Вскинув руку, он потер уставшие от долгого чтения глаза и все-таки убрал книгу. Надоело.
Взгляд его сам по себе снова прикипел к сгорбленной фигуре. Раньше он никогда не думал, сколько сил прилагает хозяйка грани, чтобы приготовить требуемое лекарство. Ему казалось, что все ей достается просто, словно по щелчку пальца. Она же ведьма! У нее ведь есть магия!
Ага, и именно поэтому она всю ночь сидела за книгами, потом половину утра шаталась по лесу под проливным дождем, а как вернулась, так не отлипает от печи.
Пару часов назад, дождавшись, пока Катарэя отойдет хоть ненадолго от печи, он предложил ей помощь, за что тут же был награжден раздраженным и усталым взглядом. Из ее следующих слов стало понятно, что все от начала до конца должна готовить именно она. Если он полезет, то попросту испортит зелье, которое потом можно будет только вылить на улицу и забыть.
Сам процесс изготовления лекарства Вилиарна не сильно интересовал, хотя он и был удивлен количество ингредиентов. Больше всего его интересовала печь. Она горела весь день, но в доме не стало жарче.
Снова магия? Скорее всего, все так и есть. После недолгих размышлений, Вилиарн пришел к выводу, что весь жар уходит в само зелье. Как именно это происходит, он не представлял. Именно поэтому магия его всегда несколько раздражала. Непонимание происходящего вызывало в нем бессилие и чувство собственной глупости.
– Если хочешь поесть, то на столе стоит вчерашний суп, – привлек его внимание голос хозяйки. Виконт сел на кровати и потянулся, зевая. Из-за дрянной погоды постоянно хотелось спать. Видимо, все дело в полумраке, в который погрузился весь мир. – Вот только он холодный.
– Печь горит, – сказал Вилиарн, поднимаясь и подходя к столу. Ведьма глянула на него, но ничего не сказала, продолжая мешать свое варево. – Нет, так нет, – проворчал он, пожимая плечами.
Сев за стол, он отыскал взглядом небольшой глиняный горшок и подтянул его к себе. Сняв крышку, сунул нос внутрь, понюхав. Пахло вкусно. Отыскав ложку, виконт принялся есть, рассматривая многочисленный книги, лежащие на другой стороне стола.
– Заляпаешь, месяц будет пить только воду и есть черствый хлеб, – предупредила его Катарэя.
– Так убери, – возмутился виконт, отодвигая ближайшую книгу подальше.
– Не видишь, мне некогда? – спросила ворчливо. Виконт хмыкнул. Хозяйка сейчас как никогда ранее была похожа на старую, ворчливую бабку.
Скосив взгляд в сторону зеркала, Вилиарн задумчиво поглядел на ведьму. Когда он в первый раз посмотрел через зеркало на хозяйку, то несказанно удивился. На короткий миг там отразилась молодая красивая девушка. Вот только стоило ему моргнуть, как видение пропало.
Возможно, любой другой на его месте решил бы, что ему показалось, но Вилиарна видение взбудоражило. Образ девушки словно отпечатался в голове. Темно-зеленое закрытое платье. Тонкая талия, хрупкие плечи, привлекательное лицо и длинные волосы, похожие цветом на бушующий пожар.
Он желал увидеть ее еще раз, даже толком не понимая, зачем. Сначала он хотел рассказать, но почему-то промолчал, словно хотел сохранить то, что увидел, как драгоценность, принадлежащую только ему.
Конечно, он много размышлял об этом.
Первая мысль – ведьма заточила в зеркале какую-то красавицу и он должен, просто обязан ее спасти. Фантазия услужливо начала подкидывать различные картинки, как он выводит проклятую ведьму на чистую воду, как вызволяет красавицу, как она благодарит его. Последнее нравилось ему больше всего. Особенно моменты с поцелуями и прочими приятными вещами.
Вот только, сколько бы он не пытался представить себе, как убьет ведьму, ничего не выходило. Они общались всего ничего, но он, к своему удивлению, понял, что эта злобная бабка нравится ему, как человек. Она была вредной, ворчливой, ехидной, но при этом невероятно доброй и сострадательной.
Он не хотел ни убивать ее, ни причинять какой-то иной вред. К тому уже, он сомневался, что она поступила бы столь ужасно. Почему-то ему казалось, что она не такой человек.
Мысль о том, что он видел настоящее «лицо» Катарэи поначалу вызвала в нем смешанные чувства. Мозг никак не мог сводить воедино двух совершенно разных людей.
Сначала он разозлился, посчитав, что ведьма таким вот способом решила посмеяться над ним. Свою злость он тоже не стал показывать, вымещая все на тренировках.
Немного позже он засомневался. С чего бы ей так поступать? К тому же, остальные люди тоже видели ее именно такой. Значит, дело вовсе не в нем. Тогда в чем? Возможно ли, что этим обликом она желает отпугнуть лишних людей от грани? Так удобнее? Более никаких причин придумать он так и не смог.
Он молчал, наблюдая. С каждым днем он все больше убеждался, что видит перед собой не то, что есть на самом деле. Иногда ему начинало казаться, что он сходит с ума, и ничего загадочного и необычного во всем это нет, а он просто выдумал. Бывало, от вороха мыслей начинала болеть голова, тогда виконт собирался и шел в лес или тренироваться.
А однажды, наблюдая за ведьмой через зеркало, он понял, что что-то изменилось. Вилиарн долго всматривался в отражение, не скоро догадавшись, что седые волосы хозяйки приобрели рыжеватый оттенок. Казалось бы, такая приметная вещь, но его мозг словно сопротивлялся, не желая видеть. Повернувшись к реальной Катарэи, виконт неожиданно понял, что волосы изменились не только у отражения.
После этого он стал еще более тщательно наблюдать за ведьмой. Он следил за ее движениями, с ликованием понимая, что раньше казалось ему не правильным. То, как она вскидывала голову, поправляла волосы, двигала руками и ходила. Все в ней буквально кричало о том, что внешний облик не соответствует правде.
Вилиарн снова промолчал, находя во всем этом странное удовлетворение.
Еще через некоторое время он заметил: если смотреть не прямо, а чуть наискосок, то можно увидеть, как воздух, окружающий ведьму, слегка подрагивает, будто тонкое покрывало с кривым рисунком. И это показалось ему важным.
А потом одежды в отражении стала меняться. Вилиарн, затаив дыхание, следил за этим, с каждым разом убеждаясь, что все изменения там, отражаются в реальности.
Он до сих пор не понимал, что происходит и почему, но весь процесс напоминал ему медленное рождение бабочки. Когда-то давно они с братом наблюдали подобное. Вилиарн помнил свое непонимание и удивление.
И вот сейчас он ждал, иногда часами размышляя о происходящем и стараясь отыскать в поведении ведьмы все больше и больше подтверждений, что все это ему не кажется. Катарэя чувствовала его внимание, даже, кажется, удивлялась ему, но тоже молчала.
– Что там такого интересного? – вывел Вилиарна из задумчивости голос рядом.
Отвернувшись от зеркала, он пожал плечами и нахмурился, вспоминая, что делал до этого. Ложка в руке подсказала ответ.
– Ничего, – как обычно ответил он, а потом вдруг заинтересовался: – А что видишь в нем ты?
