— Виолетта повесилась.
— Что?.. — задохнулась я, непроизвольно поднимаясь. — Почему?.. — по щекам сами собой побежали слёзы.
— Пока не знаю, возможно, не вынесла смерти любимого мужа. Тебе, наверное, трудно это понять, но такое случается, — не удержался он от камня в мой огород. — Ладно, мне надо ехать. Ты как, можешь остаться одна? Или кого-нибудь разбудить?
— Не надо никого будить, — сдавленно произнесла я и, пытаясь справиться со спазмами в горле, попросила: — Лучше возьми меня с собой…
— Хорошо, — неожиданно легко согласился Виктор, — жду в машине.
К особняку Виолетты мы подъехали в полном молчании. Каждый думал о своём, но, по сути, об одном и том же.
«Эгоистка чёртова! — ругала я себя. — Как же я могла за обманчивым внешним спокойствием не разглядеть, что она на грани?! Я же видела её истерику накануне! Правильно Азаров сказал… потому что моему пониманию недоступна подобная безусловная любовь… и сама я, чего доброго, ещё и порадовалась бы на месте девушки, что не пришлось проходить через унылый бракоразводный процесс… Ведь даже мысли не мелькнуло, что может таким закончиться! Можно ж было к нам её позвать пожить… или заехать ещё раз… да позвонить хотя бы!»
Войдя в дом, я сразу увидела Рагнеду. Чёрт! Вот только её тут не доставало… Не хватало ещё при таких обстоятельствах поцапаться!
Но «мама» вдруг повела себя совершенно противоположным образом.
— Доченька! — заголосила она, завидев меня, и монолитом двинулась навстречу, распахнув «материнские» объятия.
От такого неожиданного поворота у меня отвисла челюсть, и я даже не сопротивлялась, пока она елозила по моей спине своими лапищами, всхлипывая и приговаривая: «Какое горе-то…»
От неё невыносимо несло чесноком и какими-то приторными духами. От смеси этих жутких «благовоний» я уже готовилась хлопнуться в обморок, но тут «мама», к счастью, от меня отлепилась.
Она сделала пару шагов назад, дабы иметь возможность осмотреть меня всю, покачала головой и сочувственно произнесла:
— Худая-то какая… Совсем замучил тебя мой охламон…
Так как дар речи ко мне всё ещё не вернулся, я стояла и смотрела на неё, не зная, как и реагировать на новую линию поведения будущей родственницы. Разумеется, от веры в её добрые чувства ко мне я была сильно далека.
Помог мне выйти из затруднительного положения Виктор, сунувший под нос женщине служебное удостоверение.
— Как я понимаю, это вы обнаружили труп? — осведомился он.
— Совершенно верно, молодой человек, — убитым голосом, но с достоинством ответила та. — Бедняжку нашла я.
— Пожалуйста, пройдёмте, — пригласил Азаров. — Мне необходимо задать вам несколько вопросов.
Рагнеда Ивановна безропотно двинулась за следователем, я — на некотором расстоянии — за ними.
В её изложении обстоятельства безвременной кончины невестки выглядели следующим образом. Несчастная страшно тосковала по мужу. Настолько, что не пожелала остаться в родном городе, где всё о нём напоминало… Вдова выставила дом на торги, и, поскольку особняк был хорош во всех отношениях, продавался с обстановкой и в связи со срочностью практически за бесценок, покупатель быстро нашёлся. Сделка должна была состояться сразу после похорон.
Ко всему прочему, следом за мужем, буквально вчера, в Швейцарии внезапно скончался отец Виолетты. И ведь поехать нельзя — вот-вот мужа хоронить. Девочка, правда, особых чувств к отцу не питала, но всё же… В общем, страдала она ужасно и постоянно плакала, главным образом по мужу, конечно.
У свекрови, которая практически заменила мать рано потерявшей родительницу девочке, сердце рвалось на части, в связи с чем Рагнеда Ивановна постоянно звонила невестке и каждую свободную минуту старалась проводить с ней.
Вчера вечером, как и в предыдущие дни, она заехала поддержать безутешную вдову и с удивлением узнала, что прислуга получила расчёт. Виолетта осталась в огромном доме одна. Оно и понятно — дом продаётся, хозяйка уезжает, нужно скорее подыскивать новое место. Будь на месте Виолетты сама Рагнеда, она непременно задержала бы прислугу, не выплачивая ей жалованье до самого отъезда, но Виолеточка — «святая душа», в первую очередь всегда думала о других, поэтому отпустила работников по первому требованию.
Посетовав на недальновидное поведение невестки, Рагнеда Ивановна попыталась настоять на том, чтобы Виолетта временно переехала к ней. Но девушка наотрез отказалась покинуть своё жилище, мотивируя тем, что ей трудно расстаться с домом, где они с мужем провели столько счастливых дней. И так, мол, скоро придётся с ним прощаться…
Сама свекровь поселиться в доме умершего сына была не в состоянии, так как даже недолгое пребывание в нём настолько её расстраивало, что каждый визит неизменно оборачивался либо сердечным приступом, либо гипертоническим кризом.
Скорбящие женщины в который раз посмотрели семейные фото, выпили немножко за упокой души Кирюши и почившего папы, и ближе к ночи свекровь отбыла домой, заручившись обещанием вдовы немедленно позвонить или приехать, если той вдруг станет совсем невмоготу.
До дома Рагнеда Ивановна добралась еле живая. Как и предполагалось, от нервных перегрузок и выпитого вина у неё поднялось давление и разыгралась мигрень. Сначала она даже хотела вызвать неотложку, но потом приняла лекарство и уснула. Утром встала разбитая, но, невзирая на плохое самочувствие, первым делом позвонила невестке. Та не ответила ни по одному телефону. Свекровь испугалась, немедленно выехала сюда и обнаружила бедняжку…
Сейчас Рагнеда Ивановна страшно сокрушалась, что оставила девушку одну. Если бы она могла хоть на секунду предположить, что та, не выдержав горя, покончит с собой, то непременно осталась бы…
Виктор Андреевич выслушал рассказ Рагнеды, предупредил, что может побеспокоить её ещё и ушёл к своим.
О чём говорить с будущей свекровью, я понятия не имела, и не в силах придумать тему для разговора, молча сидела в углу дивана. К тому же я никак не могла решить, в самом деле она наконец прониклась или прикидывается? Конечно, я не забыла нашу первую встречу, во время которой женщина вовсе не выглядела удручённой. Но вдруг при известии о смерти сына у неё и впрямь рассудок помутился? А вот сейчас запоздало дошёл смысл происшедшего…
Будто подслушав мои мысли, Рагнеда Ивановна заговорила именно об этом.
— Риточка, — с тяжёлым вздохом начала она, — я крайне неуютно себя чувствую после нашего неудачного знакомства… Ты уж прости старуху. Узнав о смерти сына, я едва умом не тронулась. И чего греха таить, действительно обвиняла невестку… Ты же не знаешь всего. Мой сын, конечно, был большой оболтус, но, поверь, он очень любил жену. Даже против родного брата ради неё пошел… Всего не расскажешь, но те события стали для нашей семьи настоящим испытанием… И вот, как раз, когда она собралась развестись, с сыном случается такая трагедия… Что мне оставалось думать?.. Конечно, я решила, что он застрелился из-за того, что жена собирается его бросить… Мои мальчики такие впечатлительные, такие ранимые…
