– А что будет потом? – спросила я, нехотя отрывая взгляд от книги. Отчего-то сейчас я испытывала такое умиротворение, что совсем не боялась задать пугающий меня ранее вопрос. – Когда проклятие будет снято, что потом?
– Вы беспокоитесь о своей судьбе? – спросил Брайан. Я видела, что он понимает всю серьезность ситуации, поэтому ни в его глазах, ни на лице не было и тени веселья или же какой-то иной, неуместной сейчас эмоции. – Не стоит. Я не стану причинять вам вред. Не буду лгать, я никогда не думал, что моей женой будет ведьма. Понятия не имею, чем вы обычно занимаетесь. Возможно, приносите жертвоприношения? Нет? Это хорошая новость. Думаю, более меня ничего не волнует. Я не стану вмешиваться в ваши дела. Полагаю, вам нужно проводить какие-нибудь ритуалы? Возможно, собирать травы или еще что-нибудь? Впрочем, как я уже сказал, эта сторона вашей жизни меня мало интересует.
– И все-таки, что произойдет после того, как будет снято проклятие? – я не дала увести тему в другое русло. А еще не стала говорить, что не ведьма и что мне не под силу снять проклятие. Зачем? Видно же, что Брайан полностью верит в это, поэтому переубедить его будет сложно. Да и опасно. Кто знает, что он сделает, если в его голову заронить мысль о его ошибке. Я не обманываюсь и понимаю, что он вполне сможет меня убить, а потом просто продолжит поиски настоящей ведьмы. Ему даже сильно марать руки не нужно будет – насколько я помню, стоит мне оказаться в его постели, как проклятие тут же начнет убивать меня.
– Вы останетесь моей женой, – Брайан пожал плечами, показывая всем своим видом, что этот вопрос он считает если не глупым, то несколько странным. – Уверяю вас, миледи, что не стану как-то вредить вам. Если бы не проклятие, то я и вовсе повторно не женился бы. Детей мне все равно иметь нельзя, так к чему жена? Желания плоти? Уж поверьте, их всегда можно утолить без такого серьезного шага, как женитьба.
Я кивнула, принимая ответ. Конечно, полной уверенности в своей безопасности у меня не было, поэтому этот момент еще нужно будет тщательно обдумать. Да и своими брошенными словами о запрете иметь детей Брайан распалил мое любопытство. Почему нельзя? Болеет или для этого есть какая-то иная причина?
– Хорошо, – я посмотрела на огонь, который уже начал угасать. – Если позволите, то я хотела бы отправиться в свою комнату. Уже довольно поздно, милорд.
– Да, конечно, – Брайан тут же встал и подал мне руку, помогая подняться. – Я вас провожу.
Я не стала спорить, понимая, что скорее заблужусь в незнакомом замке, чем самостоятельно найду дорогу. Именно поэтому я прижала книгу к груди и последовала за выходящим из комнаты мужем.
Глава 4
«Увы, но я труслива без меры. И как бы плохо и больно мне ни было, я никогда не способна была пойти против моего мужа. Я знаю, что многие меня поймут, ведь большинство выберет свое собственное благополучие и благополучие своих детей. Может быть, существовал какой-то выход, но, признаться честно, я не пыталась никогда его отыскать, просто наблюдала со стороны, лелея свою жалость и упиваясь состраданием. Я помню, как она пришла ко мне, называя тихо так, проникновенно, мамой. Она произносила это слово вопросительно, словно испрашивая разрешение называть меня той, кто способен унять любую боль и оградить от всех печалей на свете. Я тогда покачала головой, грустно улыбаясь. Этого оказалось вполне достаточно. Я смотрела на крохотную фигурку, которая словно стала еще меньше, и молчала. А потом она развернулась и тихо ушла, оставляя меня наедине со своими мыслями и незаконченным рукоделием».
Из воспоминаний баронессы Эйны Куинн
Из-за трепетания огня комната наполнялась немного пугающими, подрагивающими тенями. Я вздохнула, оглядываясь. Раньше мне не разрешалось жечь свечи, да и камина в моей комнате не было. Вряд ли отец стал бы тратить на меня дрова. Мой день начинался с рассветом и заканчивался в тот момент, когда солнце уходило за горизонт. Именно поэтому я сейчас сидела и зачарованно наблюдала, какие причудливые картины рисуют тени.
Давно уже пора было ложиться спать, но впечатления от вечера до сих пор будоражили. Сегодня все было необычным. Со мной впервые говорили, не опасаясь и не повышая голоса. Наверное, другая на моем месте тут же ощутила бы благодарность за доброе отношение, но я понимала, что все это даруется не просто так. Всё в этой жизни имеет цену, даже вежливое обращение и мягкие тона в голосе. Нет, я понимала, что это просто мне так не повезло и люди, вообще-то, обычно именно так друг с другом нормально и говорят. Но себя не переделаешь в одночасье. За благожелательностью и спокойствием я видела таившуюся угрозу.
Вздохнув, я нахмурилась, ощущая, как хорошее настроение скатывается вниз.
Поджав недовольно губы, мысленно отругала себя. Ну вот что мне стоило еще немного побыть в облаках, смакуя уютную атмосферу, вкусный ужин, низкий и словно обволакивающий голос?
Теперь уже и наличие свечи меня не радовала, а подрагивающие тени потеряли свою прелесть, отчего-то вдруг оскалившись, будто голодные призраки прошлого. Я поежилась, зябко обхватывая себя за плечи. Да, все верно, даже в комнате стало немного прохладнее. И снова это чувство какой-то неправильности.
Я прислушалась, пытаясь понять, что это такое. Что-то неестественное, нарушающее общую гармоничную картину. Если бросить камень в спокойное озеро, то по гладкой воде пойдет мелкая рябь. Вот и в этом замке было что-то такое же. Едва уловимое, но однозначно неправильное.
Я даже не могла как следует облечь свои ощущения в слова.
Раздраженно фыркнув, погладила лежащую на коленях книгу по обложке, устремляя на нее свой взгляд.
Верно. Книга. Брайан сказал, что толком не смог ее прочитать, утверждая, что написанное скрыто какими-то колдовскими чарами. Правда это или нет, я не знала. А еще мне было немного страшно открывать книгу.
Почему?
Все просто. Я помню, что раньше со мной происходили разные странности, но потом они прекратились. Когда-то я страстно желала, чтобы отец любил меня. Я хотела, чтобы он обнимал меня, улыбался мне, говорил, какая я умница и красавица. Но он не любил меня, потому что был уверен – я ведьма. И происходящие со мной странности только убеждали его в этом, отчего отец отдалялся только сильнее, смотря на меня с презрением и злостью. А самое главное, я видела в его глазах страх. Я не хотела, чтобы мой отец меня боялся.
Наверное, именно мое горячее желание не иметь ничего общего с тем, что можно соотнести со словом «ведьма», заставило меня скрывать дарованную кем-то силу. А потом я и сама поверила, что ее нет, ведь так было лучше! Отец наказывал меньше, правда смотрел все так же, а иногда, как мне кажется, становился только злее.
Со временем у меня вошло в привычку не делать ничего такого, что отличало меня от остальных. Жаль, что, сколько бы я ни кричала, срывая при этом голос, что я НЕ ведьма, никто мне так и не поверил.
Впрочем, себя я в этом почти убедила.
