То, что мальчики друг другу понравятся, я не сомневалась, но что настолько, всё же не ожидала. Похоже, что если бы Федьке дали право выбрать себе хозяина, приоритетное положение было бы у Олега.
— А ещё говорят, что собаки-мальчики больше любят хозяев-девочек! — ревниво воскликнула я, наблюдая, как мой пёс обхаживает гостя. — А может ты, Олежка, ещё более одинок, чем я?
— Всё может быть, — улыбнулся он. — Человек — он вообще одинок.
— Ну знаешь! Если ещё и ты начнёшь жаловаться! У кого из нас прекрасная семья, проницательная умница-красавица жена и чудесные дети?! Да ты должен быть счастлив как никто!
— А я и счастлив. Но это же не значит, что не одинок?
— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась я.
— Рит, да не грузись ты по пустякам, — улыбнулся Олег и замысловато изрёк: — Прими как данность, собаке-то виднее. Она — существо интуитивное и не смотрит, как должно быть.
А я решила, что, наверное, мне тоже не следует лезть в чью-то душу, раз уж я сама не готова допустить в свою даже самых близких друзей.
***
С Олежкиным приездом жизнь завертелась, закипела, и подумать о Викторе мне было попросту некогда. Во всяком случае, на протяжении дня. А к ночи, учитывая ранний подъём, настолько вымоталась, что едва-едва доплелась до кровати.
Уютно устроившись на подушке, я как раз собираясь с упоением мазохиста помучить себя переживаниями последних минут нашего с Виктором несуразного прощания, когда зазвонил телефон. Похоже, воспоминания нахлынули на нас одновременно.
Я схватила трубку и рывком села в кровати. К горлу неожиданно подступил комок, да так и застрял там, мешая не то что произносить слова, а и дышать даже.
— Алло, — выдавила, силясь или проглотить, или выпихнуть мешающий ком наружу. Противный гад упирался, как мог.
— Доброй ночи, Рита. Я вас не разбудил? — спросил Виктор извиняющимся тоном.
— Нет… — проблеяла я.
— Извините, что поздно, только с работы вырвался. Так приятно слышать ваш голос. Как Федя?
— Федя лучше всех! — мне наконец-то удалось совладать с невидимой преградой и заговорить нормально.
— Успел к нему привязаться и теперь вот скучаю, — поделился Виктор. — А вы как? Справляетесь?
— О, у нас всё прекрасно! Артур парнишку-студента прислал, с Федькой гулять. А ещё ко мне сегодня любимый друг приехал! — радостно поделилась новостями моя дурья башка. — В общем, хватает помощников.
— Понятно, — произнёс Виктор, и мне почудилось, что тон его неуловимо изменился. — Надолго?
— Что?
— Приехал надолго?
— Не знаю ещё. Да вы не беспокойтесь, у нас правда всё отлично! — ответила я, смутно догадываясь, что говорю что-то не то.
— Ну что ж, замечательно, что вы не одна, — сказал он. — Тогда не буду вам мешать. Спокойной ночи, Рита.
— Спокойной ночи, Виктор. Спасибо вам за звонок, — проговорила я, вместо того, чтобы сказать ему… Да что угодно можно было сказать! Лишь бы не эти дурацкие дежурные фразы!
«Здравствуй, даун!» — ядовито ухмыльнулся внутренний голос, как только я положила трубку и вернулась в исходное положение. И чтобы я уж совсем на будущее не обольщалась, ехидно пропел: «Бо-ль-ше он не поз-во-нит!»
***
В общем, я обеспечила себя ещё одной невыносимой ночкой и лишь к рассвету забылась недолгим сном. А с утра превосходно отдохнувший Олег ждал от меня такой же прыти, как у него самого.
Ещё вчера он развил бурную деятельность. И первое, что сделал, было попыткой добиться для Димки разрешения выйти из тюрьмы под подписку о невыезде.
Но здесь нас постигла неудача. А может, и наоборот.
Добромир Петрович всё-таки был любопытной личностью и, будучи в принципе не против, отговорил нас от этой затеи. Оказывается, он тоже заприметил некоторые странности в Димином поведении и по-дружески посоветовал нам оставить подследственного в изоляторе. Дабы в силу своей неуравновешенности, тот, обретя свободу, не наломал ещё больших дров.
— Поверьте, в КПЗ ему будет лучше, — увещевал Кондратенко. — Парень он горячий и отчебучить может что угодно.
Сначала я было вспылила. Кому же это лучше коротать свои дни в заточении?! Да стремление к свободе — это, можно сказать, один из базовых инстинктов! Вон, немцы, и те это поняли, и даже сбежавших из тюрьмы не наказывают! Однако здраво рассудив, согласилась, что следователь отчасти прав. Зная Диму достаточно хорошо, я представила, как он, оказавшись на воле, снова ударится в запой. А уж какие у этого будут последствия, одному богу известно.
Далее Олег взялся за Катю с Дашей и сегодня второй день мучил их вопросами, выстраивая модель злополучной свадьбы по минутам. В итоге он пришёл к выводу, что зоркие девицы постоянно следили за объектом вожделения то в два, а то и в четыре глаза. Получалось, без присмотра Дима оставался, исключительно когда посещал туалет.
Я никак не могла поверить, что Димка в своём теперешнем обличье мог внушить кому-то столь сильные чувства, но потом подумала, что, возможно, всё гораздо проще. Видимо, директор фирмы, сорящий деньгами направо-налево, казался наивным девчонкам завидным женихом. Даже несмотря на то, что просыхал через два дня на третий, да и то ненадолго. И невдомёк было глупеньким, что деньги как приходят, так и уходят, фирма вообще не его, а жить с таким человеком — то же самое, что забраться с горящим факелом на пороховую бочку
— Рит, вроде, получается, что Дима твой действительно невиноват, — наконец отпустив свидетельниц, обратился ко мне Олег, сладко потянувшись и откинувшись на спинку кресла. — Если, конечно, девчонки заранее не сговорились обеспечить ему алиби. Но это маловероятно, на чём-нибудь прокололись бы. Выжду пару дней и ещё раз их попытаю.
Беседы велись в моём кабинете и я, утомившись вникать в суть бесчисленных подробностей, мастерски вытягиваемых Олегом из свидетельниц, углубилась в переписку с дочкой, как только она появилась в сети.
Сейчас я как раз прощалась и передавала горячие приветы родителям. Поскольку семья жаждала меня лицезреть, а вырваться никакой возможности у меня не было, пришлось снова извиняться и объясняться. Благо теперь я могла, не произнося ни слова неправды, указать причину: у меня появился щенок, он требует внимания, а оставлять его на кого-то другого я пока не хочу. Не может же пёс каждую неделю менять хозяев!
В глазах моих родных, обожающих животных, причина была более чем уважительной, и Ланка незамедлительно засыпала меня кучей разных вопросов. Как зовут? Сколько месяцев? Рост, вес, окрас? И какие у пёсика отношения с Магистром?
Я расписала подробности, попрощалась с дочкой и загрустила.
Перед отъездом родителей на «остров любви» мы договорились, что я буду забирать ребёнка, когда и насколько захочу, и тогда мне казалось это легко выполнимым. Но жизнь, как обычно, внесла коррективы. То не получалось с учёбой, то какая-нибудь выставка была на носу, то кто-то решал, что ему срочно нужно поболеть… Тогда я сама стала стараться приезжать почаще, но и это оказалось непросто, а забрать Ланку насовсем — означало лишить бабушку с дедушкой главной радости в жизни. Вот так и мучились, живя на два дома, а точнее, на два острова…
