Ада тихо ахнула, но больше спрашивать ничего не стала – бросилась в свои комнаты собирать вещи. Лерой же овладело какое-то лихорадочное нетерпение. Как будто стены вот-вот обрушаться на неё и погребут под этой крышей навсегда. Без надежды на какое-то будущее, самостоятельность, счастье. Несколько платьев, плащи, подбитые мехом, две пары сапог и домашних туфлей – всё это Лера увязала в большой узел, отдельно добавила шкатулку из красного дерева, в которую собирала все подарки, что присылали в последнее время, украшения, которые достались от Белого клана в подарок. Ада появилась спустя несколько минут, неся в руках сверток поменьше.
– Всё готово?
Лера в последний раз окинула комнату взглядом, кивнула и вышла в коридор. Крадучись, прижимая к груди узелки, они потихоньку пробирались к выходу, замирая всякий раз, как только послышится какой-то звук. Осталось пересечь огромный пустой холл, потонувший в полумраке, когда навстречу вышел Аэрс.
– Сарасвати?
Он замер у двери и окинул её внимательным взглядом, остановившись на узелках, которые она прижимала к груди.
– Куда-то собрались?
– Пропусти, – тихо, но твёрдо сказала Лера. – Мы уходим.
– Я должен поставить в известность Высшего, – в тон ей ответил Аэрс.
– Поставишь, когда я уйду. Я не собираюсь делать тайну из места своего пребывания. Если захочет меня увидеть, я буду в своей резиденции.
– Но, Сарасвати… – Аэрс растерялся. – Там же ещё ничего не готово. Дороги замело, ни одна машина не проедет.
– Нам не нужен транспорт, Аэрс, – улыбнулась Лера. – Мы полетим. А теперь пропусти.
Замешкавшись, он всё же отошёл от двери, и девушки быстро выскочили наружу. Ветер хлестнул в лицо, заставив задохнуться. Лера спешно сунула узелки в руки Аде и сбросила плащ, а потом, легко ступая по снегу, почти не оставляя следов, вышла вперёд, не ощущая колких снежинок на коже. Кровь привычно забурлила, прогоняя холод и мороз, а когда Лера обернулась, на Аду уже смотрел белоснежный дракон. Ада спешно забралась на спину, укрепила узелки и вцепилась руками в гребень. От кожи дракона повеяло теплом, Ада прижалась щекой к её шее, и в следующую секунду они взлетели, с каждым взмахом крыльев оставляя резиденцию Аджитта за спиной.
Двадцатая глава
Снег летел в глаза, кружился сумасшедшим вихрем, сбивая с пути, но Лера упрямо летела вперёд – ей не нужны были никакие ориентиры, она просто чувствовала верное направление. Она чувствовала, как прижимается к спине Ада, и работала крыльями сильнее: это ей в драконьем обличии холод ни по чём, а девушка уже наверняка похожа на сосульку. Вскоре впереди показались знакомые башни, и Лера начала снижаться.
Замок спал, только в одном окне на первом этаже горел свет. Ада с тихим вздохом сползла на землю и тут же упала на колени, крупно задрожав. Обернувшись, Лера закуталась в плащ и бросилась к подруге, помогла ей подняться, обняла за плечи и посмотрела на замок. Их заметили. Навстречу уже вышла пара работников с фонариками, а впереди – Серик. Пару секунд он просто удивлённо смотрел на Леру, потом его взгляд скользнул к Аде и тут же вспыхнул тревогой. Серик сорвался с места, оттолкнув рабочих, и побежал к ним.
– Что с вами? Вы в порядке?
Первым делом он обратился к Лере, хотя глаза встревоженно смотрели только на Аду.
– Помогите ей, она очень замёрзла во время полёта.
Лера уже вовсю ругала себя на слишком поспешное решение покинуть резиденцию Аджитта. Могла ведь дождаться утра, что толкнуло лететь в пургу? Но сделанного не воротишь, оставалось только надеяться, что Ада не заболеет. Работники уже подняли их узелки и теперь смотрели на неё, ожидая распоряжений.
– Занесите пока в дом, – махнула рукой Лера, глядя, как Серик устраивает Аду на своих руках и бережно несёт в дом. Она пошла следом, не замечая снега, который уже превратил голубой плащ в белоснежный. Снежинки серебрились и в волосах, стекали мокрыми дорожками по щекам, когда Лера, наконец, оказалась в тепле.
Серик занимал один из бывших кабинетов, остальные рабочие разместились в трёх комнатах рядом. Пустые стены здесь уже были оштукатурены, изящная лепнина украшала потолок, с которого свешивалась небольшая кованая люстра. Из мебели здесь были лишь большой стол, заваленный бумагами, счетами и чертежами, и матрас со сбившимся одеялом у камина. На него-то Серик и положил Аду, а потом поворошил поленья, и те вспыхнули ярче, взвивая сноп искр вверх. Ада слабо застонала и потянулась к огню.
– Что случилось? – тихо спросил Серик, останавливаясь за спиной Леры.
– Мы решили переехать. Скажи, какую комнату уже можно занять?
– Переехать? – Серик перевёл взгляд на Аду, которая постепенно начала отогреваться, и вмиг оказался рядом, стоило ей попытаться сесть. – Лучше полежи. Сейчас начнёшь оттаивать, и начнут болеть мышцы. Я согрею воды и сделаю вам чай. А комнату, – он повернулся к Лере. – Думаю, вы можете занять кабинет, что находится над нами. Камин там прочищен, а от того, что я прогреваю эту комнату, там не так холодно. Правда, – Серик замялся, – у нас нет ни кроватей, ни одеял. Да вообще никакой мебели нет. Но думаю, этот вопрос мы решим завтра, я позвоню Высшему и…
– Нет! – спешно воскликнула Лера. – Нет, – добавила тише. – Мы всё купим сами. Только завтра мне надо будет съездить в Миллард, за деньгами.
– Как пожелаешь. Но сегодня вы будете спать здесь.
– А ты?
– Я прекрасно размещусь с рабочими. Придётся им немного потесниться на эту ночь.
Вскоре перед ними стояли чашки с горячим чаем и баночка с абрикосовым вареньем. Серик пытался было извиниться за скудный ужин, но Лера оборвала его, от души поблагодарив.
– Что же мы теперь будем делать? – тихо спросила Ада, когда они остались одни.
– Жить, – сухо ответила Лера. – Обживать наш дом и ждать весны.
– А Высший? Вы расскажите, что между вами произошло?
Лера вздохнула. Конечно, ей хотелось поделиться с подругой подробностями, но вот повторять вслух всё то, что наговорил Аджитт, было неприятно. А ещё, Ада не знала о том, что творится между ней и Высшим за дверями его спальни, поэтому пришлось ограничиться рассказом о том, что Аджитту стало известно о Самире. Ада тихо ахнула, прикрыв рот рукой, и медленно покачала головой.
– Он очень ревнивый, – наконец сказала она. – Думаю, ему было больно слышать о том, что ты была с другим мужчиной.
– Больно? – Лера усмехнулась. – Скорее, это уязвлённое самолюбие, не больше. Ему тяжело признавать, что я не принадлежала ему и могла выбирать, с кем быть.
– Нет. Аджитт переживает, я уверена. Думаю, ему сейчас очень плохо.
Лера поморщилась. Ещё вчера она сама могла бы сказать, что Аджитт испытывает к ней что-то большее, чем просто желание. Она видела, каким теплом светились его глаза, когда он смотрел на неё. А от нежности, с которой он касался живота, на глазах вспыхивали слёзы. Но его сегодняшние слова перечеркнули всё хорошее, что успело поселиться в её сердце. И Лера не знала, сможет ли когда-нибудь смотреть на него по-прежнему.
