— Кто ты? — немного отдышавшись, спросила. — И где это я?
— Моё имя на твой язык не переводится, зови меня, как тебе нравится. И ты у меня в гостях.
— Но как я сюда попала? Я ведь была совсем в другом месте.
— Здесь лишь ты, твоего тела тут нет.
— А… Ясно. И зачем я тут?
— Ты желаешь силы, я могу помочь тебе.
Существо замолчало, я же задумалась. Что мы имеем? Либо это сон, либо у меня галлюцинации, либо всё по-настоящему происходит. Отбросим пока мысли о сне и про галлюцинации и предположим, что всё происходит на самом деле.
Есть неизвестное существо, которое ни с того, ни с сего предлагает мне какие-то там силы, утверждая, что я сама этого желаю. Что это может значить? Не думаю, что брать что-то у того, кто даже имя своё не сказал хорошая идея. Да и ничего бесплатного в этом мире, да и не только в этом нет.
— Какая сила? Какая будет плата? И кто ты? Мне не нужно имя, но кто ты, какой расы?
Мне показалось, что гигант тяжело вздохнул и немного прикрыл свои громадные глаза.
— Я вижу, что у тебя есть дар, я могу усилить его в сотни раз. Будет больно, но ты сильная, поэтому есть все шансы, что вытерпишь. Плата? Моя свобода. Я тут уже многие тысячи лет и хочу выбраться. Кто я? Мы называли себя хелгами. Служители богов, их верные воины.
— Что же случилось, почему ты тут?
— Это плата. Давно, очень давно хелги служили богам. Боги были милостивы. Они создавали миры и тех, кто населял эти миры. Но однажды те, кому мы предано служили, начали уничтожать свои творения. Поначалу хелги ничего не поняли, но потом стало ясно, что в некоторых богах проросла тьма. Хелги просили, умоляли прекратить, но боги не слушали. Хелги восстали против своих хозяев, защищая собой уцелевшие миры. Но боги есть боги, а мы были лишь слугами. Каждого хелга они пленили, заковали и оставили скованными в мирах, сказав, что раз нам так нравятся миры, то мы должны охранять их целую вечность. С тех пор я тут.
— А куда смотрели остальные боги?
Честно говоря, я не сильно во всё это верила. Вид у этого хелга был такой, что он больше смахивал на какого-нибудь демона, чем на слугу богов.
Существо опять тяжело вздохнуло.
— Боги, они другие.
Что это может значить, я не поняла, но переспрашивать не стала. Другие так другие. Может это означает, что им никакого дела нет ни до чего, мало ли.
— Ясно. Скажи, зачем ты хочешь дать мне силу?
— Чтобы ты потом помогла мне снять оковы.
Ага, логично. Вот только кто мне даст гарантии, что вот этот черный, голый гигант не местный Люцифер? Никто. А это значит? Что нужно рисковать. Либо принимать предложение, либо уйти отсюда и забыть.
— Я понимаю твои сомнения. Доказать я не могу. Тут поможет одна лишь вера.
Я задумалась. Окинула взглядом гиганта. Скажу честно, выглядел он хоть и пугающе, но это только поначалу, а потом, приглядевшись, я поняла, что он не так уж и страшен. И эти глаза… Они просто бездонны.
— Хорошо, — сказала, а сама почувствовала себя так, словно в колодец вниз головой нырнула. — Я поверю тебе. Но знай, обманешь, найду даже в следующей жизни.
— Хорошо. Уверяю, после того, как я передам часть своей силы тебе, ты сможешь меня найти легко в любой из своих следующих жизней.
— Вот как, — я даже не знала, что и сказать. — Больно будет?
— Будет, — ответил он.
А потом я потонула в океане боли, которая меня едва ли не распыляла на атомы. Я горела, плавилась, замерзала, разваливалась на куски, заживо сгнивала и кричала, кричала, кричала. Хотя, больше чем уверена, из моего рта не вылетело ни звука.
Утром же я проснулась так, словно ночью ничего не было. Будто мне всего лишь приснился кошмар. Никаких изменений в себе я не ощущала. Так было до тех пор, пока я не выползла из палатки на улицу и не посмотрела по сторонам.
Глава 3
Мир изменился. Нет, изменилось моё восприятие. Если раньше я думала, что хорошо вижу, то сейчас понимала, как ошибалась. Тоже и остальных органов чувств. Было ощущение, что всё вокруг стало более объёмным, ярким, душистым, насыщенным. Словно до этого у меня на голове был мешок, который приглушал ощущения.
Голова тут же закружилась, меня затошнило и зашатало. Видимо, не всё в голове успело перестроиться. Хотела опереться на палатку, но вспомнила, что сооружение это весьма хлипкое и я свалюсь вместе с ней. Краем глаза заметила Ингрид, которая что-то говорила и выглядела встревоженной.
Меня сейчас стошнит! Осмотрелась и нашла взглядом подходящие кусты, к которым и устремилась, чувствуя, как меня под локоть поддерживает Ингрид. Рвало долго. Приятного в этом мало. Но хотя бы после этого голова перестала кружиться, а желудок проситься наружу. Я даже воды попила.
— Как вы? — голос Ингрид был совсем другим, каким-то незнакомым, но более полным, звучным и довольно громким. Надо же как слух поменялся.
— Нормально, — ответила, присаживаясь на небольшой стульчик, непонятно откуда взявшийся рядом со мной. — Как остальные?
— Все себя чувствуют хорошо. У малыша Ильгуль зубик режется, вот он и плачет. Да старая Вильмина всё на сердце жалуется. С остальными нормально.
Кто эти люди я знала. Ильгуль работала в замке служанкой, вышла замуж за сына кузнеца и недавно родила. А Вильмина лет десять назад работала в замке прачкой, потом ушла, так как руки от старости стали болеть.
— Это хорошо, что со всеми всё нормально. Кто что говорит? Думает?
Самочувствие моё с каждой минутой становилось всё лучше, поэтому я даже позволила себе открыть один глаз и осмотреться. В нашем импровизированном лагере было тихо. Только малыш Ильгуль плакал, остальные же ходили хмурыми, сосредоточенными. В глазах людей я отчетливо видела страх и отчаяние, смешанное с крупицами надеждой. Все так или иначе посматривали в мою сторону.
— Людям страшно, — ответила Ингрид, поёжившись. — Место такое, что не по себе.
Я открыла второй глаз, вытерла накопившиеся в уголках слезы и осмотрелась. Громадные стволы деревьев, покрытые темно-зеленым мхом. Земля усыпана пожухлыми листьями, иголками и сухими ветками. Много травы, очень похожей на папоротники. Если прислушаться, то слышно, как скрипят деревья и в вышине шелестят листья. Животных не слышно, даже птицы и те не поют. По земле стелется полупрозрачный туман.
Ну, на самом деле действительно мрачновато и страшновато. Обычным этот лес назвать не повернется язык. Конечно, в любом лесу есть что-то такое неуловимо мистическое, но в этом становится просто ясно, что здесь надо быть готовым ко всему.
Когда организм пришёл в относительный порядок, я встала. Надо поговорить с людьми. Попросив Ингрид подозвать сюда всех взрослых, постаралась придать себе более-менее нормальный вид. Конечно, мне бы ванну принять, голову помыть, да платье сменить на что-нибудь более чистое. Но чего нет, того пока нет. Но волосы я все же переплела немного, чтобы сильно не торчали.
