Он давно ушёл, а Ракеш всё сидел и смотрел прямо перед собой, раздумывая над его словами. Ландор был прав – они все попали в цель. И злоба, всё это время разрозненно кружившаяся в воздухе, теперь сконцентрировалась в одном имени – Аджитт. Брат действительно отобрал у него женщину. Сначала вынудил поступить с ней так, чтобы она сама отказалась от их любви. Потом – решил, что женится на ней, невзирая на то, что она, возможно, носит его детей. Теперь настраивал против него, иначе почему Лера так вела себя с ним, почему была так холодна? Но идти против своего Высшего он не мог. Сила злости, охватившая нутро, пугала его самого. Не раздумывая больше, Ракеш резко поднялся и вышел из клуба. Надо немедленно развеять это наваждение, которое наверняка наслал на него Красный. Поговорить с братом, ощутить его спокойную силу и уверенность, напитаться ею и вновь стать самим собой.
Когда он приехал в офис, тот уже успел опустеть, но Ракеш чувствовал – брат ещё здесь. Поднявшись на верхний этаж, Ракеш быстро пересёк коридор и на миг замер, прежде чем толкнуть дверь в кабинет. Тут царил полумрак, только лампа освещала стол. Аджитт сидел тут же, прячась в тени, а перед ним лежали несколько листков бумаги, по виду – несколько раз смятых и вновь разглаженных.
– Не помешаю? – нарочито весело спросил Ракеш, подходя ближе. Аджитт вздрогнул, заметив брата – слишком глубоко погрузился в свои мысли. Потом кивнул и потянулся к стакану, слегка покачнувшись. Судя по почти опустевшей бутылке, он был изрядно пьян.
– Что-то случилось? – тревога вспыхнула резко, внезапно, но Аджитт лишь пожал плечами и придвинул к брату пустой стакан, плеснул в него янтаря и молча отсалютовал своим стаканом, двумя пальцами подтолкнув листы по столу.
– Что это? – Ракеш насторожился.
– Читай. Это занятная информация о Лере. Или о Сарасвати. Или о шлюхе, которая носит наших детей. Впрочем, я уже сомневаюсь, наших ли.
Ракеш вздрогнул – голос Аджитта звучал пусто и надтреснуто. Глаза забегали по строкам, и с каждой новой брови поднимались всё выше, а сердце начало отбивать сумасшедшую дробь.
– Как… Кто тебе это принёс? Ты уверен, что это правда?
– Неважно, кто принёс. Да, уверен.
– Но… – рука, державшая листок, дрогнула. Ракеш выронил его и запустил пятерню в волосы, ероша их. Потом вдруг стукнул по столу с такой силой, что зазвенело стекло. – Шлюха! И ты ещё хотел на ней жениться? И сколько ещё таких Самиров ходит по Абхее? Перед сколькими она успела раздвинуть ноги, прежде чем вернуться под твоё крыло?
– Ракеш, – в голосе Аджитта зазвенела угроза.
– Что «Ракеш»? – взвился тот. – Ты знаешь, что ещё неделю назад она сама предлагала себя мне? Тёрлась, вздыхала, как кошка, заглядывая в глаза? Я не стал тебе говорить, не хотел огорчать, но больше молчать не стану!
– Что ты сказал? – Аджитт медленно поднялся и вдруг резко дёрнулся вперёд, хватая Ракеша за грудки. – Что ты только что сказал?
Ракеш испугался. Он не раз видел брата разгневанным, но впервые эта ярость была направлена на него лично. Ракеш и сам не знал, что заставило солгать, но сегодняшний разговор с Ландором всё ещё звучал в голове. Несправедливо, что брату всегда достаётся самое лучшее. Теперь он откажется от Леры, обязательно откажется. А он, Ракеш, примет. Утешит. И сделает своей женой. Самому Ракешу было плевать, сколько у неё было мужчин до него, главное, чтобы не было после. Уж тут он постарается и сделает так, что она не захочет смотреть ни на кого другого. Заставит снова его полюбить!
– Я приходил поговорить, – тихо ответил Ракеш, осторожно убирая пальцы от своего горла. – А она сидела в библиотеке. Как увидела меня, так завелась с полоборота. Ты знаешь, как это у неё бывает. Думал, прямо там мне отдастся. В кресле. И плевать на то, что могут увидеть. Шлюхой была, шлюхой и осталась.
– Ты врёшь, – бросил Аджитт, тяжело опираясь на стол, дыша шумно и прерывисто.
– Не хочешь – не верь. – Ракеш поправил рубашку и выпрямился. – Но это, – он постучал пальцем по листкам, – явно не первый звоночек. Подумай, нужна ли тебе такая жена?
С этими словами он ушёл. Аджитт выдохнул, рухнул в кресло и с силой провёл ладонями по лицу – никогда бы не подумал, что узнать такое о Лере будет так больно.
Девятнадцатая глава
Аджитт задерживался. И если раньше Лера не обратила бы на этого внимания, то теперь, когда их отношения стали совершенно другими, тревога против воли сжимала грудь, заставляя нервно расхаживать по оранжерее, в которой теперь она проводила большую часть времени. Наконец послышался звук подъезжающей машины, на снег легли яркие пятна от фар, и Лера, подобрав длинную юбку, бросилась в холл. Входная дверь распахнулась, принеся с собой аромат мороза и свежести, а следом показался и сам Аджитт. Кивнул Аэрсу, принявшему его пальто, и только тогда посмотрел на Леру. Посмотрел с таким презрением, что она невольно пошатнулась и сделала шаг назад.
– Что случилось?
– Иди в кабинет, – бросил он отрывисто и тут же отвернулся, тихо отдавая какие-то распоряжения дворецкому.
Лера не стала перечить, покорно проскользнула в кабинет и остановилась у камина, обхватив себя руками – внезапно ей стало очень холодно. Аджитт появился почти сразу, прикрыл за собой дверь и направился к столу. Лера слышала, как он наливает виски в стакан, а ещё – чувствовала лёгкий шлейф алкоголя, тянущийся за ним. Он был пьян? Невероятно! Никогда она не видела его даже захмелевшим, не то чтобы пьяным. Но сейчас, обернувшись к нему, поняла, что права – в тёмно-синих глазах было пусто, чётко-очерченные губы кривила насмешливая улыбка, а волосы, обычно приглаженные, сейчас были растрёпаны, словно в них запускали руки, причём не раз. Аджитт сбросил пиджак и сейчас снимал запонки с чёрными бриллиантами, вытаскивая их крохотных петелек.
– Что случилось? – повторила она настойчивей, но он будто не услышал её – бросил запонки на стол, и звук, с которым они соприкоснулись со столешницей, резанул по натянутым нервам. Аджитт принялся подкатывать рукава белоснежной рубашки, и только когда достиг локтей, остановился, взял стакан и залпом осушил его.
– Аджитт! – голос Леры зазвенел. Сердце сжималось от предчувствия чего-то пугающе-неотвратимого, заходилось в сумасшедшем ритме. Она вдруг почувствовала себя виноватой, хотя понятия не имела, в чём. Мозг лихорадочно перебирал все фразы и действия, которые она совершала в последние сутки, но не находил ничего, за что можно было бы разозлиться на неё.
– Мне с самого начала следовало бы понять, что ты обычная подстилка.
Аджитт заговорил холодно, отстранённо, не глядя на неё и снова наполняя свой стакан. Лера вздрогнула, склонила голову набок, пытаясь понять, к чему он ведёт.
– Тебе без разницы, перед кем раздвигать ноги, лишь бы трахали. Я. Ракеш. Те драконы, которые якобы тебя похитили. Сколько ты говорила, их было? Четверо? Пятеро? Они имели тебя по очереди, или одновременно?
– Не надо… – рот Леры болезненно скривился, на глазах задрожали слёзы. – Не надо напоминать мне об этом.
