Закончив с изменением, существо пару раз моргнуло и посмотрело на меня большими глазами ребенка. Если бы она не была прозрачной, то я немедленно умилилась бы. Хорошенькая!
– Я это все, – произнесла она шелестящим, похожим на шорох листьев на ветру голосом. Совсем не детский.
– А, – я моргнула, медленно оглядываясь. Закрыла рот, нахмурилась, пытаясь осознать происходящее. – Ты одна из чистых душ?
Девочка задумалась. Склонив кудрявую голову набок, она приложила палец к губам и посмотрела мимо меня погруженным в себя взглядом. Почему-то все эти ее жесты показались мне ужасно знакомыми. Кажется, иногда так делала я.
– И да, и нет, – ответила она спустя какое-то время. У меня от этого голоса мурашки по спине! Я тут подумала, что голос существа напоминает не только шорох листьев, но и шипение змеи. – Они – часть меня. Я – часть них.
Отличный ответ. Впрочем, я начла догадываться, что тут происходит. Сама же хотела, чтобы случилось что-то подобное.
– Ты – грань? – задала я главный вопрос, почти уверенная в положительном ответе.
Девочка лучезарно улыбнулась, отчего мне стало видно, что у нее не хватает одного переднего зуба. Откуда она взяла этот образ?
– Из твоей головы, – произнесла она, явно отвечая на мои мысли. – Мы связаны, поэтому я тебя слышу.
– Почему ты… стала такой? – спросила, немного расслабляясь. Глянув мельком по сторонам, села прямо на землю, решив, что смотреть на «ребенка» сверху вниз не очень хорошая идея.
– Ты хотела, – ответила та, пожав плечиками. После этого она как-то озорно на меня посмотрела и два счета оказалась на моих коленях, обнимая при этом за шею и прижимаясь.
Я застыла с поднятыми руками. Первым порывом было обнять ребенка. Наверное, это что-то инстинкта. Остановилась в последний момент, вспомнив, что ко мне ластиться не простой человеческий ребенок, а нечто иное, не совсем понятное и даже чуточку пугающее. Хотя, стоит признаться, что облик грань выбрала верную – милую девочку бояться не хотелось.
– Я хотела ребенка? – спросила, обнимая девочку. На ощупь та была немного холоднее, чем положено быть живому существу. Спросив, я прислушалась к себе, пытаясь отыскать в глубине своей души желание иметь дитя.
В прошлой жизни о ребенке я задумывалась редко. Считала, что для начала надо встать на ноги и удачно выйти замуж. Я трезво смотрела на вещи и понимала, что рожать от первого встречного во имя великой любви всё-таки не стоит. Впрочем, в последние месяцы своей прошлой жизни я начала колебаться. У меня появился Олег, которого я считала тем самым человеком.
Я была влюблена и не видела недостатков в нем. Хотя даже так о ребенке я если и вспоминала, то только в порядке мечты. Вроде как: вот поженимся, возьмем квартиру в кредит, вот тогда можно будет и родит мужу миленькую девочку или чудо-сыночка. О том, чтобы просто купить квартиру, речи не шло – столько денег у меня не было. Олег тоже не выглядел способным выложить нужную сумму.
Что сейчас об этом думать. Далекое прошлое, возврата к которому уже нет. И я слукавлю, если скажу, что сильно стремлюсь обратно в свой мир. Там меня ничего не держало. Конечно, я скучаю по матери, но, и все.
В последние годы я жила одна, работая, время от времени встречаясь с подругами. Вот только сейчас, вспоминая о них, я начинаю понимать, что никакими подругами мы не были, так, хорошие знакомые, да и только. Ну, еще был Олег. Всё.
Зачем мне обратно? По работе я не скучаю, по съемной квартире тоже. В общем, мне и здесь хорошо, а если постараюсь, то будет еще лучше.
– Говорить со мной, – сказала девочка, вырывая меня из вороха пронесшихся на световой скорости мыслей. – Ты хотела говорить со мной. Я тоже хотела. Ты другая. Хорошая. Я хочу помочь.
– Что? – я удивленно замерла, а потом немного отодвинула от себя дитя и взглянула в ее глаза. Выглядели они все еще чуточку пугающе, но я поняла, что к такому виду вполне можно и привыкнуть. Главное, чтобы она ночью ко мне не подбиралась. Спросонья можно и не разобрать, кто это, испугаться.
После слов грани в моих мыслях вспыхнуло десятки вопросов. Хотелось спросить все и сразу, но я постаралась взять себя в руки. Судя по всему, отказывать мне в ответах не собираются, так зачем же спешить?
– Ты сказала, что я другая, – начала я, поднимаясь прямо с ребенком на руках. Сидеть на земле все-таки оказалось плохой идеей. Выбравшись из кустов, я огляделась, отыскивая взглядом более подходящее сидение. Когда рядом со мной вспухла земля, я испуганно вскрикнула, отступая назад.
– Это я, – успокоила меня девочка, поворачивая голову к вздувшейся метровой кочке. Под ее взглядом, земля, покрытая паутиной травы и палыми листьями, лопнула и разошлась в стороны, осыпаясь на землю и открывая вид на нечто непонятное. Это походило на кресло, только сделанное из переплетенных между собой корней. Они почти мгновенно покрылись зеленоватым мхом. – Можно сидеть, – сказала она, поворачивая ко мне и улыбаясь. При этом я заметила, что она немного неловко поерзала, будто чего-то выжидая.
– Вот это да! – мгновенно восхитилась я, краем глаза наблюдая за девочкой. При звуках моего голоса она замерла, не отрывая при этом от меня взгляда. На самом деле я и в правду была изумлена подобной работой. Создание лесного дерева выглядело немного жутковато, но при этом все происходило как в самой настоящей сказке. Натуральная лесная магия! – Какое замечательное кресло. Спасибо тебе. – Задумалась. – А ведь ты могла сразу сделать для Вилиарна кровать, не так ли?
– Ага, – девочка просияла, снов прильнув ко мне и крепче сжав руки на моей шее. – Но вы с этим человеком были такие забавные, что я не стала ничего делать.
– Вот как? – я усмехнулась, а потом, вспомнив, как мы кусались с виконтом, когда стругали ему кровать, рассмеялась в голос. – Ладно, – выдохнула я. – Хорошо, я тебя поняла. Это действительно был замечательный опыт. К тому же мы весело провели время. Но вернемся к твоим прежним словам, – подойдя к креслу, я осторожно села на него, удивляясь мягкости и удобству. – Ты сказала, что я другая. Почему? То есть, что ты имеешь в виду, говоря это?
Ребенок немного отстранился, но руки с шеи не убрал, смотря на меня при этом внимательно.
– Ну, ты другая. Та, что была до тебя, ощущалась по-другому. От нее веяло постоянно холодом и чем-то неприятным. С ней не хотелось говорить, хотя помогать всё равно приходилось. Что-то словно заставляло меня, подталкивало. Когда она ушла, я обрадовалась и испугалась.
– Почему? – заинтересовалась я. – Почему испугалась?
– Потому что хозяйка важный элемент грани, – речь девочки не была детской, отчего становилось немного неуютно. Будто разговариваешь с взрослым, который каким-то образом попал в тело ребенка. – Она нить, соединяющая все воедино. Я не знаю, что случится без хозяйки. Может произойти все, что угодно, начиная от стремительно роста во всем стороны, заканчивая полным исчезновением. Поэтому я испугалась.
