Рассеяно крутил бокал в пальцах, раздумывая над извечным вопросом, который мучил его уже давно: для чего она по-прежнему ищет с ним встречи? Не замечал ничего вокруг, будучи в состоянии полного оцепенения, даже Раису, тихо пробравшуюся между танцующими группами людей, едва не столкнувшись со страстно целующейся прямо на танцполе парочкой. Очнулся, лишь когда девушка оперлась о стойку, мигом привлекая к себе внимание шустрого паренька, чем неимоверно взбесил Ярослава, замершего с бокалом у рта, краем глаза наблюдая за ними.
— Здравствуйте. Кейп кодер*, пожалуйста. Водки поменьше, — произнесла четко, стоило Олегу, так звали бармена, наклонится к ней, пытаясь разглядеть ее нижнее белье через ткань блузки. Поймав взгляд Тасманова, дернулся, скрываясь под прилавком к нижней барной стойке, выискивая нужной формы бокал, пока девушка устраивалась на одной из свободных тумб подле Ярика. Пока парень мотался туда-сюда от заднего бара, обратно к столику для смешивания напитков, Рая улыбнулась парню, произнеся, чуть наклонившись, обдавая своим невероятным запахом.
— С днем рождения.
— Ты это уже говорила утром, — немного растягивая буквы, произнес, напоследок стрельнув глазами в сторону замешкавшегося Олега, едва не уронившего бутылку водки. — Вот же криворукий дебил.
— Кто? — удивилась Кошкина, кладя руку на гладкую поверхность, пытаясь углядеть того, кто вызвал у Тасманова столько раздражения в голосе. Лишь стоило Ярославу приблизиться, отвлекая от навязчивого внимания раздражающего темноволосого парня, снова посмотрела на него.
— Никто, это я так. В пространство, — мурлыкнул. Олег поджал губы, взбалтывая в шейкере* ингредиенты, наливая в заранее поставленный коллинз* алый напиток. Стоило добавить несколько кубиков льда, как коктейль потерял свою однородность, переходя из ярко-красного на дне в бледно-розовый ближе к краю. Зеленая веточка мяты украсила напиток в самом конце, а бармен с благоговением подал его девушке, продолжая улыбаться.
— Держите, — произнес, получив в ответ вежливое «спасибо». Хотел сказать что-то еще, однако парня отвлекли, что явно спасло от гнева Тасманова, судорожно сжимавшего пальцы на холодном стекле.
Громкий шум басов, вырывавшийся из колонок, заглушал любую возможность на разговоры по душам, долбя по мозгам не хуже отбойного молотка. Элитные клубы не место для меланхоликов, сюда не ходят плакать о своей судьбе — только пить и веселиться. Потому Тасманов сейчас поступал, как каждый находящийся в помещении: пропускал одну стопку за другой, уже не обращая внимания на яркие этикетки стеклянных бутылок, сменявших друг друга заботливыми руками заботливыми руками бармена. Пусть тот по-прежнему его немного раздражал. Особенно своими взглядами глупого влюбленного оленя, в сторону сидящей рядом Раисы.
— Знаешь, ученые доказали, что систематическое употребление алкоголя оказывает влияние на работу организма, ведут к износу работы сердца и сосудов…
Бокал со стуком приземлился на барную стойку, а Ярик закатил глаза, чувствуя, как от количества выпитого его слегка покачивает, по крови разносится приятное тепло, окончательно дурманя сознание не хуже некогда опробованной им марихуаны, заглушая неприятные голоса собственных демонов, спрятанных глубоко в низине души. Сегодня он не хотел разговаривать, уж точно не после воспоминаний о матери и анализа собственной жизни.
— Ты такая зануда, Рысёнок, — пьяно усмехнулся, поворачиваясь к хмурой Рае, сидящей рядом. Единственный бокал розово-красной бурды с названием, которое он при всем желании бы сейчас не выговорил, сейчас стоял подле нее, украшенный листиками мяты. Она к нему почти не притронулась, а вот Ярик поморщился. Лучше уж чистая водка, чем подобная гадость. Однако ей нравилось, какой смысл настаивать.
Рука, правда, не с первого раза, легла на девичьи плечи, скромно прикрытые легкой блузкой, практически не просвечивающей даже в свете софитов и бесконечных цветных лазеров, от которых в глазах скакали цветные шарики.
— Твой наряд какой-то монашеский, машинально заметил, уставившись прямо на полукруглую перламутровую пуговичку. Она одна сейчас служила препятствием для обзора вполне себе приличного декольте. Уж ему ли не знать, пару раз длинноногая нимфа государственной службы щеголяла в таких нарядах, что впору было не выпускать ее из спальни. Проблема только в том, что туда-то как раз водить Раису Кошкину — табу.
— Просто говорю, что тебе надо прекращать пить, — снова учительский тон и суровый взор синих глаз.
— Боишься, что я дел натворю? — хитро поинтересовался Тасманов, чуть наклоняясь, невольно втягивая клубничный аромат. Едва ощутимый в бесконечной веренице запахов в душном зале. Он точно знал его, в самые темные моменты своей никчемной жизни даже закрывал глаза, отчетливо слыша, невольно представляя вкус клубники на языке. Становилось немного легче, будто бы она рядом, готовая поддержать, смотря на него прямым честным взглядом.
— Ага, станешь безумным Теддом Банди, — фыркнула девушка, нервно дернувшись, стоило Ярославу прижать ее крепче к себе за плечи. — Я еще не готова стать твоей соратницей, имей в виду, добавила шутливо, складывая на коленях руки, по-прежнему не зная, куда их деть, чтобы невольно не коснуться его, выдавая себя саму окончательно.
— Если что на суде скажу: во всем виноват Канарейкин. Он меня нагло бросил в трудные минуты жизни, а я человек измученный Нарзаном, просто не мог не превратиться в безжалостное чудовище, — Ярик покачнулся, едва не рухнув со стула, не удержи его Раиса, крепко обхватив руками за талию. Последние миллиметры между ними исчезли, навечно привязав, друг к другу.
Лежащая на плечах Кошкиной рука, скользнула ниже на талию, а пальцами второй вновь обхватил полупустой бокал, поднося к губам.
— За мои прекрасные двадцать восемь лет! — радостно объявил внезапно, вскидывая руку так резко, что пара капель янтарной жидкости упали на темные джинсы, оставляя следы. Залпом допил остатки коньяка, морщась. — Фу, гадость какая. Опять паленный подсунули, — буркнул, разглядывая донышко придирчиво, хотя прекрасно знал, что подобного случится в клубе Асана не могло. Ахметович мог «голову снять» — причем во вполне прямом значении этого выражения.
— Нормальные люди празднуют дни рождения дома в кругу близких, — заметила Раиса, тихонько наслаждаясь моментами уединения. Казалось, музыка стала тише. Или она просто перестала замечать все вокруг. — Паша же предлагал по-человечески.
— По-человечески это: он, его жена и токсикоз. Я там буду совсем не по теме данного любовного треугольник. Мне нужно веселье, а в засилье ванильных парочек нет места свободолюбивой душе. Тем более, что теперь никто не отвлекает девчонок от прекрасного меня, — фыркнул Ярик, вытягивая шею, ища бармена, крутящего подле парочки пёстро разодетых девиц, совсем недавно оккупировавших территорию неподалеку от него с Раисой. — Кстати о девочках…
— От тебя невозможно отвлечься, — отозвалась Раиса прежде, чем успела подумать, что несет. На это заявление Ярослав вскинул брови, прекратив свои переглядывания с рыжеволосой дамой в чёрном мини-платье, больше напоминавшем кусок ткани, чем коктейльный наряд.
