— Вы совершенно напрасно тревожились! Как я и предполагал, приступ мы быстро купировали и сейчас добились стабильно положительной динамики, — порадовал он. — Борис Абрамович и не помнит, что с ним приключилось. И напоминать ему об этом, конечно, ни в коем случае не следует. Мы объяснили, что у него случился обморок, соседка вызвала скорую помощь, и та по ошибке привезла Бориса Абрамовича к нам. Ну а мы, чтобы убедиться, что он здоров, несколько дней за ним понаблюдали. Придерживайтесь той же легенды, и всё будет в порядке. Если начнут всплывать обрывки ненужных воспоминаний — убеждайте, что это ему пригрезилось, пока он находился в забытьи. И на вашем месте, — обратился доктор к Розе Львовне, — я бы сказал девушке спасибо. Если бы не своевременно принятые ею меры — ещё неизвестно, какой был бы исход. Кстати, она и лечение спонсировала, благодаря чему нам удалось достать лучшие средства и в кратчайший срок вернуть вашего мужа в нормальное состояние.
Доктору Роза Львовна, кажется, поверила безоговорочно. И проникнувшись наконец мыслью, что никто тут на жизнь и свободу её драгоценного Бориса не посягает, со слезами умиления полезла ко мне обниматься. Не знаю, что её больше растрогало — моя забота о здоровье её супруга или материальная поддержка процесса становления Бориса Абрамовича на ноги, радовало одно — соседка перестала подозревать меня в антисемитизме и тайном заговоре против её семьи.
Чувство вины меня ещё не вполне покинуло и мне не требовалось столь бурной благодарности, но пришлось потерпеть.
— Постарайтесь окружить его вниманием, — советовал врач. — Побольше витаминов, продолжительный сон, прогулки на свежем воздухе. И главное — положительные эмоции. У вас есть животные?
Роза Львовна оторвалась от моей груди и отрицательно качнула головой.
— Это плохо. Обязательно заведите. Общение с животными, равно как и забота о них, весьма способствует стабилизации психических процессов.
— Ах, боже мой, конечно, доктор! Мы будем делать всё, как вы скажете! Вы не можете представить, как мы вам признательны! — всхлипнула Роза Львовна, достала кошелёк и быстро выразила означенную признательность в денежном эквиваленте. Надо полагать, чтобы доктор всё-таки представить смог.
Я заметила, что степень благодарности была немалой, а по просиявшему лицу психиатра было видно, что он сию минуту готов стать семейным доктором Бронштейнов, а заодно и моим, если мы вдруг надумаем ему такое предложить.
Вот так из стана врагов я в одночасье неожиданно перенеслась в противоположный лагерь и стала лучшим другом семьи Бронштейнов.
В пути Роза Львовна подробно живописала Борису Абрамовичу, как я самоотверженно спасала ему жизнь, и выглядело это примерно так, как если бы я на своих хрупких плечах вынесла с поля боя смертельно раненного бойца.
При этом она так вдохновенно сыпала восторженными эпитетами о моей душевной чуткости и альтруизме, что когда попыталась вернуть потраченную мною на лечение сумму, я постеснялась принять компенсацию. Ибо альтруистам не пристало считать копейки!
Этот мой поступок был расценён супругами как равновеликий подвиг и, полагаю, с этой минуты я навсегда вошла в анналы еврейской семьи как героическая личность.
Кроме того, Роза Львовна настаивала, чтобы я немедленно посетила их дом в качестве дорогой гостьи, где она будет угощать меня любимыми блюдами её ненаглядного супруга, заботливо привезёнными ею с собой.
Она так смачно перечисляла меню, в котором значились сандвичи из поленты с грибами, сырный салат, иерусалимская кодафа и много чего ещё, что у меня заурчало в животе. Я не знаток кошерной еврейской кухни, но в изложении Розы Львовны всё это выглядело потрясающе вкусно.
На работу возвращаться смысла не было, дома надо было что-то сначала приготовить, прежде чем съесть, а кушать уже сейчас хотелось нестерпимо, и, взвесив все «за», я собралась принять столь любезное приглашение.
Но Олег одним звонком перечеркнул мои планы на роскошный ужин, сообщив, что будет дома через десять минут, и что он голодный, как медведь-шатун.
Полента с грибами и иже с нею стремительно растаяли в моём воображении. Я сглотнула слюну, провожая гастрономический фантом, и вежливо отказалась, объяснив причину.
— Боже мой, что вы такое говорите, Риточка! Как вам не совестно?! — всплеснула руками Роза Львовна и заверила, что мои друзья отныне такие же желанные гости в их доме, как и я сама.
Это меняло дело. Воодушевившись вторично, я заехала в магазин за кормами для животных, где попутно приобрела ещё уйму нужных и полезных вещей. Ошейники, чтобы обозначить принадлежность котов к дому, разные средства по уходу, лежанки и домики, а также дополнительные кошачьи туалеты и пакеты с наполнителем на случай сидения дома в непогоду. Позволить своим подопечным бродяжничать под дождём я не могла.
Упаковав всё в багажник, покатила к дому, поглядывая в зеркало заднего вида на прильнувших друг к другу Бронштейнов и предвкушая божественный ужин.
***
В гостях мы не только обильно ели, но и пили. Отвертеться от пробы вина из подарочного набора «Кармель Мизрахи» не удалось, и понукаемые гостеприимными хозяевами, мы с Олегом надегустировались и набились продуктами так, что, поднимаясь на свой этаж, ощущали себя однояйцовыми близнецами волка после свадебной пирушки из мультфильма «Жил-был пес».
— Олег, и вот это несравненное удовольствие обошлось нам всего в каких-то триста баксов, — заплетающимся языком пошутила я, сбрасывая обувь.
На автоответчике было несколько разъярённых Галкиных сообщений о том, что они давно ждут нас в гости.
Олег напряг память. Я уже была не способна даже на такое простое умственное действие и полностью положилась на мозги товарища. «Пролистав файлы», Олег заявил, что ни о чём подобном мы с Веселовскими не договаривались.
Тем не менее, невзирая на отсутствие предварительного сговора, пришлось тащиться ещё на этаж выше, дабы не обидеть любимых друзей. Что-то жизнь с новой недели стала уж слишком активной…
Увидев накрытый стол, я привалилась к стене и простонала:
— О, нет! Только не это…
Олег под белы рученьки препроводил меня на диван и пояснил растерянным молодожёнам, что мы едва унесли ноги от хлебосольных Бронштейнов.
— Милейшие Роза Львовна и Борис Абрамович так нас накормили и напоили, что с завтрашнего дня мы дружно садимся на кефирную диету, чтобы хоть частично разгрузить пострадавшие в разнузданном обжорстве организмы, — засмеялся он.
При упоминании соседей Сашка вытаращил глаза.
— Ты была в гостях у Бронштейнов?! — поразился он.
— Да, — невозмутимо ответила я, примериваясь к диванной подушке. — А что тебя удивляет? — Мне самой после сегодняшнего вечера дружба с соседями уже не представлялась нонсенсом, чего никак нельзя было сказать о Сашке. Он был просто потрясён.
— О, вы же ещё ничего не знаете! — воскликнул Олег. — С этого дня Рита у них что-то вроде национальной героини, — и он стал подробно излагать услышанный от Розы Львовны рассказ о моём самоотверженном участии в спасении её горячо любимого супруга.
