— Охранябушка.
И замерла, пальцы к губам приложив. Не ожидала я от себя такого, совсем не ожидала.
Ну охранябушка, ну был и был, мое дело спасти и отпустить — я свое дело сделала, от чего же так тоскливо на душе?
А тут как назло Агнехран взял да и ответил!
Засияло блюдце серебряное, и взглянули на меня глаза синие, как летнее небо перед грозой, глаза родные… Архимаг только этот родным мне не был, он мне враг, только враг и мне нельзя забывать об этом. Отвела я взгляд, в окно поглядела… а не хватало мне за окном охранябушки. Так не хватало. Того, настоящего и простого, с волосами обычными, в рубахе льняной просторной, с топором в руке, с лицом не мага, но воина…
Агнехран таковым не был. Волосы в хвост собраны идеально, волосок к волоску, глаза темным подведены — чтобы взгляд был пугающим, кожа смуглая, рубашка черная шелковая, на пальцах перстни магические, в позе надменность нечеловеческая. Не мой это охранябушка, вообще не мой.
— Веся, — мягко позвал архимаг.
А вот по голосу — мой. И хочется глаза закрыть, тогда можно на миг, на секундочку, да притвориться, что все в жизни по-прежнему, и за моим окном трудится охранябушка, а я точно знаю, что его печать сниму и с бедой его справлюсь. С любой бедой справлюсь. А вот сейчас нет у меня такой уверенности… вообще нет.
— Твои волосы все так же черные, — тихо произнес маг.
— Угу, — согласилась я, все так же глядя в окно и пытаясь продлить этот миг, когда кажется, что все по-прежнему. — Да ты не печалься, это от проклятия тьма. Вот будь я только ведьмою, и кожа позеленела бы, а так… сойдет, месяц-другой и сойдет чернота…
Тут вспомнила, с кем говорю, на архимага заставила себя посмотреть и извинилась:
— В смысле, не печальтесь ВЫ. Вы… Хотя какая вам-то печаль, из вежливости же вопрос задали, а я тут уже и разлилась соловьем.
Укоризненным взгляд архимага стал, да не выдержала я его — сызнова в окно уставилась.
— Весь, почему? — и такая в голосе его обида прозвучала. — Вот он я. Каков был, таков и остался. И спасла меня ты, ты ведь, Веся, от чего сторонишься теперь? Что я сделал не так?!
— Ничего, — взгляд опустила да и поняла — слезы стоят в глазах, вот-вот прольются росинками моей слабости. — То моя печаль, отпустить нужно… просто отпустить.
Шумно выдохнул Агнехран да и прошипел вдруг сквозь зубы:
— А если я отпускать не хочу, Веся? Как тогда быть?
Слезы смахнула, на архимага посмотрела устало.
Усмехнулась грустно, да и ответила:
— Агнехран, вы — маг. Маг. Нет у вас, магов, чувств. Нет привязанностей. Ничего нет. Другие вы. Вы и любовь, искреннюю сильную, на алтарь жажды власти швырнете не глядя, что уж об иных чувствах говорить. Нет их у вас. Просто нет.
А маг смотрел на меня глазами синими, такими честными, и взгляд открытый, хоть и злой, и боль во взгляде том. Да только… тут я права, я это знаю. На собственной шкуре сполна испытала уже, больше не хочется.
Вздохнула, успокаиваясь, да и к делу перешла, с него бы вообще-то начать следовало, без страданий и слез, ну да уж как вышло.
— Узнать хотела, если не сложно ответить вам, сколько сейчас мертвых ведуний в Гиблом яру?
Несколько секунд Агнехран смотрел на меня взглядом охранябушки, затем ожесточилось его лицо, взгляд заледенел и ответил архимаг холодно:
— Четыре. Но нежить стягивает силы. И… мы перехватили лешака в степи.
— Лешака? — я термина не поняла.
Маг кивнул и пояснил:
— Лешего ставшего нежитью. Ты говорила такого быть не может, да уж вышло так, что прав я оказался.
Да так сказал, что сразу стало ясно — своей правоте он не рад. Потому как нечему тут радоваться.
— А как нашли? — спросила тихохонько.
— По внешним признакам, — выдохнув тяжело, медленно, словно пытаясь удержаться от эмоций, поведал Агнехран. — Как я и говорил, это твой леший неполноценный, видать совсем искалеченным попал к тебе. А этого в степи магический патруль засек — тот зверем бежал, но при опасности под землю ушел — так и отследили. После твоих слов про лешего, догадаться, что умертвиям ведуний свой леший понадобится, было не сложно. Мы просчитали вероятности, расставили патрули, все были проинструктированы верно. Захватили ночью, изолировали в… я бы сказал «каменном мешке», да только после тебя, я многое о лесе понял — камень лес может изломать, а леший — это сила леса. Так что железо. Заговоренное, без доступа воздуха, максимально изолированное. Вторая степень защиты — охранительный контур. Третья — лешак заперт на территории крепости, там шесть магов — а это, сама понимаешь, сила не малая.
О… ого.
Архимаг же, вдруг как-то странно улыбнулся, глядя на меня, и продолжил уже не так напряженно:
— Держим патрули. По границе Гиблого яра устанавливаются укрепления. Нежить, что стягивалась в яр Гиблый, уничтожается на подходе. А я… у меня подарок для тебя есть, Веся. Возьмешь?
Зачем спрашивать, если ответ и так знает? Я отрицательно головой мотнула, но не остановило это мага. Движением руки притянул к себе ларец плоский, крышку откинул, ко мне развернул.
Знатный подарок был. На бархате черном лежали россыпью кольца-артефакты, перстни-накопители, браслеты-охранители. Знатный подарок, ничего не скажешь, ну вот вообще ничего не скажешь, окромя:
— Нет.
На миг прикрыв глаза, архимаг словно пытался подавить растущий гнев, затем вновь на меня взглянул, да и вопросил разъяренно:
— Веся, кто я, по-твоему? Слепец? Дурак? Али идиот последний?! Ты за мной кинулась, все свои амулеты захватив, и всю их силу на меня истратила! Ничего у тебя больше нет, Веся. Я маг, в одном ты права — мы другие, да только лишь тем, что чувствуем вещи магические. Я знал, сколько у тебя амулетов. Я знаю — что ничего не осталось. О многом мог бы сказать, Веся, да только в едином признаюсь — ничего страшнее нет в жизни, чем стоять, не имея возможности приблизиться, видеть воду ручья алую, от твоей крови всю алую, и чувствовать, как гаснут твои амулеты, один за другим, силу свою теряя. Я же их чувствовал, Веся. Каждый из них. Ты могла умереть. Ты…
И маг отвернулся. Уж не знаю, куда он смотрел, только желваки дергались, крайнюю степень ярости выдавая. Да только в том не моя вина — его.
— Гордость бы свою урезонил вовремя — не пришлось бы мне на жертвы идти! — высказалась от всего сердца.
Резко голову повернув, Агнехран на меня посмотрел. Да столько тоски в его взгляде было.
— Я тебя уберечь хотел, — произнес сдавленно.
И на миг, всего на миг, я словно снова охранябушку увидела. На один краткий миг, от того и ответила:
— Я знаю.
Да только ни ему ни мне не легче от того знания.
