Потянулась вновь к телефону, в нерешительности замерев перед тем, как нажать вкладку в приложении ВКонтакте, дабы написать банальное «привет», когда увидела оповещение о пришедшем сообщении в чат. Открыв страницу, чуть не задохнулась, увидев присланное фото. На снимке, явно сделанном на профессиональную камеру, девушка пускала слюни прямо в шерстку белошерстного шпица, обняв Пусю точно игрушку, будучи в одной рубашке едва прикрывающей бедра. Наверное, с эстетической точки зрения Раиса на снимке была красивой, ведь разметавшиеся волосы, безмятежность на лицей спящей — все выглядело так, словно это позирование модели для какой-нибудь рекламной компании постельного белья. Живописно раскиданные подушки, скомканное одеяло.
Ярослав Тасманов: «Ты, кстати, храпишь, Рысенок. Громко, я чуть не оглох!»
Возмущенно издала горловой звук, сжимая телефон, напрочь выбросив из головы все мысли о своей несчастной судьбе, яростно печатая ответ. Пишущий карандашик оповестил ее собеседника о готовящемся ответе.
Рая Кошка: «УДАЛИ ЭТО ФОТО!»
Ярослав Тасманов: «Но у меня еще штук 150 твоих снимков в разных позах на кровати, ты очень активна ночью!»
Рая Кошка: «Ярик! Я тебя прикончу, если ты немедленно не избавишься от этих фотографий! *разъяренный*»
Ярослав Тасманов: «Хорошо, уговорила. Лови компромат в ответ, только обещай, не слишком сильно пускать слюни *ржет*»
Открыв прикрепленный файл, второй раз за эти минуты потеряла дар речи и едва не задохнулась, но уже от смеха. На ней чуть прищурив хитрые глазенки пуговки и оскалив зубы был изображен тасманийский дьявол во всем великолепии, каким его природа одарила. С черной шкуркой, белой полоской на грудке. Просмеявшись, выдохнула полной грудью, косясь на приоткрытую дверь своего кабинета. Несмотря на то, что ее девочки хорошо к ней относились, все же на работе не стоило столь ярко проявлять подобные эмоции, ведь это же служба судебных приставов, а не какая-то богадельня.
Рая Кошка: «Ты дурак, Тасманов *качает головой*»
Ярослав Тасманов: «Еще пара часов поиска какой-то глупой палетки с Кенаром и я точно добровольно сдамся в комнату с мягкими стенами для жизни на колесах. Приезжай в торговый центр. Спаси меня, прекрасная принцесса!»
Рая сглотнула, невольно бросая взгляд на часы. Время близилось к шести вечера, а значит, до конца осталось меньше получаса. Хотя обычно Раиса засиживалась до самого позднего вечера, когда уже не ходили автобусы в сторону ее дома, приходилось шагать почти двадцать минут на метро, потом в потемках зимой добираясь до дома. А то ведь бывало, приходилось такси брать ночью практически, уезжая из здания. Сегодня тоже не должно было быть никаких планов. Только работа, хоть последняя совершенно не спорилась. Да и предложение Тасманова так заманчиво, он подталкивал девушку к нарушению привычного ритма жизни, внося хаос своим присутствием. И честно говоря, нельзя сказать, что ей это не нравилось.
Рая Кошка: «Я не могу, на работе ведь»
Ярослав Тасманов: «Должники внезапно не прекратят прятаться от суровых дядечек и тетечек приставов, а отдыхать когда-то нужно»
Ярослав Тасманов: «Опять же, ты ведь не можешь бросить меня одного? А вдруг я потеряюсь и умру в одиночестве? *улыбается*»
Она колебалась, пока часовая стрелка не остановилась на цифре «шесть», н6о после подскочила, спешно собираясь. Впервые убегая с работы так рано, будто ощущала, что прогуливает школу или занятия в университете. Никогда и нигде подобного себе не позволяла. Даже на работу не опаздывала. А тут случилось невероятное: с работы ушла раньше, чем обычно! В честь такого праздника из отделов повысовывались головы удивленных коллег. Мария Ивановна за сердце схватилась, ахнув громко:
— Райка! Неужто никаких ночевок на работе?
— Вот что значит, мужик появился, уже не до работы стало, — хихикнула Жанна, махая покрасневшей окончательно Раисе, опустившей голову, прижавшейся к светло-зеленой стене в попытке в ней исчезнуть. Каждый считал своим долгом обрадоваться да подивится тому факту, что она уходит с работы.
— Давай, завтра расскажешь про свидание! — крикнула в спину Аня, отчего девушка замерла. Прикрыв глаза и тихо чертыхаясь, прижимая к груди сумку, на ходу пытаясь застегнуть теплый пуховик, прозванный Яриком «розовым уродцем».
— Или вообще завтра не приходи, забей на работу и возьми, наконец, отпуск!
— Завали этого холеного белобрысого мамонта, будь настоящей женщиной!
— Нам потом подробности горячие!
Женский коллектив — зло в плоти. В этом Кошкина не сомневалась, выбегая белокаменного здания какого-то бывшего дворца, в советское время переделанного вначале под штаб НКВД, затем отданного государству, а после службе судебных приставов. Так спешила убраться подальше, чем в наступающей темноте зимнего вечера совсем не заметила, как к ней шагнул человек. Очнулась лишь, когда он схватил ее за руку, останавливая на ходу. Инстинкты сработали на автомате, перехватила руку, опрокидывая нападавшего прямо на чуть подтаявший недавно выпавший снег, который еще не успели расчистить. Зафиксировала в захвате руку, лишь после заглянула в лицо парня, с ужасом встречаясь с ярко-голубым, почти лазурным взглядом.
— Кошкина, — выдохнул Тасманов. Пытаясь восстановить дыхание после неожиданно удара о твердую землю-матушку, ощущая, будто у него больше нет копчика. — Я с тобой умру раньше, чем увижу пенсию!
Затем подумав, добавил, развалившись на тротуаре, игнорируя удивленные взоры прохожих, спешащих домой:
— Хотя впрочем, я до нее итак по новым законам не доживу.
— Ярик, — выдохнула Раиса, отмерев, опуская рядом на корточки и отпустив его руку. В душе поднялся страх, ужас сковал сердце. Она ему боль причинила по собственной глупости, коря саму себя за дурость. Кто бросается на людей с ничего? Только Раиса Кошкина. — Тебе очень больно? Боже, прости, пожалуйста, я не специально, — коснулась красивого лицо, которое исказилось от страданий. Тасманов так вздохнул, что в пору было скорую помощь вызывать. Потянулась к сумке, судорожно ища смартфон, но услышав слабый, едва слышимый мужской стон, замерла, резко посмотрев на дернувшегося в муках Ярослава.
— Больно, ох, кажется, я сломал позвоночник, — взвыл Ярик. — Седьмой… нет, шестой позвонок, — потянул, опуская ресницы, дернув страдальчески кистью левой руки, лежащей на земле. Рая бросила сумку, глаза обожгли слезы, а сама готова разреветься была, дрожащей рукой пытаясь набрать цифры горячей линии на расплывающимся перед глазами экране.
