люди?
Девочка, а она на самом деле была принцессой, тоже пошла своей дорогой во Дворец, в сопровождении призрака, одетого в пурпур.
– А она духовидец, – заметил призрак.
– Кто?
– Та девушка, которая стала купцом. Я ей не явился, но она увидела меня. Никогда еще не встречал духовидцев. Они живут только в Стране Долгих Ночей. – Призрак вздрогнул. – Прямо мурашки по коже.
– Какой ты смешной, Альтер, – рассмеялась принцесса. – Это от тебя у людей все время мурашки по коже.
– Неправда, – возмутился призрак. – Ну… во всяком случае не всегда, а только когда я нарочно так делаю.
Всего за несколько дней осень вступила в свои права. Северные ветра сорвали листья с деревьев и рассыпали их по улицам. Воздух стал холодным, и люди начали замечать, как рано теперь темнеет.
Но для Снорри Сноррельсен такая погода была в самый раз. Девушка целыми днями гуляла по Замку, изучая улицы и переулки, с изумлением заглядывала в витрины каждой маленькой лавочки, припрятанной под крышей Бродил, и порой покупала ненужные безделушки. Она с трепетом поднимала взор на Башню Волшебников и иногда даже видела там очень деловитого Архиволшебника. А еще она с ужасом обнаружила, что на заднем дворе волшебники держат огромные компостные кучи. Вместе с толпой зевак она смотрела, как старинные часы на Текстильном дворе бьют полдень, и смеялась над тем, какие рожицы строят двенадцать оловянных фигурок, выскакивая из часов. В один из дней Снорри отправилась прогуляться по Пути Волшебника, где глазела на старейший печатный станок и долго любовалась через изгородь прекрасным древним Дворцом, который оказался меньше, чем она ожидала. Снорри даже поболтала с женщиной-призраком по имени Гудрун – та стояла у Дворцовых ворот и узнала землячку, хотя их и разделяло семь поколений.
Но призрак того, кого Снорри так надеялась повстречать, ускользал от нее. Правда, девушка видела отца только на портрете, который мать хранила у изголовья кровати, однако она была уверена, что сразу узнает его. Снорри постоянно всматривалась в толпы призраков, проходивших мимо, но не замечала никого, даже отдаленно похожего на отца.
А однажды, гуляя по темным закоулкам возле дальнего конца Бродил, Снорри довелось испугаться. Уже сгущались сумерки, и она, купив маленький факел в «Факельной лавке Мейзи Смоллс», возвращалась к Южным воротам по Тесной канаве – темному проходу, зажатому между двумя высокими стенами. Внезапно ее охватило неприятное чувство, будто за ней кто-то следит, но сколько Снорри ни оборачивалась, никого не видела. Вдруг за спиной раздался шорох шагов. Девушка быстро развернулась – и успела заметить, как пара красных глаз и длинный острый зуб блеснули в свете факела. Едва увидев яркое пламя, глаза тут же растворились в сумерках и больше не появлялись. Снорри попыталась убедить себя, что это была просто крыса, но совсем скоро, торопливо шагая к главной улице, она услышала пронзительный крик, донесшийся со стороны Тесной канавы. Кто-то рискнул зайти туда без факела, и ему повезло меньше, чем ей.
Снорри трясло от страха, ей нужно было с кем-то поговорить, и она отправилась ужинать в закусочную Салли Маллин. Хозяйка радушно приняла гостью, потому что, как объяснила она Саре Хип: «Нельзя винить девчушку просто за то, что ей выпало несчастье стать купцом, не все же они такие дрянные. Подумать только, Сара, она плыла на такой большой барке одна-одинешенька! И как она с ней управлялась! Мне даже на нашей „Мюриель“ было трудно!»
В тот вечер в закусочной было непривычно пусто. Снорри оказалась единственным посетителем. Салли принесла для нее лишний кусочек ячменного пирога и села рядом.
– Из-за этой Хвори дела у меня совсем не идут, – пожаловалась она. – Все боятся высунуть нос из дома после наступления темноты, а я ведь говорю им, что крысы при виде огня дают деру. Надо только ходить с факелом. Но никто меня не слушает, шарахаются от собственной тени. – Салли уныло покачала головой. – Видишь ли, крысы кусают за ноги. И шустрые как черти. Один укус – и крышка.
Снорри с трудом поспевала за щебетанием Салли.
– Кришка? – переспросила она, уловив конец предложения.
– Еще какая! – Салли кивнула. – Не сразу, конечно, но уж наверняка. Сначала ничего не чувствуешь, потом покрываешься красной сыпью, начинается лихорадка, и все – протянул ноги и отошел в мир иной.
– Протянул ноги? – изумилась Снорри.
– Ага, – сказала Салли и вскочила, чтобы поприветствовать нового посетителя.
Это оказалась высокая женщина с короткими, стриженными «под ежик» волосами, закутанная в плащ. Снорри почти не видела ее лица, но, судя по позе, женщина была рассержена. Они с Салли о чем-то бурно зашептались, а потом женщина исчезла так же быстро, как появилась.
Улыбнувшись, хозяйка вернулась к Снорри, которая сидела у окна, выходящего на реку.
– Пришла беда – отворяй ворота, – заявила Салли, вконец озадачив девушку. – Это Джеральдина. Странная женщина, кого-то мне напоминает, хотя никак не пойму кого. Представляешь, она спрашивала, можно ли крысодавам собраться здесь перед выходом на… охоту.
– Крисода… вам? – в очередной раз переспросила Снорри.
– Ну, крысоловам. Они думают, что если избавиться от крыс, то и Хворь уйдет. Может, оно и так. В любом случае я им рада. Толпа голодных крысодавов – это как раз то, что нужно моему заведению.
После коротко стриженной Джеральдины никто не пришел в закусочную, и вскоре Салли начала демонстративно поднимать скамьи на столы и мыть пол. Снорри намек поняла и пожелала хозяйке доброй ночи.
– Доброй ночи, деточка, – прощебетала в ответ Салли. – Не слоняйся одна по улице.
Снорри и не собиралась слоняться. Она сразу бросилась к «Альфрун» и была очень рада увидеть, что Ночной Уллр уже бродит по палубе. Оставив Уллра на вахте, Снорри ушла в свою каюту, опустила засов и не гасила фонарь всю ночь.
