Виконту стало несколько неловко. Он много раз и вслух и мысленно называл Катарэю ведьмой, но ведь на самом деле она больше целительница. Вилиарн только сейчас понял, что никогда не видел, как она колдует. Да, он ощущал ее силу, видел, как она варит свои зелья, ухаживает за лесом, говорит с животными, совершенно их не опасаясь. Но во всем этом не было ничего ведьмовского.
Впрочем, Вилиарн никогда особо не задумывался, что именно должна делать настоящая ведьма. Он называл так всех женщин, обладающих магической силой. Ну и не только.
– Отправляемся, – приказал граф, когда весь отряд собрался.
Первые несколько минут они ехали в тишине. Вилиарн ощущал на себе чужие взгляды, но старался не обращать на них внимания. С каждым шагом, отдаляющим его от грани, внутри него что-то напрягалось. Словно нить, которой его кто-то привязал к грани, натягивалась и звенела. Поморщившись, виконт потер грудь, подавляя желание обернуться.
– Как ты? – спросил подъехавший к Вилиарну Аарон.
– Это мой вопрос, – ответил старший брат. – Как ты себя чувствуешь?
– Ощущаю легкую слабость и тошноту, – честно признался Аарон. – Но терпеть вполне можно, – добавил он чуть задумчиво. – Хозяйке удалось в очередной раз совершить чудо.
– Да, ты прав, – виконт кивнул.
– Она потрясающая.
– Ага.
– Ее сила впечатляет.
– Да.
– Ты со мной согласен?
– Да.
– Удивительно, – прошептал Аарон. Виконт глянул на него вопросительно, не понимая, что его так удивило. – Ты полностью изменил свое отношение к хозяйке грани.
– Что тут такого? – Вилиарн пожал плечами, показывая всем своим видом, что подобное в порядке вещей. А еще, вспомнив, как он раньше отзывался о Катарэя, внутри поднялось негодование, направленное на самого себя. – Я прожил с ней рядом несколько недель. Узнал лучше. Естественно, мое мнение поменялось.
– И какая она, расскажи, – нетерпеливо попросил Аарон. В его глазах можно было увидеть огонь любопытства.
Вилиарн задумался. В памяти проносились обрывки разговоров, вспыхивали образы. Он будто снова услышал ее смех, ворчание, ехидные замечания. Виконту казалось, что он снова видит ее сосредоточенное лицо. Оно у нее всегда становилось чуть напряженным, стоило ей заняться зельями.
Последним в голове пронесся облик рыжеволосой красавицы, стоящей около дерева и смотрящей на него своими невыносимо зелеными, колдовскими глазами. Эти глаза манили, звали, буквально требовали остаться, забыть о мире и прошлом.
Виконт стиснул сильнее поводья. Хотелось вернуться. Настолько сильно, что приходилось буквально заставлять себя сидеть спокойно.
– Ты сам сказал – потрясающая, – ответил все-таки виконт. – Она часами роется в книгах, перечитывая их снова и снова. Боится, что, забыв за давностью лет о какой-нибудь мелочи, навредит пришедшим за ее помощью людям. Целыми днями может варить зелья, не отвлекаясь ни на что. Она разговаривает с животными, и они ее понимают. Радуется и удивляется чудесам, которых в ее лесу столько, что я за все прошедшее время не успел сосчитать. Она вредная и ехидная, невероятно добрая и милосердная. А еще… – виконт запнулся.
Он хотел рассказать брату о том, какой на самом деле красивой оказалась хозяйка, но замолчал. Он и так наговорил лишнего. Сейчас, после того, как слова были озвучены, ему показалось, что ему не следовало их произносить.
– Еще?
– Ничего, – отмахнулся Вилиарн, ощутив себя немного неловко.
– Хм-м-м, – потянул Аарон, заставив брата посмотреть на него. – Все это звучит так… – младший брат замолчал, выдерживая паузу. Вилиарн отчего-то занервничал. Нахмурившись, он грозно поглядел на брата, словно пытаясь стереть из его головы слова, которые должны были прозвучать, – будто ты влюбился.
Он всё-таки это сказал.
– Не говори глупости, – торопливо сказал виконт. Слишком торопливо. И Вилиарн сам это понял, поэтому нахмурился еще сильнее, отворачиваясь от брата. Почему-то сейчас смотреть в поблескивающие весельем и чем-то еще непонятным глаза Аарона не хотелось совершенно. – Она же… – виконт не мог снова назвать Катарэю старой ведьмой. Язык попросту не поворачивался.
– Старая? – словно подслушав его мысли, спросил младший брат, с легким весельем глядя на терзания брата.
Аарону вид Вилиарна казался удивительным. Всегда уверенный в себе, чуть насмешливый и горделивый старший брат разительно изменился. Аарон никогда раньше не видел Вилиарна смущенным и растерянным. Это казалось чем-то необычным и крайне занимательным.
– Она не… – начал виконт возмущенно, но снова запнулся, прикус язык.
– Не старая? – уточнил Аарон. – Можешь не напрягаться так, брат. Я видел ее.
– Что ты имеешь в виду? – моментально напрягся виконт. Он резко обернулся к брату и требовательно посмотрел на него.
Аарон пожал плечами, чуть улыбнувшись при этом.
– Когда ты вышел из леса, я мельком посмотрел в сторону хозяйки. На ее месте стояла девушка. Я плохо ее рассмотрел, далеко было, но успел заметить рыжие волосы и тонкую фигуру, одетую во что-то зеленое.
– Так ты?.. – опешил Вилиарн, смотря перед собой растерянным взглядом. – Значит она на самом деле, – прошептал он, глубоко уходя в свои мысли.
– Ну, так что? – выдернул его из размышлений голос Аарона.
– Что? – переспросил виконт.
– Влюбился?
– Не твое дело, – резко бросил Вилиарн. – Лучше расскажи, как дела у Файоны? И как отреагировал отец, когда ты вернулся?
Вся веселость Аарона моментально слетела. Парень нахмурился и нахохлился, глядя перед собой напряженным взглядом. Такие изменения не остались для Вилиарна незамеченными.
– Что случилось, брат? – тревожно спросил Вилиарн.
– Файона жива, но мы не вместе, – нехотя заговорил Аарон.
– Почему? – насторожился Вилиарн, понимая, что произошло что-то серьезное.
Оба брата не заметили, как в желании поговорить без лишних ушей, немного отстали от группы. Граф пару раз бросил на сыновей тревожный взгляд, но не стал ничего им говорить, лишь время от времени поглядывал, убеждаясь, что братья никуда не делись. Потеряв однажды любимого сына, он не желал больше выпускать его из виду.
– Когда я вернулся без тебя, отец был в ярости. Я думал, он убьет меня, – Аарон тяжело вздохнул. – Никогда его таким не видел. Потом он запер меня в комнате, без единого шанса на побег. Да и я не собирался убегать, понимая всю свою вину. Не каждый день становишься причиной смерти своего брата. Так что я принял наказание. Корень удалось передать с помощью одной из служанок, допущенных до меня. Три недели – именно столько длилось мое заключение. Когда я вышел, то первым делом постарался узнать о судьбе Файоны. Она полностью выздоровела и… вышла замуж за лесника из соседнего графства.
