И таким моментов было много. Я даже слегка начала уставать от такого эмоционального накала. Оказалось, что сама по себе я довольно спокойна и то, что происходило со мной сейчас, сильно выматывало.
Грэгор после рассказа Брайана о новых возможностях существ с радостью принял под свое крыло гончих, которым я приказала слушаться его. Неожиданно из глубины туманов вышли еще туманные псы, будто только и ждавшие возможности или повода. Мне казалось, что их только трое, но туманы будто услышали меня и создали еще, так как других существ я не хотела посылать воевать. Все они казались мне безобидными, добрыми, неспособными причинить настоящий вред. А еще мне совершенно не хотелось, чтобы их соотносили с жестокостью. Люди ведь запомнят, передадут другим, и потом тех же древочеев начнут опасаться.
Кроме гончих под руководство Грэгору пошли воронокрылы и птицедатоль. Эти птицы были большими и вроде бы не выказывали никакого желания служить другим ведьмам и колдунам. Я не знала, что может сделать тот же птицедатоль, но Грэгор сказал, что достаточно устрашающего фактора. Ну да, птицедатоль был громадным и весьма грозным на вид.
Из-за того, что открытых больших столкновений не было, война грозила затянуться надолго. Кончено, я не осталась в стороне и честно рассказала, что могу обнаружить все лагеря противника – благодаря туманам я их отлично видела даже на расстоянии.
Это стало хорошей новостью.
Сразу после этого наши войска стали быстро зачищать границу от цицирийцев. Поначалу те держались, но вскоре стали отступать, хотя и не побежали в прямом смысле слова.
В итоге всех их выдавили на равнину, где их уже поджидали наши основные войска. За сражением я не наблюдала. С самого утра я вошла в туманы, чтобы избежать любой опасности. Конечно, я волновалась за мужа и даже за Грэгора, но смотреть на то, как тысячи людей убивают друг друга, я не желала совершенно. Из-за своего положения я была крайне неустойчива эмоционально и могла в любой момент залиться слезами.
Все закончилось за день. Погибло очень много людей и с той и с другой стороны. Брайан с Грэгором вернулись целые и невредимые.
– Тактика в этот раз у них совершенно иная, – делился впечатлениями Грэгор. – В прошлые разы они всегда шли напролом. Никаких утаиваний, разрозненных отрядов, скрытых лагерей, тайных выводов пленных. Обычно они просто проходили по королевству общим войском, сметая на пути деревни и пленяя всех, кого можно. А тут совершенно все по-другому. И я не могу сказать, что они действовали неправильно. Если бы не наши знания об их лагерях, то у них все могло бы получиться. Они отлично изучили границу. Это позволило им пробираться мимо наших постов тайно, разорять селения, убивать и брать пленных. Я не знаю, кто подсказал им такую тактику, но уверен, что они еще будут брать ее на вооружение. Теперь они вряд ли станут посылать много людей. Зачем? Им достаточно пробраться несколькими группами по тайным тропинкам, разорить пару деревень и вернуться назад с добычей. Я уверен, что теперь они так и будут делать. Даже несмотря на то, что мы победили в этот раз, в рабство попало очень много людей.
– Освободить? – спросила, ни на что толком не надеясь.
– Их давно уже увели вглубь Цицирии. Тех, кто был еще при них, мы, конечно, освободили. Остальные… Скажу честно, что теперь их вряд ли можно найти. Их увели в горы. Посылать войско в погоню слишком опасно. Мы можем оттуда и не вернуться. Никто на это не пойдет.
Я нахмурилась. Конечно, я понимала, что не так все просто, но мне было жаль людей. А сейчас, когда все мои чувства обострились, сдерживаться было сложно.
На тот момент я так и не придумала, что мне делать, но много позже с помощью существ у меня получилось освободить и вывести многих. О том, что я делаю, муж не знал. А вот Грэгору я сказала, и он всемерно начал мне помогать.
Из Цицирии потянулись бывшие пленные, колдуны и ведьмы. Шандлия проверяла их и принимала, укрывая на своих просторах. Этот процесс длился долгие годы.
Именно благодаря этому существ признали и не боялись. Они с радостью служили ведьмам и колдунам, иногда даже обычным людям помогали, хотя и редко. Когда-то я думала о сказках, так вот, их и придумывать не пришлось – люди сами сочинили.
Но это дело еще далекого будущего, а сейчас я была пока беременна своим сыном, мы победили и собирались возвращаться домой.
От водяных лошадей Брайан отказался напрочь, впрочем он и от обычных отказался, запихав меня в карету. В итоге наше возвращение было долгим, скучным, наполненным запахом костра, конского пота, чуть пригоревшей кашей и изредка жареной дичью. Брайан был полностью уверен, что поездка на лошади навредит мне, поэтому даже слушать не хотел ни о чем. Пришлось смириться.
В столице мы остановились на пару дней. Когда король выслушивал доклад Брайана, я видела, что он чем-то недоволен. В тот момент у меня в душе сразу зародилась тревога. Много позже Грэгор рассказывал, что то проклятие все-таки очень сильно изменило и короля, и принца. Да, они старались не делать глупостей, но что-то в них сдвинулось, поменялось. Они стали более жестоки, осторожны, даже несколько пугливы. Даже новость о том, что их родовое проклятие снято, не вызвала в короле ни грамма благодарности. Он посчитал, что это в порядке вещей. Ведьма наложила, ведьма обязана была снять. На меня они старались и вовсе не смотреть, словно я могла чем-то навредить им одним взглядом. Как Грэгор и говорил – высший свет столицы не одобрил выбора Брайана. О нем говорили все, кому не лень, причем окрас разговоров имел негативные оттенки.
С каждым днем, что мы проводили в столице, мне становилось всё более неуютно, пока я и вовсе не сорвалась. Мы уехали, хотя Брайан и желал остаться до родов, но я пригрозила ему, что в такой обстановке я либо потеряю ребенка, либо рожу раньше времени, так что у него не осталось выбора. До Каннингема мы ехали еще медленнее, и это выводило меня из себя. Грэгор, кстати, остался в столице, выпросив для себя существ. Те делали вид, что не очень-то и хотят прислуживать ему, но я видела: они относятся к Грэгору с почтением и уважением, явно зная, что он друг моего супруга.
Прибытие домой было тихим. Я внутренне радовалась, когда увидела замок. Брайан захватил из столицы кое-каких людей, на которых мои существа смотрели с ревностью и неодобрением. Но я в тот момент совершенно не обращала на это внимания. Главное, что повитуха была, остальные… Ну если Брайану уютней, когда ему еду готовит человек, то пусть будет так.
Через четыре месяца я родила здорового кареглазого мальчика, которого мы с мужем назвали Кеннетом. Родился он сильным колдуном, которого я потом с удовольствием обучала всяким колдовским премудростям.3f0817
Кстати, книгу ту я всё-таки уничтожила, так как уже в хижине поняла, что смысла что-то переписывать или переделывать нет. Все эти проклятия были разбросаны по остальным книгам, так что тут либо нужно было переписывать все, либо уничтожать все, либо просто оставить как есть. После долгих раздумий я выбрала последний вариант. Хотя спустя какое-то время всё-таки переписала парочку книг, в которых упоминались самые страшные проклятия, не став записывать их в новые книги. Старые уничтожила на алтаре. По-другому не получалось. Вернее, даже не я их уничтожила, а сами туманы. Мне нужно было только принести их на алтарь и оставить там.
