– Совсем скоро он станет другим. Все будут видеть и знать, что ты только моя.
– Я и так только твоя, – прошептала Лера, вновь целуя его, на этот раз глубже, жарче. Аджитт моментально откликнулся, вжимаясь в неё, с силой проводя по рёбрам, опуская руки на бёдра, поглаживая выступающие тазовые косточки. Но на этом всё. Она чувствовала, как его начинает потряхивать, как мышцы каменеют под её пальцами, чувствовала, как сильно он её хочет и готова была застонать от разочарования – слишком привыкла, что он всегда берёт инициативу в свои руки.
Притянув его голову к себе, она жадно поцеловала его, всем своим видом давая понять, что готова и жаждет его ласки, но Аджитт лишь еле слышно замычал, когда она потёрлась о него, как кошка, всем телом. Лера полыхала, сжираемая изнутри пламенем, которое разожгли обычные, казалось бы, поцелуи. Её пальцы спустились по его шее, слегка царапая коготками, обвели ключицы и принялись медленно расстёгивать пуговицы рубашки. Лера потянула её из брюк, развела в стороны и прервала поцелуй. Ладони заскользили по крепкой мускулистой груди, и губы тут же принялись повторять их путь, прихватывая съежившиеся соски, слегка прикусывая и тут же отпуская. Аджитт опустил руки, замер перед ней прекрасной статуей. Она посмотрела на него: откинув голову назад, он закрыл глаза и сейчас тяжело дышал, пытаясь держать себя под контролем. Хитро улыбнувшись, она поцеловала его в шею, втянула в себя кожу, потёрлась носом, в то время как руки уже возились с ремнём, расстёгивая его и принимаясь за пуговицу и молнию на брюках.
Медленно, опускаясь на колени, она избавила его от брюк и белья, сглотнула, глядя на торчащий колом член, но тут же поднялась, спустила с плеч рубашку, позволяя той упасть на пол. Шёлк платья коснулся его кожи, заскользил по ней, и Аджитт судорожно выдохнул, крепко сжав руки в кулаки. Лера касалась его везде, где могла дотянуться. Гладила, сжимала, покрывала короткими поцелуями, пока он не начал дрожать, и, наконец, опустилась на колени, влажными губами обхватывая головку, на которой выступили прозрачные капли. Аджитт не сдержался: коротко застонал, когда она вобрала его в себя полностью, слабо толкнулся бёдрами навстречу, кончиками пальцев касаясь её плеч. Губы скользили по члену, обволакивая, обводя контур каждой вены, спускались ниже, к мошонке, слабо её посасывая.
Между ног давно полыхало огнём, трусики промокли, а соски напряглись и теперь болезненно тёрлись о нежный шёлк. Стоя на коленях, Лера развела ноги шире, но болезненная тяжесть не прошла, напротив, стала сильнее, заставляя терять рассудок от желания. Она чувствовала, что он вот-вот кончит, видела, как сжимаются мышцы на его животе, но этого ей было мало, хотелось, чтобы он умолял не останавливаться, хотелось почувствовать, что действительно ему необходима. Когда она отстранилась, он разочарованно выдохнул. Лера поднялась и поймала его взгляд: тяжёлый, потемневший. Она толкнула его к дивану, Аджитт попятился и буквально рухнул на него, прислоняясь к мягкой спинке, замутнённым взглядом следя за тем, как она заводит руки за голову, расстёгивает пуговицы и медленно снимает с себя платье.
Её ладони томно заскользили по телу, приподнимая грудь, слегка обводя соски, и неспешно двинулись вниз, к слегка округлившемуся животу, в то время как Лера не отводила глаз от Аджитта. Она видела его разным: грозным, властным, насмешливым и суровым, но сейчас перед ней сидел полыхающий от страсти мужчина, в чьих глазах полыхал яркий, обжигающий огонь страсти. Улыбнувшись про себя, Лера медленно облизнула губы и коснулась лобка, разводя влажные складки и протяжно выдыхая. Аджитт вздрогнул всем телом, подаваясь вперёд, и хрипло пробормотал:
– Иди ко мне.
Упрашивать дважды не пришлось: кошачьей, плавной походкой Лера подошла к нему, положила руки на плечи и оседлала, медленно опускаясь сразу на всю длину. Их сдвоенных вздох удовольствия взлетел к потолку, когда она начала двигаться, раскачиваясь, чувствуя его пульсацию глубоко внутри. Казалось, он касается её сердца, прямо сейчас, разгоняя под кровь под кожей, превращая её в жидкий огонь. Откинув голову назад, Лера упёрлась в его колени, впилась в них, оставляя ровные красные лунки ногтей, и наконец застонала, когда он положил руки на её ягодицы, задавая так необходимый обоим ритм. Его губы на короткий миг накрыли её сосок, Аджитт обхватил её за талию, крепко прижимая к себе, влажно целуя шею. Он заставлял её коротко вскрикивать, полностью подчинившись его движениям, не делая попыток даже пошевелиться, в то время как его бёрда пришли в движение, яростно вбиваясь, подводя к долгожданному оргазму. Под плотно сомкнутыми веками вспыхнули звёзды, Лера задрожала всем телом, впиваясь в его плечо губами, и отстранённо чувствуя его последние движения.
Потом обняла его зарывшись носом в шею, блаженно выдохнула и улыбнулась – сегодня они впервые по-настоящему занимались любовью.
– Если бы мы были женаты, я не выпускал бы тебя отсюда неделю, – тихим, но уже размеренным голосом произнёс Аджитт, продолжая неспешно поглаживать её спину. – А может, и месяц, – задумчиво добавил он, коротко поцеловал в шею и с сожалением разжал руки. Лера нехотя выпрямилась и вдруг беззвучно ахнула, широко распахнув рот: на его плече яркой меткой темнел засос. Проследив за её взглядом, Аджитт нахмурился было, но тут же усмехнулся.
– Мы ещё не женаты, – напомнил он, приподнимая её и ссаживая с себя на пол. – Поэтому тебе лучше одеться и вернуться к себе.
– А если представить, что у нас очень интересный ужин? – невинно хлопнула ресницами она и, покачивая бёдрами, подошла к столику, беря с него бокалы. – Разве жених и невеста не могут провести час-другой за приятным разговором наедине?
– Вообще-то нет. Но мы уже нарушили столько планов, – задумчиво протянул Аджитт, сквозь полуопущенные веки наблюдая за тем, как она приближается.
– Тем более, нам стоит продолжить их нарушать.
Лера забралась на диван с ногами, протянула ему бокал и отпила из своего.
– А потом, мы всегда можем сделать вид, что твоя невеста перебрала с вином, и тебе пришлось на руках нести её до спальни.
– До её спальни, – уточнил Аджитт, жадно следя за каплей вина, сорвавшейся с её губ и упавшей на грудь.
– Конечно, – серьёзно ответила Лера, хотя в её глазах так и плясали чертята. – Но мы никому не скажем, что невеста не перебрала, а просто утомлена ненасытными ласками своего жениха.
Взгляд Аджитта снова начал темнеть. Он протянул руку и вдруг опрокинул её бокал прямо на Леру и, не слушая её возмущения, повалил на спину, принимаясь слизывать растёкшееся по коже вино.
Следующая неделя показалась Лере лучшей из всех, что она успела прожить в Абхее. Днём занятая делами, по ночам она пробиралась в спальню к Аджитту и уходила оттуда только на рассвете, рискуя быть увиденной кем-то из слуг. Игрушки были забыты, словно их и не было никогда, и сейчас Лера совершенно об этом не скучала, с каждым днём находя всё больше и больше знаков тому, что отношение жениха к ней меняется. Все мысли и страхи о том, что они никогда не будут счастливы вместе, отступали на второй план, казались надуманными. Он может быть ласковым, нежным, даже любящим, надо лишь дать чуть-чуть времени, чтобы раскрыться.
